Опаловая подвеска, стр. 20
Дэймон помнил, каким привлекательным был Грейнджер, и его возмутило то, что он манипулировал Ребеккой. Разве восемнадцатилетняя девчонка могла устоять перед богатым красивым мужчиной? Особенно такая, которой недоставало внимания. К тому же она должна была ему много денег.
– Я обрадовалась, что, наконец, у меня появился человек, на которого я могла опереться. Я рассказала Аарону о своей мечте. Я хотела открыть свое дело и стать независимой. Он поддержал меня, дал мне еще взаймы. В день основания «Дрим Оккейженз» он пригласил меня на ужин, заказал французское шампанское, сообщил, что уже порекомендовал меня всем друзьям и знакомым. – Она улыбнулась. – Я даже растерялась. Затем он сказал, что любит меня, и предложил стать его женой.
Она чувствовала себя в долгу перед этим человеком! – рассердился Дэймон.
– Ты вовсе не была обязана выходить за него замуж.
– Я знаю, но тогда мне было всего лишь девятнадцать. – Ребекка небрежно пожала плечами. – Я всегда хотела надежности, и Аарон дал ее мне. Я решила, что мои мечты осуществились. Все произошло так быстро.
А ее объявили охотницей за мужчинами, заполучившей одного из самых завидных женихов в Окленде, мысленно прокомментировал Дэймон.
– И начали ходить слухи, – произнес он.
– О моем любовнике-наркомане? Да, это был Джеймс.
– А как насчет других?
Ребекка пристально уставилась на него.
– Каких других?
– Например, моего брата.
Она высвободилась из его объятий.
– Я же говорила тебе, что Саввас никогда не был моим любовником. – Она отодвинулась от него и свесила руки между коленями.
– Когда ты мне это говорила?
Ребекка повернулась и посмотрела на него.
– Когда ты заявил, что он является отцом Ти Джи.
– Нет, – возразил Дэймон, пытаясь вспомнить ее точные слова – Ты отрицала, что Саввас отец Ти Джи, но не отрицала, что спала с ним.
– О боже!
Ребекка замолчала.
– Я не спала с ним, – наконец произнесла она.
Мог он ей поверить? Его сердце было к этому готово. Выпрямившись, Дэймон коснулся рукой ее подбородка и посмотрел ей в глаза. Ребекка не стала уклоняться от его взгляда.
– Ты мне веришь?
Он не знал, что и думать.
– Так кто же, черт побери, отец мальчика?
– Это имеет значение?
Разумеется, имеет! Скрытность Ребекки обижала и мучила его. Он хотел знать о ней все.
– Я не хочу однажды войти в комнату и столкнуться с отцом твоего ребенка.
– Поверь мне, – сказала Ребекка. – Этого никогда не произойдет.
Поверить ей? Просто так взять и поверить? Как ему хотелось этого!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Хорошо. – Ребекка судорожно вдохнула. – Наверное, пришла пора рассказать тебе то, что я так долго от тебя скрывала. Но мне страшно… – Она осеклась.
– Страшно? – спросил Дэймон, придвинувшись ближе.
Ребекка заставила себя продолжить.
– Недавно ты сказал мне, что я самая сильная женщина, которую ты когда-либо знал. Но мне очень часто бывает страшно.
Он нежно убрал прядь волос с ее лица.
– Скажи мне, чего ты боишься?
Дэймон был таким сильным, таким уверенным в себе. Почему она думала, что правда, которую она так тщательно скрывала, могла его ранить?
– Я много чего боюсь и больше всего боюсь потерять тех, кого люблю.
Нежно посмотрев на Ребекку, он накрыл ее ладонь своей. Его прикосновение было теплым и успокаивающим и придало ей смелости.
– Я боюсь причинить боль другим, особенно тебе.
– Не беспокойся об этом. Я сильный. – Но его взгляд стал настороженным. – Так что можешь поведать мне свою страшную тайну.
– Хорошо. – Ребекка зажмурила глаза, помолилась про себя и вцепилась в его руку.
– Ти Джи не мой сын, а Флисс. Я усыновила его.
В комнате повисла напряженная тишина, но он по-прежнему держал ее за руку. Ребекка открыла глаза.
Дэймон опустил ее руку и медленно поднялся. Его лицо было смертельно бледным.
– Ти Джи мой сын?
– Нет.
– Я все прекрасно слышал, Ребекка, – произнес он обвинительным тоном. – Ты сказала, что он сын Флисс. Ты именно это от меня скрывала?
– Я… Я пыталась объяснить тебе, что он сын Флисс.
– Когда?
– Я пыталась тебе это сказать до того…
До того, как мы занимались любовью… – хотела сказать Ребекка, но не смогла. И закрыла глаза.
