Нежеланная любовь, стр. 3
— Очаровательные, очаровательные дети, — с подозрительной поспешностью заверила ее снова миссис Трэнт. — Доктор Гэлбрейт будет ждать тебя завтра в десять часов. Он все расскажет, когда ты приедешь в Саммерхилл.
Белая машина Иды была припаркована по соседству. Подбежав к ней, она бросила через плечо:
— Уиллоу, он вдовец и предостерег, что не желает няню, которая мечтает выйти за него замуж. Он просил подыскать невзрачную молодую женщину, продолжала она, запыхавшись, — и вполне конкретно заявил, что женщины без ума от него и не в силах устоять перед его чарами.
Уиллоу была поражена тщеславием этого мужчины. Кем он себя возомнил?
— Я заверила его, — Ида продолжала говорить, сидя уже в машине, — что ты совсем не интересуешься мужчинами. — Она закрыла дверцу и напоследок крикнула через окно:
— Я полагаю, сотрудничество будет успешным. Ты и доктор Гэлбрейт, по-моему, прекрасно подходите друг другу.
Ошарашенная, Уиллоу наблюдала за удалявшейся машиной. Она не искала себе мужа. По крайней мере в этом миссис Трэнт права. Но… как она сказала? Они идеально подходят друг другу?
Вряд ли! Из всех мужчин на земле она едва ли обратит внимание на такого высокомерного человека, каким, очевидно, был Скотт Гэлбрейт.
И из всех мест на земле меньше всего ей хотелось бы работать именно в Саммерхилле.
Однако у нее не было выбора, кроме как согласиться на это предложение. Ей были необходимы деньги.
За последнее время у нее скопилось огромное количество неоплаченных счетов, пришлось даже прекратить ездить на машине. Нечем было заплатить за переоформление страховки. А ведь когда наступит зима с пронизывающими ветрами, придется отвозить Джэми в школу. Уиллоу была единственным кормильцем в семье и вела нескончаемую борьбу за выживание. Однако она не жаловалась.
Итак, поскольку у нее нет выбора, она берется за эту работу и завтра будет в Саммерхилле.
Но если Скотт Гэлбрейт узнает, что она причастна к трагедии, которая произошла в его семье семь лет назад, то он выставит ее из своего дома.
Она даже глазом моргнуть не успеет.
После вчерашнего происшествия в кафе утро в доме Скотта началось с требовательного крика Мики.
Скотт протер глаза. Зачем будильник в этом доме, если здесь живет такой ребенок?
Он нехотя сполз с кровати и поплелся к двери.
Вдруг в его комнату вихрем ворвалась Лиззи. В одной руке она держала книгу в мягкой обложке, другой тащила упиравшуюся сестру.
— Эта маленькая вредина вырвала последнюю страницу из моей книги! — Она в бешенстве дернула Эми за руку. — Прежде чем я дочитала ее! Сейчас она не говорит, куда ее спрятала!
Скотт поинтересовался:
— Лиззи, это не та книга, которую ты купила на распродаже в библиотеке? Страница могла выпасть, когда…
— Я не рвала ее старую книжку! — Эми пыталась вырваться. — Я люблю книги. Я бы никогда не разорвала…
Еще один душераздирающий вопль из комнаты Мики перебил Эми Скотт подтянул хлопчатобумажные шорты и направился к двери.
— Ждите меня здесь, мы разберемся после того, как я поменяю Мики памперс.
— Вредина! — зашипела от злости на сестру Лиззи.
— Нет.
Покачав головой, Скотт вошел в детскую Мики.
Его сын и наследник прыгал в своей кроватке.
Ползунки, в которых он спал, сзади отвисли под тяжестью мокрого памперса. Увидев отца, он перестал плакать и радостно заулыбался.
— Привет, парень, — сказал Скотт.
— Горшок, пап, пи-пи!
— Думаю, мы опоздали!
Тут он заметил, что пеленки и одеяло Мики усыпаны кусочками бумаги. Какого черта…
Взяв несколько кусочков, Скотт внимательно посмотрел на них и нахмурился.
— Мики, — обратился он к сыну, — где ты это взял?
— Книжка.
— Книга Лиззи? Это страница из ее книги?
— Она выпала оттуда. — Малыш серьезно кивнул. — Так Эми сказала.
Он слышал, как в коридоре Лиззи и ее сестра орали друг на друга. Точно пара дикарей.
