Мир приключений 1962 г. № 8, стр. 77
Как всегда в таких случаях, прибыли важные гости: Лярд, Шизофр, Шкафт, Портфеллер, генералы и сенаторы, послы дружественных с Потогонией держав, банкиры и звезды Обливуда.
Преподобный Пшиш занял место на кафедре и дал знак вынести попугаиху. Араканга была в золотом наклювнике, вынуждавшем ее к непривычному молчанию.
— Истина не нуждается в многословии, — начал Пшиш свою проповедь. — Вы пришли сюда, дети мои, чтобы узнать, почему были счастливы даокринты? Хорошо, я вам отвечу, и да будет моя история служить для вас примером и поучением.
Слушатели внимали, раскрыв глаза и уши. Шизофр ободряюще подмигнул Пшишу.
— Было время, дети мои, — продолжал епископ, — когда в Соединенных Штатах Даокринтии существовала своя двухпартийная система. У них была партия хо-го и партия го-хо. У них торжествовал принцип свободной конкуренции, а частная собственность была священна и незыблема. Но самое главное: все жители были счастливы и беззаботны, потому что они не забывали о господе боге. Храмы в Даокринтии поражали богатством и роскошью, а жизнь представляла собой полную чашу. Но, увлекшись политикой и профсоюзным движением, даокринты забыли о боге. Всевышний отвернулся от нечестивцев. И извержение подводного вулкана Агахари, случившееся двести пятьдесят лет назад, уничтожило архипелаг даокринтов — он опустился на дно океана. Эта попугаиха принадлежала верховному правителю Даокринтии. Погибая, он выпустил ее из клетки, чтобы она сообщила миру о том печальном конце, который ждет вероотступников и нечестивцев. Но, повторяю еще раз, дети мои, пример даокринтов показывает, что Соединенные Штаты Потогонии идут единственно правильным путем. Главное — не забывать о боге, ежечасно возносить хвалу всевышнему и не соваться в грязные политические дела! Счастье в нас самих, в нашей вере в совершенство нашей системы! Итак, пусть говорит араканга и да прозреют неверующие!
Пшиш дрожащими перстами снял с попугаихи наклювник.
Араканга почистила перышки, состроила Лярду глазки и сказала что-то весьма невразумительное.
— Цитата из даокринтской конституции, — перевел Пшиш. — Все люди равны от рождения, несмотря на цвет кожи, состояние и вероисповедание. Каждый гражданин Даокринтии имеет право быть президентом.
— Хиг-шор, ман зах! — закричала попугаиха. — Го-хи!
И вдруг откуда-то сверху раздался смешливый хрипловатый голос:
— Хэлло, мистер епископ! Я знаю этот язык. Я могу поговорить с попугаем.
Поднялась невообразимая суета. Все вскочили с мест и уставились на говорившего.
А он, широкоплечий, дюжий парень, в залатанной морской робе, стоял на хорах и улыбался.
— Хинго — нани-гипхо! Тиги? — крикнул моряк араканге.
— Хо-хо, го-хи, хо-хи! — радостно ответила попугаиха и сделала сальто на микрофоне.
— Нуч-куч-руч?
— Руч-руч! — откликнулась попугаиха.
— Как вы туда попали? — проговорил наконец обретший дар речи Пшиш. — Эй, кто его пропустил?
Повинуясь кивку Лярда, двое из его телохранителей с угрожающим видом направились к лестнице, ведущей на хоры.
— Не трогайте его! — закричали в зале. — Пусть говорит!
Телохранители угрюмо вернулись на свои места.
— Вы… оттуда? — спросил Пшиш мужчину в матросской робе. — Из Даокринтии?
— Совсем недавно прибыл оттуда, — ответил мужчина. — Гип-хо руг-вар! Познакомился лично со всеми даокринтскими свободами и хлебнул безоблачного счастья! Хи-го!
— Го-го-хо! — отозвалась араканга. — Куч-руч!
— Где же находится эта обетованная страна? — спросил Пшиш.
— Совсем рядом. Между 160-й улицей и Мрак-стрит. Только называется этот район не Даокринтия, а Нью-Торгская тюрьма. Вот на жаргоне заключенных этой тюрьмы и говорит ваша араканга. Так что насчет демократии и свобод, образа жизни и прочего вы всё точно подметили, ваше преподобие!
— Боже мой, — схватился за голову Лярд, — вот почему мне показался этот язык знакомым! Ну конечно…
— Что, что? — заинтересованно наклонился к нему Шизофр.
