НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 16, стр. 54
Джон Кристофер
ПРИШЕЛЕЦ
Это было где-то в 31 или в 32 году. Время довольно сильно путается, когда работаешь в цирке и одна поездка очень похожа на другую; но я помню, что это было время депрессии, продолжавшейся несколько лет.
Нет ничего забавнее, как обеспечивать пищей Самую Толстую Леди В Мире. Все мы были довольно дружной компанией и Хестер (нашу «толстую леди» звали Хестер) приняла как должное то, что нам пришлось отказаться от эклеров и булочек с кремом и заменить их отличной калорийной картошкой. В ту зиму мы потеряли нашего льва — как и все мы, бедный старый дьявол был на уменьшенном рационе, и стоило ему подхватить легкий грипп, как он загнулся — у него уже не осталось сил бороться; но сами мы не упали духом. Мы понимали, что сейчас не время раскисать и снова становиться безработными, особенно с такой профессией, как наша. Нашего хозяина звали Тэд Патенбергер. После того как наши дела пошли на поправку, он продал свой цирк (и нас вместе с ним) и отправился на отдых в Корнуолл — выращивать цыплят. Время, о котором я рассказываю, было трудным для Тэда: ему приходилось голодать, как и нам, но чтобы дело продвигалось, он работал, как негр. Однажды, например, он просидел четыре ночи подряд возле больного слона.
Да, у нас был и слон. И три обезьяны, и четыре пятнистые лошади, и пара маленьких бурых медведей. Малышка Люси Стокер присматривала за лошадьми и была наездницей; малый по имени Альф Хеншоу приглядывал за другими животными, а хозяин тренировал их на манеже-у него были способности к этому. Кроме всего у нас были Сью и Сэмми-акробаты; Рейф ле Фоллетт-самый маленький карлик, двое подсобных рабочих и я. Я — клоун. Было время, когда я едва не стал было работать у Санджера… Тем не менее я был доволен своей работой. Да и все мы были довольны ею.
В конце лета мы поставили свой балаган в маленьком местечке под названием Кранн. Это небольшой деревянный городишко на севере Шотландии, в сотнях миль от других населенных пунктов. Только два поезда в день проходили через него. Вот в такое место мы и забрались. Именно в такой глуши еще можно было найти тот маленький заработок, которого не стало в больших городах, В воскресный вечер у нас не было представления. Поэтому все отправлялись в город, а меня Тэд оставлял присматривать за хозяйством. Дело в том, что у меня слабый желудок для спиртного, и я всегда предпочитал остаться наедине с хорошей книгой.
Был отличный тихий вечер. Огромное небо над холмами было красным с незаметными переходами оттенков в розовый. Два облачка над головой были окрашены поровну в розовый и более темный цвет. Было действительно очень красиво. Я сидел на траве около нашего фургона и читал книгу мисс Корелли. Я точно помню, что это была одна из ее книг, но не помню, какая именно, так как я все их читал по пять-шесть раз, а некоторые даже больше.
Я не заметил, как этот парень подошел ко мне. Он тихонько тронул меня, и только тогда я поднял голову: он был высокий, выше двух метров, и на нем было некое подобие плаща, спускавшегося до колен, шерстяные синие брюки и черные туфли.
— Это цирк? — спросил он.
У него был тихий, нежный голос, как у итальянского певца, которого я когда-то знал, когда работал а водевиле в 1912 году, — Да, — сказал я, — это цирк. Но сегодня нет представления.
— Я хочу получить работу.
Я мог бы засмеяться, но что смешного было в том, что человек ищет работу, да еще в такие времена, Я поднялся на ноги и прислонился к стенке фургона.
— Я не хозяин. Но могу сказать вам откровенно — здесь делать нечего. Я просто клоун. И я не стану беднее, если даже сюда явится знаменитый Грок и предложит сверхурочно выполнять мою работу за пять шиллингов в неделю.
— Мое имя Каутшук, — произнес он.
— Очень рад с вами познакомиться. Майк Киннабон, — представился я.
— Я — акробат. Так называемый «гуттаперчевый человек».
— Такого номера у нас нет, но это дела не меняет.
Он снял свой плащ. Под ним оказалась тонкая, серого цвета рубашка. Он встал в стойку и показал мне несколько трюков.