Он переодел Мики и направился в детскую ванную. Внезапно ему стало радостно на душе от мысли, что это последнее утро, когда ему приходится самому справляться со своей воинствующей армией. Новая няня, образец добродетели, как уверяла миссис Трэнт, должна была приехать в десять часов.
Он с нетерпением ждал ее приезда.
Уиллоу ехала на велосипеде вверх по аллее, ведущей в Саммерхилл. Наверху у развилки она замедлила ход. Одна дорога вела к парадному двору дома Кейт-Код с побеленным фасадом и окнами, закрытыми голубыми ставнями. Другая вела к заднему двору.
В последний раз, давным-давно, она входила в этот дом не как няня, а как обезумевший от страха подросток с письмом в руках.
Она хорошо помнит ту ночь и последствия своих действий. Слишком отчетливо помнит. И до сих пор воспоминания причиняют ей боль.
Уиллоу прогнала мрачные мысли, закрыв дверь в прошлое на воображаемый замок.
Она подъехала к задней части дома, прислонила велосипед к стене и позвонила в дверь. Ей не пришлось долго ждать.
Дверь открылась. Уиллоу с нерешительной улыбкой на лице подняла глаза — и остолбенела, увидев, кто перед ней стоит.
Ее нанимателем был тот самый мужчина, с которым она так грубо разговаривала вчера.
Внезапно у нее опять перехватило дыхание при мысли о том, что где-то она его уже видела. Да, она встречала Скотта Гэлбрейта раньше… именно на этом месте.
При ожившем вдруг воспоминании дрожь пробежала по всему ее телу.
Но вряд ли он узнал ее. Ночь тогда была безлунной, когда она, стараясь держаться в темноте, передала ему конверт.
Нет, конечно, спустя семь лет ему не вспомнить ее. Но, без сомнений, он узнал в ней вчерашнюю скандалистку — судя по тому, что так же, как и она, остолбенел, увидев ее перед собой.
— Вы! — Он нахмурил черные брови. — Не говорите, что вы будете работать у меня…
— ..новой няней. — Уиллоу удалось произнести эти слова нормальным спокойным голосом, а не пропищать что-то неразборчивое. — Да. Я Уиллоу Тайлер…
В доме послышался вопль, а за ним пронзительный визг «Вредина! Вредина! Вредина!», который сопровождался страшным грохотом.
— Добро пожаловать в Саммерхилл, мисс Тайдер! — Скотт язвительно усмехнулся. — Вчера, я припоминаю, вы заявили, что из всех детей, которые вам встречались, мои самые невоспитанные. Преувеличенно любезным жестом он пригласил ее войти. — С этой минуты они в ваших руках.
Уиллоу вошла вслед за ним. В доме стоял неописуемый грохот. Скотт добавил:
— Должен предупредить вас, за последний год и восемь месяцев, с тех пор как умерла их мать, у детей было пять первоклассных нянь.
Он с силой закрыл за ней дверь.
Она как будто оказалась в ловушке.
— Интересно, — продолжал Скотт тем самым низким бархатным голосом, — как долго вы у нас продержитесь!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Уже полночь. Как же долго она с ними провозилась! Уиллоу с тоской подумала, что, надо признать. Скотт был прав сегодня утром.
Чуть не плача от усталости и разочарования, она забралась в ванну, которую заранее приготовила себе. За что ей такое наказание? Дети доктора Гэлбрейта просто чудовища. Они игнорировали все ее попытки сблизиться с ними. Нарочно злили ее весь день. Но Уиллоу была решительно настроена не дать им довести ее до белого каления. Верила, что справится с ними. И держалась, пока не уложила детей спать и не вернулась в свою комнату.
Там она в ужасе обнаружила, что чьи-то шаловливые ручонки поработали в ее сумке. Уиллоу еще могла бы простить огромные пятна синей гелевой зубной пасты, размазанные по кремовой рубашке.
Она бы не рассердилась из-за своего испорченного журнала, изрисованного красным фломастером, а ведь это подарок мамы. Даже сломанная цепочка у любимого ожерелья не привела бы ее в такую ярость. Однако невозможно было простить испорченную фотографию, где они с отцом запечатлены за несколько недель до его смерти. Эта вещь бесценна для нее.
Кто-то, может Лиззи, выдрал фотографию из рамки и скомкал ее. За весь кошмарный сегодняшний день это была последняя капля, переполнившая чашу терпения. Уиллоу хотелось излить кому-нибудь все, что накопилось у нее на душе.