Белка в колесе фортуны, стр. 44
– Я немножко пьяна, – на всякий случай сказала Катя. Это, бесспорно, оправдает ее в любом случае… В каком случае?.. Она внутренне сжалась и закусила губу. Сейчас бы дотронуться до его колючей щеки, прижаться и ляпнуть какую-нибудь глупость, чтобы он засмеялся, и стало бы так легко и просто… или наоборот, сказать нечто важное, стоящее, то, что остановит время, изменит жизнь…
– Подвинься, – тихо произнес Федор, отпуская ее руку.
Катя подвинулась. Тук-тук, тук-тук, тук-тук – заволновалось сердце.
Он лег рядом на бок и опять улыбнулся. Погладил ее по голове, как маленького ребенка, скользнул ладонью по щеке и замер.
– Ну, спросите же меня… – попросила она, не сомневаясь, что ему не составит особого труда прочитать ее мысли.
– Ах да, чуть не забыл, – усмехнулся Федор, – я должен получить твое разрешение, иначе ты наябедничаешь Карлу. – Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза. – Или, может, на этот раз обойдемся без разрешений?
– Обойдемся, – выдохнула Катя и тут же почувствовала прикосновение губ Федора к своим губам.
Он целовал ее долго и требовательно – подчеркивая свое право на нее и оставляя возможность выбора. Так ее не целовал никто и никогда…
Катя придвинулась ближе и ответила на поцелуй, обозначив тем самым свой выбор, но руки Федора, скользнув вниз к талии, остановились, не позволяя себе большего.
– Спи, – шепнул он ей в ухо, быстро встал с кровати и вышел из комнаты. Раздались его шаги по коридору, а потом все стихло.
Катя вздохнула, дотронулась пальцами до губ, вспоминая только что пережитые ощущения, и прошептала:
– Пить надо меньше… Ох уж мне это благородство…
Федор зашел на кухню, плеснул в стакан холодной воды, сделал несколько торопливых глотков, взял со стола мобильный телефон и набрал номер. Когда в трубке раздался знакомый голос, он улыбнулся и, почувствовав в душе уже позабытое ощущение топкого счастья, сказал:
– Иди к черту, Карл, иди к черту!
Прервав этот звонок, он стал набирать другой номер. Номер Ольги.
Глава 31
«Мне страшно выходить из комнаты, вдруг он там… вдруг не ушел на работу?..
Хорошо, что голова трещит, как пионерский костер, а то бы я сошла с ума от собственных мыслей и переживаний.
Но с другой стороны, так хочется подойти к двери, открыть ее и… и шагнуть ему навстречу. Кажется, я становлюсь сентиментальной.
Трудно смотреть правде в глаза, но иначе уже не получится…
И что же мне делать? Верить ему или не верить? А главное – верить ли себе?..»
Катя закрыла дневник, положила его на кресло и подошла к зеркальной дверце шкафа.
– Н-да, – вздохнула она, качая головой. Глаза красные, лицо помятое… – Н-да, – повторила она, убирая за уши торчащие в разные стороны волосы. – Бабу-Ягу можно смело играть без грима.
Немного повздыхав, Катя все же выглянула в коридор – никого не видно, ничего не слышно. Осмелев, она выскользнула из комнаты и бодрым шагом добралась до кухни. Подкравшись к окну, немного отодвинула шторку и посмотрела на припаркованные около подъезда машины.
Иномарки Архипова на привычном месте не оказалось.
– Значит, уехал, – вздохнула Катя и поплелась к столу. Взяла с тарелки грушу, посмотрела на нее без всякого аппетита и отправила на прежнее место.
Это же хорошо, что его нет… так ведь? Никакой неловкости, никаких ненужных слов и глупого смущения. А с другой стороны…
– Я бы сказала ему – доброе утро, – улыбнулась Катя и тут же усмехнулась собственному тоскливому настроению.
На кухню неторопливо и важно вплыла Елизавета. Махнув хвостом, она в два прыжка преодолела приличное расстояние и, вскочив на диванчик, улеглась на атласной подушке.
– Совсем я с ума сошла, да? – спросила у нее Катя. – Хотя не отвечай, не надо… я и сама все знаю.
