Феи с алмазных гор. Корейские народные сказки, стр. 62

— Что же, можно подумать, — отвечает старик. — Она мне только помеха! Но песня тут ни при чем.

Думают черти, что старик зубы им заговаривает, не хочет с шишкой расстаться, и не отступаются. Пришлось старику согласиться.

— Ладно, отдам я вам шишку. Только не обижайтесь, если она не поможет.

— Что ты, какая обида! — радостно загалдели черти.

Оторвали у старика шишку, а взамен дали большущий ящик, до краев наполненный золотом, серебром и всякими драгоценностями.

Тут как раз прокричал петух, и чертей будто ветром сдуло. Обрадовался старый Пак: мало того что от шишки избавился, так еще и сокровища получил. Дождался он рассвета и вернулся домой.

Прослышал жадный Ким, что Пак продал шишку чертям, да еще и разбогател, и стрелой помчался в ущелье. Дождался темноты, вошел в хижину, прислонился к стене и стал петь. А голос у него гнусавый-прегнусавый. Черти тут как тут. Увидел их Ким и кричит:

— Есть у меня шишка, от нее голос красивым становится. Идите сюда! Давайте меняться: я вам шишку, вы мне — золото да серебро!

— Говоришь, от твоей шишки голос красивым становится? — спрашивает главный черт.

— Ну да! Она лучше той, что вы купили вчера. Попробуйте сами! Только заплатите мне вдвое больше!

Ох и разозлился же главный черт! Как заорет:

— Нет! Нас больше не проведешь! Сейчас мы тебе покажем!

Перепугался Ким, ноги к земле приросли, дрожит весь.

Долго спорили черти, какой казнью его казнить. А главный черт и говорит:

— Давайте приделаем ему ту шишку, что купили вчера. Несите ее скорее!

Мигом принесли черти шишку, приделали и убежали. Вот откуда и пошла пословица: «Хотел избавиться от одной шишки — заработал вторую».

Перевод Вадима Пака

СКАЗКА ПРО СОБАЧКУ, ЧУДО-ДЕРЕВО И ОХОТНИЧИЙ РОЖОК

Давным-давно жил один человек. Бедный-пребедный. Ничего у него не было, только собачка, хурма во дворе да охотничий рожок.

Пошел однажды бедняк в горы за хворостом, и счастье ему привалило: на улей набрел, полнехонький меда. Взял он мед, домой принес и в шкаф спрятал. Потом спать лег. А пока спал, собака из крынки весь мед вылакала. Проснулся бедняк, видит — крынка пустая, и давай бить собаку. Не выдержала бедная, нагадила. Только смотрит бедняк — глазам своим не верит. На земле сладкие пахучие пряники кучкой лежат. Вот так собачка! Настоящее чудо! Обрадовался бедняк, взял на руки собачку, на улицу выбежал да как закричит:

— Купите собачку! Она сладкие пряники приносит. Кому собачку: дешево отдам!

Народу набежало видимо-невидимо. Смотрят, из собачки и впрямь сладкие пряники сыплются. Вышел тут вперед янбан, взял собачку, бедняку тысячу ян отдал.

Позвал янбан на следующий день гостей, чтобы собачьих пряников отведали, и осрамился. Нагадила собака прямо в тарелки. Вонища — хоть беги. Понял тут янбан, что его обманули, бросился обидчика искать.

Знал бедняк: рано или поздно явится янбан деньги назад требовать, решил пойти на новую хитрость. Велел жене испечь рисовых лепешек, на верхние ветки хурмы их повесил. Примчался янбан, деньги требует. А бедняк встретил янбана радушно и говорит жене:

— Гость к нам пожаловал. Только нечем его угостить. Сходи-ка сорви с хурмы рисовых лепешек и принеси. Урожай нынче не очень богатый, но несколько лепешек найдешь.

Подивился янбан: как это рисовые лепешки на дереве растут? Забыл, зачем пришел, любопытство его разобрало, вышел во двор поглядеть на чудо-дерево. Смотрит — жена бедняка с веток лепешки снимает. Не видел янбан такого дерева отродясь. А как отведал лепешек, про собачку забыл. Просит бедняка хурму продать. Согласился бедняк, взял у янбана тысячу ян, не только дерево отдал, еще дом в придачу. Вернулся янбан домой рад-радешенек, да и как не радоваться! Чудо-дерево за тысячу ян купил, да еще дом в придачу. А бедняк взял жену и ушел в другую деревню.

