Королева кривых зеркал, стр. 16
Матильда позволила себя домыть, а потом с удовольствием втиснулась с желтое платье с белыми кружевами. И против длинных желтых перчаточек, как у дам эпохи мушкетеров, совсем не возражала. Она удобно примостилась на плече у Максимки и теребила лапками его ухо. Мальчик уже напялил на себя очередную рубашку – здравствуй, ранчо, где мои коровы... – и смотреть на него особо не хотелось.
Лиза переоделась в купальник: оранжевые шортики, соединенные тоненькими цепочками с голубым бюстгальтером, сделанным в виде морских раковин. Подружки, когда увидели его перед каникулами, аж побледнели от зависти.
Девочка сидела на расстеленной кофте и, придерживая двумя пальчиками джинсы, окунала их в воду. Она видела, как на нее пялится Вова, и с едва заметной улыбкой злорадно думала: «Конечно, это не на его Стасю смотреть! Да пока Водонапорную Башню оглядишь с ног до головы, устать можно. Я-то милашка... как тут устоять? Наверное, думает, какая я вся шикарная. Прикидывает, сделать мне комплимент или...»
– Лиза-а-а, – выдернул ее из мечтательной дремы окрик Вовы, совсем не подходящий для комплиментов, – ты что, никогда в жизни не стирала?
Она обернулась и смерила его презрительным взглядом.
– Разве это не очевидно?
– Неумеха! – словно выплюнул Вова. – Такими темпами ты до полной луны не управишься.
– О-ой, ну прости, что я не прошла ускоренные курсы для прачек перед поездкой. – Лиза бросила джинсы на пыльный бетон. – Я не твоя Стася, прачка и кухарка в одном лице. Запомни!
Вовины ноздри медленно раздулись.
– Оставь мою сестру в покое, ты ей и в подметки не годишься!
Если бы не изумление, которое испытала девочка на слове «сестра», она бы непременно ответила ему чем-нибудь достойным, но ее планы резко изменились.
– Лиза, я мог бы тебе помочь постирать, – пробормотал Максимка, стараясь смотреть не на нее, а куда-то в сторону и смущенно улыбнулся. – Мама как-то мне показывала.
– Ага, – не отрывая взгляда от сердитого лица Вовы, кивнула Лиза.
«Как же я не догадалась! Они и правда похожи со Стасей... Конечно, сестра! Откуда еще Водонапорной Башне столько всего о нем знать?» – сердце болезненно сжалось. Перед глазами множеством слайдов промелькнули короткие эпизоды. Вот Вова протягивает непропорциональной Каланче кроссворды, чтобы та не скучала, пока поезд подъезжает к станции... На остановке Стася заправляет симпатяге Вове вылезшую из джинсов футболку... Вова подбегает к Стасе, чтобы помочь ей надеть рюкзак... Стася наливает Вове чай и намазывает на булку вареную сгущенку... Вечером у костра Вова накидывает Стасе на плечи свой свитер... А вот они стоят в стороне и смеются над чем-то, понятным только им двоим. Вова шутливо толкает Стасю плечом, а та размахивает длинными руками, точно собирается упасть...
Лиза пораженно моргнула. Она и не подозревала, что замечает и зачем-то хранит в памяти такие мелочи. Точно кто-то услужливый специально для нее вырезал из идеальных отношений брата и сестры особенные моменты, достойные навеки остаться на фото в позолоченных рамках. Когда-нибудь эти карточки можно будет показать внукам и объяснить, как выглядят любовь, забота, ласка, дружба…
Максимка тем временем поднял Лизины джинсы и взял из розовой мыльницы кусочек мыла в виде шоколадной конфеты.
– Можно? – спросил он.
– Бери-бери, – отмахнулась Лиза, а сама изящно поднялась и, лицемерно улыбаясь, шагнула к Вове. – Извини, – девочка как будто от волнения закусила нижнюю губу, – я зря так сказала про Стасю. Она прикольная.
Лицо парня просветлело.
– Правда? А Стаська тоже говорила о тебе хорошо. – Вова пожал плечами. – Она про всех хорошо говорит. Добрая.
«Ага, добренькая дура», – подумала Лиза, продолжая искусственно улыбаться и делать вид, как будто ей искренне жаль.
– Ну что, – Вова кивнул на гору одежды, – возьмемся вместе и сейчас все быстренько постираем?
– Ты не должен... – запротестовала она, сама же нарочно подталкивая его к вещам.