– Ты… – произнес Дэймон. – Ты украла у меня моего сына.
– Перестань! – воскликнула она. – Ти Джи вовсе не твой сын.
– Что? Что это значит? – Ему не хватало слов. – Но я слышал, как ты сказала, что он сын Флисс.
Ребекка не видела Дэймона столь потрясенным.
– Я не хотела тебе об этом говорить.
– О чем ты не хотела мне говорить?
– Флисс… – Ее голос внезапно оборвался.
– Что такое? Говори, черт побери!
– Флисс была влюблена в моего брата. Он предлагал ей выйти за него замуж.
– Джеймс, – невыразительно произнес Дэймон. – Твой брат вылечился от наркозависимости, не так ли? Тогда какого черта она не вышла за него?
– Потому что она чувствовала себя незащищенной. Ты должен это понять. В девять лет Флисс потеряла родителей. Она боялась перемен. Больше всего на свете ей хотелось надежности. Она испугалась болезни Джеймса. Сказала, что не может оставаться рядом с ним и наблюдать за тем, как он умирает. Затем она встретила тебя.
Дэймон сложил руки на груди, чтобы отгородиться от нее.
– Ты хочешь сказать, что она вышла за меня из-за денег?
– Нет, все было гораздо сложнее. Ты для нее был больше, чем просто выгодная партия. – Может, она зря теряла время, говоря ему все это? – Ты сильный, уверенный в себе, уважаемый человек. Именно к этому и стремилась Флисс. Пока ты был рядом, не могло произойти ничего плохого.
– Но произошло. Она бросила меня спустя всего шесть недель после свадьбы. Ничего мне не объяснив, она собрала вещи и уехала с тобой. – Он сердито посмотрел на нее. – Вы с Флисс, наверное, от души смеялись, когда читали газеты. Помнишь, что обо мне тогда писали? Помнишь, как щелкоперы из бульварных газетенок намекали на то, что ночью я превращался в чудовище?
– Нет, я ничего этого не знала, – медленно произнесла она. – Мы не читали газет. Болезнь Джеймса быстро прогрессировала. Потеря Флисс потрясла его. Он решил пройти курс облучения. Я приехала, чтобы сказать об этом Флисс. И она поняла, что больше не может прятать голову в песок. Он любил ее, нуждался в ней.
Ребекка заморгала, и по ее щеке покатилась слеза. Она нетерпеливо смахнула ее.
– И она отправилась к нему?
– Да. Джеймс приехал сюда, в Окленд, на последнюю консультацию. Флисс отправилась к нему всего на день, но когда увидела его… – Ребекка внезапно замолчала. Разве могла она объяснить, что почувствовала тогда Флисс?
Ее подруга испытывала острое чувство вины из-за то, что предала Джеймса, выйдя замуж за другого мужчину, хотя продолжала любить его, что ее не было рядом с ним, когда он узнал о страшном диагнозе. Флисс поняла, что больше не может покинуть любимого человека и хочет быть рядом с Джеймсом до самого конца. Да, он был очень серьезно болен, но у него все-таки оставался небольшой шанс на спасение. И она предпочла нарушить брачную клятву.
– До начала лечения они жили в моей квартире. А потом… – Ребекка сглотнула, – Флисс обнаружила, что беременна. Это было настоящим чудом.
– Но она оставалась моей женой, – прорычал Дэймон.
– Это было единственное, что омрачало их счастье. Согласно условиям вашего брачного договора, им пришлось бы ждать два года, прежде чем она смогла бы с тобой развестись. Джеймс боялся, что к тому времени он уже будет мертв, поэтому они решили наслаждаться каждым днем, проведенным вместе. Джеймс уверовал, что ребенок – хорошее предзнаменование. Но полгода спустя… болезнь вернулась. На этот раз доктора были не столь оптимистичны, но Джеймс и Флисс не сдавались. Они надеялись, что все обойдется. Но вскоре оба погибли. В те дни самочувствие Джеймса улучшилось. Вот-вот должен был родиться ребенок, и он собирался устроить по этому поводу вечеринку. Флисс вся цвела от счастья, и Джеймс отчаянно хотел жить. Ради нее. Ради ребенка. Кто мог предвидеть, что случится автокатастрофа. Джеймс погиб мгновенно. Флисс успела поговорить со мной, подписать завещание и заявление на получение свидетельства о рождении, подержать на руках ребенка, которого удалось спасти, и даже дать ему имя – Тайлер Джеймс. А потом… А потом она скончалась от внутреннего кровоизлияния. Я же отделалась лишь несколькими ушибами, но меня еще долго мучило чувство вины за то, что я выжила.