Да, она сошла с ума, а иначе как объяснить то, что творилось в душе? Невозможное переплетение чувств, мечтаний и той самой правды, которая сейчас совершенно ни к чему. Или все же к чему? Катя зажмурилась и перевернула страницу памяти – одну, вторую, третью… Остров, жара, москиты и взгляд его болотных глаз… Еще тогда в сердце кольнуло, еще тогда захлестнуло чувство неловкости, которое она так старательно прикрывала злостью… А вот – Карл Антонович оглашает второе испытание… Каких же трудов стоило сохранить спокойствие и не высказать им все, что она о них думала… А вот первая встреча с Ольгой… Он ее тоже целовал… и уж точно не один раз…
Катя открыла глаза и поспешила в свою комнату. Достала сумку и стала торопливо складывать в нее вещи: футболку, платье, колготки… Елизавета мгновенно оказалась рядом и посмотрела на свою новую подругу с недоумением.
– Прости, – сказала Катя, – но я ухожу. Все уже не так как раньше… вернее, я здесь больше не могу находиться. Он придет и что?.. Понимаешь?
Елизавета многое понимала, но предпочла сохранить молчание – сейчас ее мурлыканье было бы лишним.
– Мне надо подумать… обо всем подумать. Я в очередной раз запуталась и совершенно не готова к… А может быть, и готова, но об этом ничего не знаю. Но здесь мне точно нельзя оставаться. – Она отправила в сумку косметичку и расческу. Тут же это достала, понимая, что еще не привела себя в порядок, и схватила тонкую пижамную кофту. – Все как-то не по-честному… Я не знаю, что знает он, я не понимаю, чего хочу я… Нет, не так. – Она замерла, пару секунд подумала и мотнула головой. – Я сейчас убегаю как трусиха, и, может быть, я совершаю самую ужасную ошибку… но… но игру нельзя смешивать с жизнью – это неправильно. И еще… может, тебе, Елизавета, это покажется глупостью, но я жутко упрямая и жутко гордая и… и еще… А ты думаешь, он как ко мне относится? – Катя посмотрела на кошку и замотала головой: – Нет, не говори, ничего не говори!
Собрав сумку, она вырвала из дневника чистый листок и села писать Федору записку. Ей хотелось написать очень многое, но слова разбегались, а поймать их и выплеснуть на бумагу не получалось. Просидев перед клетчатым листком пять минут, Катя написала только одно слово и, проговорив его несколько раз про себя, встала, взяла сумку и посмотрела на Елизавету.
– Мы с тобой еще обязательно увидимся, – сказала она и добавила: – Обещаю!
Только оказавшись около лифта, она вспомнила про Амалию Петровну. В квартире ее точно нет, значит, Федор отвез ее обратно к Карлу Антоновичу. Надо бы ей позвонить…
– Нет, не буду звонить, – решила Катя, нажимая кнопку. – Я лучше загляну к ней в самое ближайшее время.
Сунув в карман джинсов ключи от квартиры, она пожалела, что не досидела до обеда и не дождалась Клавдии Григорьевны (хотя, может, она и не пришла бы сегодня) – теперь надо придумывать, как передать ключи Федору. Хотя, чего придумывать, она оставит их у Карла Антоновича, а там уж они сами разберутся… Эти мысли были для Кати одновременно правильными и странными, ей казалось, будто она уезжает в другой город, а на самом деле ей только предстояло проехаться на метро до станции «Ботанический сад». И никуда ее проблемы не денутся, и никуда не денутся люди, которые окружали ее последнее время.
Гремя ключами уже около своей квартиры, Катя улыбалась. А все-таки она счастлива… Да, счастлива!
– Я ему должна еще один поцелуй, – сказала она, плотно закрывая дверь. – Еще один…
– …Эти две дуры испортили мне весь вечер! – Ольга громыхнула стулом, села и сильнее прижала к уху телефонную трубку. – Поганка-наследница таскалась за Федором из зала в зал и практически висла на нем при каждом удобном случае. А у подружки графа вообще какие-то странные наклонности… Сумасшедшая она и есть сумасшедшая! Они стоят друг друга – две чокнутые идиотки!
– А что Федор? – поинтересовался Вадим.
– Ничего. А что он мог сделать? Не устраивать же скандал в общественном месте! К тому же, он всегда уважительно относился к женщинам, даже если у них не все в порядке с головой.