– Мне не трудно. – Парень присел на корточки возле Максимки, который старательно натирал мылом ее джинсы.
Лиза ухмыльнулась, в голове у нее уже созрел план.
Глава 11
Королева червей
Красный спортивный костюмчик с эмблемой «Адидас» во всю длину спины сидел на Матильде, как влитой. Крыса выглядела в нем точно маленькая спортсменка. Она бегала туда-сюда по дереву и грызла кору.
Лиза закашлялась от едкого дыма костра и, обмахиваясь пакетиками с супом, отошла подальше. Ее розовое воздушное платье прокоптилось, а пальцы, торчащие из босоножек, почернели от сажи. Глаза слезились от серой дымовухи под тентом и несправедливости жизни. В пещеры ее не взяли, да ей и не хотелось – раскопками Лиза была сыта по горло. Но еще меньше хотелось кашеварить на целую ораву голодных ртов.
«Сразу стоило догадаться, нет ничего в этих пещерах, – медленно текли ее мысли. – Крестьянский монастырь, хоть подземный, хоть наземный – беднота. А я-то повелась, как дурочка. И ведь никогда мне тетя Маша не нравилась. Вечно свой длинный нос сует в дела нашей семьи, коза: «Какая у вас избалованная Лиза», «Надо же, как хамит взрослым», «Нужно с ней что-то делать, такое положение ненормально». Историческая ценность объекта... Вот придумала! А мама с папой – романтика-романтика... И вообще, кто сказал про старинные вещи? Такого словосочетания никто не употреблял, я же сама его и придумала. Николай Анатольевич говорил только про очистку новых комнат, про историю пещер, но никогда – ни разу! – не упомянал, что мы ищем что-то ценное. А почему? Да потому что нету здесь ничего ценного. Вообще никогда не было!»
С горы над пожарным прудом, где Гриша с Мишей вчера обнаружили клубнику, доносились визги и писки детей руководителей. Малышня, с красными губами от небрежного поедания ягод, беззаботно носилась по лагерю, и их ничегошеньки не заставляли делать. Целовали в лобики, восхищались лепету, выдавали шоколадки, и никто не задумывался, заслужили они такое отношение или нет. Им доставалось все просто так, за то, что они, видишь ли, дети.
– Лиза, где пакетики с супом? – разоралась Зинаида Григорьевна, наматывая круги вокруг костра, над которым висел котел с рисом.
Девочка вручила руководительнице пакетики.
– Не вздыхай, – укорила Зинаида Григорьевна. – Сейчас закончим с обедом и сможешь позагорать.
– Вот еще! – фыркнула Лиза, с прищуром поглядывая на яркое солнце в безоблачном небе.
– Ты не загораешь? – удивилась руководительница, ссыпая в котел с рисом приправу и помешивая желтую массу деревянной палкой.
– Не очень-то хочется, чтобы мое тело уничтожил рак, – поморщилась девочка.
– В разумных количествах солнце полезно.
Продолжать разговор не пришлось, потому что с холма утомленные жарой, нагруженные ведрами и лопатами, во главе с Николаем Анатольевичем спустились ребята.
– Нашли что-нибудь? – без особой надежды поинтересовалась Лиза, следуя за Вовой к его палатке.
– Не-а, пусто. – Парень остановился и с улыбкой оглядел ее с ног до головы.
«Сравнивает с грязнухой Верой и растрепой Яной, – не без удовольствия поняла она. – Наверняка думает, что я великолепна... слюна небось до колена...»
– Что на обед? – весело спросил Вова.
– Обед, – тупо повторила она.
«Ну как можно думать о жратве, когда я тут? Вся такая... такая... принцесса!»
– Рис, суп, как всегда, – нехотя пояснила Лиза. Рядом с ней приземлилось грязное ведро, пружинистой походкой подошел Никита.
– А на той стороне поля, в лесу, разбит лагерь! – сообщил рыжий.
– Да ты что! Ой, как интересно! – Теперь с ней все держались приветливо. После ее примирения с Вовой Никита вел себя так, словно ничего не произошло. Даже снова стал подбивать клинья. Друзьям, как ей показалось, нравилось друг с другом соревноваться. Стася никогда против нее ничего не имела, братья держали нейтралитет или действовали как все. Единственной, кто никак не мог смириться, была Яна. Подружка же ее как отдельный человек не существовала вовсе. Так, лишь Янин аппендикс по имени Вера, который иногда воспалялся.