— Нет, нет, ничего! — пробурчал Лярд. — Олух ваш Пшиш, вот что! Олух царя небесного!
Здание собора сотрясалось от хохота. Хохотали и на площадях возле репродукторов. Хохотал весь город.
Смехом, как ветром, сдуло Пшиша с кафедры.
Араканга восторженно крутилась на микрофоне. Генералы и сенаторы, смущенно пряча ухмылки, рассаживались по автомобилям.
С той поры стоило появиться какой-нибудь дутой сенсации, как про нее говорили: «Типичная араканга».
— Узнать бы, кто мне подложил эту свинью с попугаем! — скрипел зубами преподобный Пшиш.
Мудрено ли, что Пшиш, как мы об этом упоминали в предыдущей главе, только и искал повода, чтобы реабилитировать себя в глазах верующих и оправдаться в глазах властителей Потогонии.
Глава XII
СНОВА «КОТ НА ОРБИТЕ»
Посещение мисс Хрю фабрик, боен, холодильников Беконсфилда было обставлено по-царски. Старые рабочие, которые помнили, как на консервных фабриках появлялся сам Беконсфилд, утверждали, что никогда не было такой помпы.
В цехах разостлали ковры, надушенные «Лесной травой» — любимыми духами мисс Хрю.
Пышная свита миллиардерши состояла из директоров заводов, местных финансовых воротил, большого количества светских дам-патронесс, которые явились со своими любимцами-собачками, кошками, кроликами, белками и даже черепахами.
На мисс Хрю был блестящий туалет: золотое платьице наимоднейшего покроя, бриллиантовое ожерелье и легкая походная корона на голове. Позолоченные ее копыта сверкали так, словно при каждом шаге она высекала из зеленого ковра искры.
Фикс невозмутимо шел следом за мисс Хрю с блокнотом в руке. Как только миллиардерша хрюкала или ее что-либо заинтересовывало, Фикс немедленно делал запись в блокноте.
Рабочие едва удерживались от смеха, глядя на это шествие. В задних рядах то и дело раздавались громкие смешки, унять которые не могли даже суровые взгляды «роботов», шагавших по бокам от мисс Хрю.
Активисты Союза мозолистых рук на предприятиях Беконсфилда недаром провели время: рабочие не выражали никакой склонности к волнению, которое могло бы послужить для провокации, а смотрели на кортеж коронованной свиньи с нескрываемым сарказмом.
Словом, все шло мирно и почти тихо.
— Кланяйтесь, кланяйтесь! — приказывали «роботы». — Ведь это же ваша хозяйка! Кричите: «Хрю-хрю-ура! Многие лета мисс Хрю!»
— Сами и орите! — не выдержал кто-то из зрителей. — Нравится свинье хвост лизать — мы вам не мешаем.
«Роботы» кинулись искать смутьяна, но его и след простыл.
— Если вы не найдете этого оскорбителя, — сказал Фикс рабочим, — то завтра все будете уволены. Так приказала мисс Хрю!
Этот вариант не был предусмотрен союзом. По-видимому, хозяева были готовы на многое, чтобы, оскорбив рабочих, вызвать среди них возмущение.
Казалось, задуманный план контробороны трещал по швам.
— Эй ты, очкастый! — крикнули Фиксу. — Покажи, как ты целуешь свою свинью!
— Всех арестовать, всех! — приказал Фикс.
«Роботы» вытащили пистолеты и ринулись на рабочих.
В руках рабочих замелькали металлические прутья, куски рельсов.
Неизвестно, чем бы кончилось побоище, бо ему, к счастью, не удалось начаться.
Худенький негритенок незаметно проскользнул между сосисочными машинами и вытащил из-за пазухи своей выцветшей белесой рубашки отличного пегого кота с рыжим хвостом.
— Ну, выручай! — ласково сказал негритенок. — Ты столько раз уходил от всяких собак, что этих-то и подавно оставишь позади!
Он размахнулся и швырнул кота прямо на ковер, под нос мисс Хрю.
Это произошло так быстро, что никто и не заметил, откуда взялся кот. Многим показалось, что он свалился прямо с неба.
Кот выгнул спину при виде свиньи и зашипел, как гусак.
Какая-то высокопоставленная собачка не выдержала и бросилась на кота, но, поскользнувшись, съездила лапой по пятачку мисс Хрю.