Работая в цирке, я уже видел подобные вещи, но поражен увиденным был впервые.
Существуют два вида акробатики. Первый — это когда изгибаясь человек забрасывает свои ноги за шею и переплетает их на груди.
Другой вид-это когда нечто необъяснимо странное проделывают со своей кожей: оттягивают ее и кожа остается в таком положении.
Однажды знакомый врач сказал мне, что это вид какой-то кожной болезни. Этот же акробат был ни то ни другое. Он изгибался сам и изгибал свои конечности так, словно у него было намного больше суставов, чем у меня, или лучше сказать — совсем не было их.
Закончив, он спросил:
— Ну как?
— Прекрасно. Но мне кажется, мы не сможем себе этого позволить.
— Можно я подожду владельца цирка?
— Тэда? Конечно. Если вам не жалко своего времени. Он вернется через час. Будьте как дома.
— Спасибо.
Он сел на траву рядом со мной и вытащил из кармана книгу. Он читал ее с видимым увлечением. Я любопытен и меня всегда интересовало: что читают люди. Этот человек читал словарь.
Тэд вернулся немного раньше других. Он был почти трезв, потому что ни один из наших не мог купить достаточно спиртного, чтобы хоть чуть-чуть захмелеть. Он покачал головой, когда услышал, чего хочет этот парень, но все же пригласил его в фургон. Я последовал за ними. Я хотел еще раз посмотреть его работу и попытаться понять, как он это делает.
Но у меня ничего не получилось. Тэду тоже не удалось. Он покачал головой; у него была большая голова на тонкой шее, и когда он качал головой, было немного страшно.
— Если бы у нас дела шли нормально, я бы с радостью взял вас на работу. Но взяв вас теперь, мне пришлось бы расстаться с одним из моих парней, а они со мной уже больше пяти лет.
— Так вы же еще не спросили, чего я хочу, — сказал посетитель.
Тэд засмеялся:
— Содержание, крышу и десять шиллингов. Правильно?
— Согласен, — сказал мистер Каутшук мягко.
Тэд пристально поглядел на него.
— Да вы с ума сошли.
Человек пожал плечами:
— Но я же соглашаюсь.
Тэд сказал:
— Стоит вам поехать в Ливерпуль, Бирмингем, Лондон или в любой другой большой город и вы в любом цирке там будете получать не меньше десяти, а то и пятнадцати фунтов, и это, заметьте, как новичок.
Мистер Каутшук пожал плечами Все его тело при этом как-то странно передернулось.
— Я не люблю больших городов, — сказал он. — Я буду работать на вас, если вы меня возьмете.
Тэд на мгновенье задумался.
— O'кей. Вы приняты. Я буду платить вам один фунт, хотя нам это не по карману. К тому же вас надо куда-то поместить.
Я сказал:
— У меня есть место в палатке. Он может расположиться у меня, если не возражает.
Мистер Каутшук улыбнулся. У него была прекрасная улыбка, свежая и открытая, как у ребенка.
— С большим удовольствием, — ответил он.
До сих пор не знаю, почему я так сказал. Обычно я очень осторожен с подобного рода предложениями. Предпочитаю быть наедине с собой; думаю, что это свойство более интеллектуальных натур. А мистер Каутшук был к тому же мне мало знаком. У него был тихий голос и приятная улыбка. Такими же качествами обладал один проходимец в Брикстоне, который в 28 году продал мне фальшивые алмазные акции на двадцать фунтов стерлингов.
Но я ни разу не пожалел, что сделал это предложение. Мистер Каутшук не был навязчив. И странная вещь-с самого начала он стал называть меня Майк. А через пару дней он уже всех называл по имени. Но ни один из нас не называл по имени его. Для нас он был мистер Каутшук. Однажды я поинтересовался его именем, и он назвался, но и по сей день я удивляюсь, как он смог произнести его.
У него были прекрасные отношения с животными. Сначала он помогал Альфу в работе с обезьянами, медведями и слоном, а через две недели он практически взял обязанности Альфа на себя. Один из медведей — Хонни временами становился злым и непослушным, но стоило мистеру Каутшуку подойти к нему и сказать несколько слов своим нежным голосом, как медведь становился ягнячье добрым.