Не поверила жена янбану, что на дереве лепешки растут, и пошли они с мужем поглядеть на хурму. Смотрят: хурма как хурма. И не растут на ней лепешки — на ветках хурма висит. Рассердился янбан: опять бедняк его вокруг пальца обвел, искать его побежал.

А бедняк с женой новую хитрость придумали. Зарезал бедняк собачку, жена внутренности собрала, за пазуху спрятала. Пришел янбан, хозяина у калитки окликнул. Вдруг слышит — жена бедняка шумит да ругается: зачем, мол, янбан в дом к ним пожаловал. Стал тут бедняк стыдить жену и говорит: «Не твое это дело, не срами меня. Не груби перед гостем». Схватил молоток, во все стороны машет — жену будто бьет. Смотрит янбан, все нутро у нее вывернуло прямо на землю. Это жена бедняка собачьи кишки из-за пазухи вывалила, а сама упала, лежит — не дышит. Испугался янбан, а бедняк как ни в чем не бывало рожок охотничий вынес из дома, к жене рожок приложил, подул в него. Ожила жена, с земли поднялась.

Отлегло у янбана от сердца, и думает он: до чего ценная вещь, надо купить. Отдал бедняк янбану рожок, опять тысячу ян с него взял, да еще обещание, чтобы не ходил больше янбан, бедняка не искал, жалобами не донимал.

Радуется янбан. Шутка ли! Волшебным рожком завладел. Вернулся домой, рассказал жене, а та давай его ругать. Рассердился янбан, стал жену бить. До смерти забил. Вся семья напугалась: до чего хозяин жесток. А янбан знай смеется. Вытащил из кармана рожок. Дул, дул. Не оживает жена. С горя рухнул янбан на землю без памяти. Так и умер.

Перевод А. Иргебаева

ХИТРЫЙ БАТРАК ТОЛЬСВЕ

В давние времена жил у одного богача батрак, и звали его Тольсве. Умный он был да хитрый.

Целый год в поте лица трудятся батраки, спину гнут, а зима приходит остаются ни с чем. Вот и решил Тольсве как следует проучить жадного богача.

Собрался как-то богач в Сеул — экзамен на должность держать. Взял Тольсве с собой, чтобы в пути прислуживал.

Богач едет на ослике, а Тольсве пешком идет. Изнемогли путники от жары, да и ослик едва плетется. Говорит богач батраку:

— Видишь, вон там харчевня? Сбегай-ка, принеси мне чашку куксу [65] в холодном бульоне.

Побежал Тольсве, купил чашку куксу, несет, а сам думает: «Наверняка жадный старик все один слопает». Подошел Тольсве к дереву, а там в тени богач разлегся. Сунул Тольсве палец в чашку с куксу. Богач увидал и как завопит:

— Как ты смеешь совать свои грязные пальцы в мой куксу?

— Туда муха попала, никак не вытащу! — отвечает Тольсве.

Рассердился богач, влепил Тольсве затрещину и говорит:

— Сиди тут, стереги осла! Я сам схожу за куксу! Только смотри не зевай! Не заметишь, как разбойники глаза выколют. Они здесь кишмя кишат, ведь Сеул уже близко! И вожжи держи покрепче, а то как бы без осла не остаться!

Ушел богач, а Тольсве смотрит — на самом солнцепеке крестьяне в поле работают. Пожалел их Тольсве, подозвал одного старика и говорит:

— Выслушай меня, почтенный, и сделай все, как я скажу. Отрежь вожжи, забери осла и поклажу. В тюках еда и несколько кусков шелка. Раздай беднякам.

Увел старик осла, а Тольсве закрыл глаза и стоит, обрывки вожжей в руках держит.

Вернулся богач, спрашивает:

— Эй, что стоишь как истукан? Куда осла подевал?

— Испугался, что разбойники глаза выколют, вот и закрыл их.

Чуть не лопнул богач от злости, не знает, что делать. Бесится, кричит на Тольсве:

— Ах ты, болван! Снимай скорее рубашку!

Снял Тольсве рубашку, богач написал на ней что-то и говорит:

— Убирайся домой, чтобы духу твоего здесь не было!

Идет Тольсве домой и думает: что же это богач написал на его рубашке? Подошел к прохожему, попросил прочитать. Прохожий прочитал, покачал головой:

— Плохи твои дела, батрак, убьют тебя скоро.

— Убьют? — испугался Тольсве.

— Да, — отвечает прохожий, — на твоей рубашке написано: