Подари мне счастье, стр. 29
– И ничего не осталось? – взвизгнула Рейчел, со звоном поставив чашку на блюдце. – А как же обстановка? Там одни ковры стоили целое состояние!
Ричард наколол на вилку кусочек селедки.
– Все сгорело, но, к счастью, обошлось без жертв.
– Ты хочешь сказать, – съязвила Рейчел, – что слуги оказались настолько трусливы, что даже не попытались спасти обстановку?
Ли ахнула.
– Не считаешь же ты, что они должны были рисковать жизнью, чтобы спасти несколько безделушек?
– Безделушек? Полотна Рубенса и Рембрандта не безделушки…
– Хватит, – оборвал Ричард. – Давайте радоваться, что никто не погиб, и закончим на этом.
Тяжелая тишина заполнила комнату и прерывалась лишь позвякиванием вилок о тарелки, пока в дверях не появился дворецкий.
– Прибыл мистер Петерфилд, ваша светлость. Как вы просили, я проводил его в библиотеку.
– Спасибо, Харрис. – Ричард отодвинул свой стул, поклонился Ли: – Прошу меня извинить, я должен встретиться со своим управляющим.
– Постой! – прокричала вслед Рейчел. – Сегодня бал у Каннингемов. Вы должны пойти.
– Я не хочу идти, – сказала Ли, почувствовав внезапную тяжесть в груди. Одного появления перед высшим светом было достаточно, чтобы убедить Ли в том, что невозможно пережить эту пытку еще раз.
– Если ты не будешь посещать светские мероприятия, на которые ее приглашают, – настаивала Рейчел, – люди подумают, что ты стыдишься ее или что-нибудь похуже, помня поспешность, с которой вы поженились. Ты же прекрасно знаешь сплетников и можешь себе представить, какие поползут слухи.
Черные глаза Ричарда сделались еще темнее.
– Ты, разумеется, права. Мы пойдем.
– Но, Ричард…
– Не возражай, Ли. В этом Рейчел права. Мы должны сегодня посетить раут у Каннингемов. – Он быстро поцеловал жену в лоб. – А теперь, с твоего позволения, мне надо решить срочные деловые вопросы.
Рейчел улыбнулась Ли:
– Я надеюсь, у тебя в гардеробе есть что-нибудь подходящее.
Глава 14
– Взгляни на него, – прошептала Рейчел Маргарет, которая наклонилась поближе. – Из-за этой девицы он выставляет себя на посмешище.
Рейчел раскрыла веер.
Ладонь Ли лежала на руке Ричарда, их продвижение замедлялось людьми, наперебой старающимися подольстится к Ричарду. Всякий раз, когда его внимание отвлекалось, женщины, как со злорадством отметила Рейчел, открыто не замечали Ли или просто смотрели сквозь нее, как будто ее и нет.
Рейчел было почти жаль девчонку. Она не представляла, как можно пережить открытое неприятие общества. Этой ужасной мысли было достаточно, чтобы вызвать неизящную, неподобающую леди дрожь.
Девчонка выглядит неплохо, на щеках играет милый румянец, вызывая у Рейчел непреодолимое желание расцарапать ногтями ее безупречную кожу. Удивительно, что Ли выглядит так хорошо, ведь она так мало спала ночью.
Рейчел знает это, потому что стояла в гардеробной девчонки и слушала звуки плотских утех, доносящиеся из-за двери спальни. Не то чтобы она собиралась шпионить. Действительно, последнее, что ей хотелось видеть или слышать, – это как мужчина, которого она любит, ублажает другую женщину. Она только хотела предложить Ли помощь в выборе правильного туалета для сегодняшнего вечера. Неожиданные звуки гортанных стонов Ричарда, смешанные с прерывистыми вскриками Ли, потрясли Рейчел. Ноги приросли к полу.
Этого было достаточно, чтобы вызвать неукротимое желание поколотить свою соперницу, или исхлестать ее кнутом, или сделать что-нибудь еще, лишь бы причинить ей такую же боль, какую сейчас испытывает Рейчел. Легкое чувство паники заставило ее кровь бежать быстрее, а сердце беспорядочно забиться.
Но она улыбалась, внешне ничем не выдавая того смятения, которое охватило ее.
В отличие от Ли, все эмоции которой сразу отражались у нее на лице. Глупой простушке еще так многому нужно учиться.
Маргарет нахмурилась, убрав со лба прядь рыжеватых волос:
– Не знаю. Думаешь, он действительно неравнодушен к ней?
