Поцелуй разбойника, стр. 39

— Не писал ли ты еще одну любовную поэму для меня? — спросила она, прижимаясь лицом к его плечу.

— Нет… но, если хочешь, я мог бы прочитать тебе кое-что.

Она подняла лицо, ожидая поцелуя, и их губы встретились. За окном гремел гром, но ярче молнии была их вспыхнувшая страсть. Маргерит, развязав его плащ, отбросила в сторону, расстегнула длинный ряд пуговиц на жилете и приложила руки к теплой груди. Она слышала, как сильно бьется его сердце под белой полотняной рубашкой.

С тихим смехом он поднял ее и отнес на кровать. Торопливо освободившись от сапог, он отшвырнул их, и раскат грома заглушил шум. Молния осветила его улыбающееся лицо, когда он скользнул в постель.

Ей хотелось бы владеть даром читать его мысли, понять, что скрыто под этой вызывающей улыбкой, но он скоро заставил ее забыть обо всем.

Чарлз нежно ласкал ее, целуя соски. Гладил уже знакомое тело, чувственный изгиб спины, соблазнительные бедра, длинные ноги, мягкие ямочки под коленями. Упиваясь ароматом ее тела, он покрывал поцелуями невероятно нежную кожу бедер, прятавших то местечко, где хранились ее женские тайны. Он любил Маргерит больше жизни.

Чарлз ласкал языком чувственный бугорок, заставляя ее стонать от наслаждения. Его тело требовало сладостного освобождения, и он, с трудом сдерживая себя, мечтал, забыв обо всем, слиться с ней в единое целое. Хотя бы на мгновение. Кровь стучала у него в висках, приказывая поторопиться. Но он не будет спешить. Он прижался губами к ее животу, пьянея от аромата, и взял в ладони ее груди.

Она вскрикнула, когда его нежные ласки стали нетерпеливо-грубыми, выгнулась навстречу и, обхватив его ягодицы, заставила войти в нее.

Она вбирала его в тесную влажную глубину, и он стонал от наслаждения и целовал ее шею и вспухшие губы, которые казались ему сочными, как персик в жаркий день.

— Боже, ты убьешь меня, — прошептал он, на мгновение оторвавшись от ее губ, и вдруг почувствовал, как мягкая податливая глубина с неожиданной силой сжала его плоть, и Маргерит, выгнувшись, содрогнулась в остром наслаждении. Он уже не мог сдержать себя; он тонул, взлетал ввысь и снова падал вниз в не менее сильном освобождении.

Наконец огненные волны, проносившиеся по телу Маргерит, начали затихать, и она только изредка вздрагивала, успокаиваясь.

— О-о-ох, — выдохнула она, прижимаясь к его шее и чувствуя, как его кровь пульсирует под ее щекой. Он наклонился к ней.

— У меня… нет слов, — прошептал он и погладил ее по волосам. — Так хорошо, так чудесно.

— Так чудесно, — повторила она и поцеловала его шею, не желая покидать его объятий. Ни сейчас, никогда.

— Нас соединили небеса, — прошептал он. Она беспокойно пошевелилась.

— Но люди не одобрят наших отношений.

— Наши отношения выше условностей; не оскверняй нашу любовь житейской мелочностью.

— К сожалению, эти минуты занимают лишь малую долю времени в нашей жизни. Мы не можем этого изменить.

— Лучше один раз познать истинную любовь, чем не знать ее никогда. — Он с таким благоговением взял в руку ее грудь, словно она заслуживала его особого внимания и восхищения.

— Как я могу любить тебя, зная, что ты никогда не придешь ко мне без маски? — прошептала она, касаясь его лица. — Пожалуйста, сними ее.

Вздохнув, он приподнялся, задул свечу и развязал маску. Она упала на пол.

Маргерит медленно провела пальцами по его лицу, его веки были опущены, а губы крепко сжаты. У нее возникло странное ощущение… мелькнула какая-то мысль, словно предупреждающе звякнул колокольчик. Она ощупала высокие скулы, щеки, требовавшие бритья, — все, что должны были запомнить ее пальцы.

Он спрятал лицо у нее на груди и начал ласкать ее тело, и скоро она снова поплыла по волнам страсти, и все мысли исчезли. Он был рядом; он доставит ей такое наслаждение, какое может дать только он один — и чего же еще желать? Ей был преподнесен щедрый дар, и она с радостью возвращала его.