– Не глупи, – осадила ее Рейчел. – Его петушок кукарекает, и он просто идет на зов, как любой похотливый самец.
И все-таки Ричард, кажется, увлечен девчонкой. Слишком увлечен, чтобы списать это на простую похоть. Возможно, так даже лучше. Когда они отправят Ли в объятия другого мужчины, Ричард будет убит горем, и Рейчел окажется рядом, чтобы утешить его.
Сдавленный смех Маргарет привлек к ним внимание нескольких пар. Судя по их взглядам, они были удивлены этим тет-а-тет Рейчел с Маргарет.
– Держи себя в руках, – процедила Рейчел сквозь стиснутые зубы, что не нарушило ее безупречной улыбки. – Мы же не хотим возбудить подозрений Сент-Остина. Другого такого шанса у нас может не быть. Ты знаешь, что делать?
Маргарет незаметно одернула лиф платья, опустив свое вызывающее декольте еще ниже. Просто удивительно, как ее соски еще не показались над брюссельскими кружевами.
– Этот мальчик так убивается из-за ее замужества, что оказался самым легким завоеванием из всех, имеющихся на моем счету. Можешь не сомневаться, если тебе удастся в нужный момент отправить жену Ричарда на террасу, я устрою все остальное.
Рейчел спрятала усмешку за веером.
Ричард заставлял себя улыбаться, ведя разговор с просителями, толпящимися вокруг него, наперебой добивающимися от него либо финансовой помощи, либо политической поддержки. Пока их супруги радушно принимают Ли в своем кругу, он будет сносить лесть мужей и призывные взгляды, бросаемые в его сторону их развратными женами.
Ладонь Ли сжала его руку. Он послал жене успокаивающую улыбку, на которую она ответила чуть заметным изгибом дрожащих губ.
Она так красива, что у него зудят ладони и сердце так распирает, что оно с трудом умещается в груди. Россыпь золотых локонов, обрамляющих лицо, делает заметнее янтарные искорки в ярких зеленых глазах. Эти прекрасные глаза широко открыты, но не от испуга, а от непривычности окружающей обстановки. Ричард опустил взгляд на вырез платья из тонкого зеленого шелка, который скрывал больше, чем обнажал, и все равно необузданное желание вспыхнуло, воспламенив кровь и бросив в пот. Ему хотелось привлечь Ли в свои объятия. Хотелось пропустить волосы сквозь пальцы, погладить выпуклость бедер.
Хотелось врезать кулаком по физиономии каждого щеголя, глазеющего на ее грудь.
Сила собственных чувств потрясла Ричарда. Ожившие в памяти предательства открыли старые раны, воскресили былые желания, которые он считал давно похороненными.
Когда Рейчел вышла замуж за его брата, потрясение, сжигавшее Ричарда, казалось невыносимым, но по мере того как боль растворилась в предельном безразличии, он осознал, что на самом деле никогда не любил ее. Он любил всего лишь свои юношеские мечты, которые она воплощала.
Мечты о семье. Мечты о собственном доме.
Его родителей не интересовал никто, кроме Эрика, наследника владений Сент-Остинов. Пока родители порхали по светским раутам и разъезжали по миру по разным делам, именно Ричард заботился о Джеффри.
Он утешал его, когда тот болел, успокаивал, когда он был напуган, и смеялся вместе с ним, когда ему было весело.
Но кто заботился о Ричарде? Он был сам по себе. Ричард с горечью думал, как несправедливо иметь много детей, если любви на всех не хватает.
Он взглянул на Ли. Она наблюдала за ним с дрожащей полуулыбкой на губах. Он хорошо представлял, как мрачнеет его лицо, когда он в очередной раз протаскивает себя по камням прошлого. Ричард улыбнулся.
Ее ответная улыбка осветила лицо такой радостью, что ему захотелось заключить жену в объятия и утонуть в ее сладости. Имеет ли значение, как они поженились? Смогут ли они построить будущее, основанное на обмане? Может ли он поведать Ли правду? Неприглядные тайны своего прошлого? И сможет ли Ли понять? Или глаза ее потемнеют от отвращения? Может ли он так рисковать?
В том, что она любит его, Ричард не сомневался. Он видел эту любовь, светящуюся в глазах, слышал ее в мягком тембре голоса, чувствовал в нежности прикосновения. Он не знал, заслужил ли это, но был уверен в трех вещах.