— Я люблю тебя, — прошептал он, снова даря ей блаженство. — Помоги мне Бог, я люблю тебя.

Она забыла обо всем и все глубже погружалась в сверкающий мир, принадлежавший только им двоим. Его страсть не знала предела, он жаждал познать ее всю, и она с удовольствием утоляла эту жажду.

Глава 15

Маргерит проснулась от громкого раската грома. Дождь стучал по стенам дома и врывался в раскрытое окно. Полуночный разбойник спал, навалившись на нее, его мускулистые бедра прижимали ее к матрасу. Она выбралась из постели и подошла к окну, собираясь его закрыть. На полу она обнаружила свою ночную рубашку, надела ее и зажгла свечу, стоявшую у кровати.

Пламя затрепетало на сквозняке, растаявший воск образовал причудливые фигуры на подсвечнике. Маргерит смотрела на обнаженное тело своего тайного возлюбленного, восхищаясь его великолепной фигурой. Он что-то пробормотал во сне и перевернулся, отбросив руку на ее сторону постели.

Она ахнула и зажала рот рукой.

— Чарлз!

Он приоткрыл один глаз и бессмысленно посмотрел на нее.

— Э-э-м-м… — промычал он и кашлянул.

— Чарлз, ты мерзавец! Проклятый обманщик, двуличный негодяй! — Она схватила подушку и начала его колотить. Он откатился в сторону и прикрыл лицо руками.

— Маргерит, — удалось ему произнести между ударами. Наконец он отобрал у нее подушку и бросил в угол. — В чем, черт возьми…

И вдруг он понял причину ее гнева. Он провел рукой по лицу и взглянул на свое голое тело. Парик и маска валялись на полу вместе с его одеждой.

— Похоже, ты узнала мой секрет, — виновато улыбнулся он.

Она подумала, что сейчас лопнет от гнева.

— Да как ты можешь делать вид, будто ничего не случилось?

— Ничего не изменилось после вчерашнего, не так ли? Наша любовь была восхитительна; ты отдала мне себя, а я отдал тебе себя.

— Я думала… — Она хотела сказать, что думала, будто отдалась Полуночному разбойнику, но это прозвучало бы нелепо — выходит, только преступник мог завоевать ее любовь? Она взмахнула рукой и что-то проворчала себе под нос. Расхаживая по комнате, она бросала сердитые взгляды на старого друга, который так бессовестно ее обманул. — Черт бы тебя побрал, Чарлз! Ты украл мое согласие. Если б я знала, я никогда бы не впустила тебя в свою постель.

— Но грабителя, чужого человека, ты впустила в свою постель? — насмешливо спросил он и встал. Он подошел к окну с мокрыми от дождя занавесками и встал рядом с ней. Она знала, как великолепно его обнаженное тело, и, стараясь не смотреть на Чарлза, уставилась в окно.

— Это было просто, — дрожащими губами произнесла она. Она ненавидела себя за то, что не может скрыть своих чувств. — С разбойником я могла быть сама собой, чувствовать себя свободной. Он не требовал от меня ничего, кроме любви.

В комнате повисла тишина. Чарлз глубоко вздохнул. Маргерит смотрела, как взволнованно вздымается его грудь.

— Разбойником был я, Маргерит. Я встречался с тобой на лугу, и я писал тебе письма. Я помогал вытащить твою карету из грязи. Наша любовь была прекрасна, свободна от преград, которые, как ты воображала, помешали бы тебе любить меня таким, какой я есть.

— Ты притворялся! Ты изображал другого человека, чтобы меня соблазнить. Я не могу простить такую подлость. — Она сжала кулаки, готовая броситься на него.

— Ты жаждала романтики, и, поскольку не принимала моих ухаживаний, я был вынужден искать другой путь к твоему сердцу. Все очень просто.

— Совсем не просто! — Она взглянула ему в лицо и увидела, что он покраснел. Похоже, он страдал от своего унижения, но это ничего не меняло. — Но почему разбойник? Ты мог изобразить кого угодно.

— Тебя волновал он, и я подумал: вот подходящая фигура. У него романтичная манера выражаться, и это могло тронуть твое сердце. И я принял решение стать Полуночным разбойником, чтобы тебя завоевать.

— Такое нельзя простить! Это обман и предательство, Чарлз, и я ненавижу тебя за это. — Она ударила его по щеке. — Ты разрушил мою мечту.