Феи с алмазных гор. Корейские народные сказки, стр. 53
Тут сам «судья» подошел к ревизору и говорит:
— Простите, что так бесцеремонно обошлись с вами. Но суд есть суд, пусть даже невсамделишный, а в игре он настаивает на своем праве. Иного выхода нет!
Понравился ревизору мальчик — и умный он, и серьезный, — и взял его с собой ревизор в Сеул, в высшую академию на учебу определил. Рассказывают, будто со временем мальчик тот стал министром.
Перевод А. Иргебаева
КАК ЖЕСТОКОГО ГРАДОНАЧАЛЬНИКА ПРОУЧИЛИ
Жил когда-то в провинции Чолла градоначальник до того жестокий, что жители из-за него покидали родные края, на чужбину бежали. Ненавидели его люто.
Собрались однажды подчиненные и стали думать, как бы его урезонить, и говорят между собой:
— Никакого житья от градоначальника нет. Того и гляди жители все разбегутся.
Думали они, думали и решили на хитрость пойти.
Как-то раз, после утреннего приема чиновников, когда градоначальник читал, как обычно, книгу в своем кабинете, с ним вдруг случилось такое, о чем никто никогда и не слыхивал.
Принес ему слуга чай и вдруг как ударит его по лицу. Опешил градоначальник, а когда опомнился, стукнул ногой в окно и заорал во все горло:
— Схватить негодяя!
И тут снова случилось то, чего никогда не случалось. Слуги с места не двинулись, несмотря на приказ. Градоначальник аж вскипел весь, созвал подчиненных, рассказал, что с ним случилось. Но подчиненные и слушать не стали, рассмеялись и отвечают:
— Вы шутите, господин! Разве посмеет слуга поднять на начальника руку?!
Ничего вразумительного градоначальник ответить не мог и все орал да орал.
Послали к градоначальнику домой слуг. Пришли слуги и говорят:
— С градоначальником случилась большая беда, заболел он, с ума спятил.
Тотчас сын и дочь прибежали, поглядели в замочную скважину, а отец мечется, что ни попадет под руку — бьет, на пол бросает. Смотреть страшно. Взяли сын и дочь помощника градоначальника, вместе с ним в кабинет вошли. А у градоначальника глаза кровью налились, пот с него льет. Подумали тут сын с дочерью, что отец и впрямь с ума спятил. Рассказал он, что с ним случилось, а дети не верят — что ненормального слушать!
Говорит сын:
— Успокойся, отец! Врут слуги, будто ты спятил! Ты от усталости заболел…
Рассердился градоначальник, напустился на сына:
— Ничего я не заболел! Это слуги все наплели. А ты им поверил! Предатель ты, а не сын, вот что я тебе скажу, убирайся немедленно долой с глаз моих!
Жалко сыну отца, посоветовал он ему лекаря вызвать, лекарство принять. Закричал тут градоначальник:
— Не болтай чепухи! Зачем мне лекарство? Я не больной!
Выгнал градоначальник родных, целый день метался по дому. Злость его одолела. А помощник смотрит и думает: «И впрямь спятил!»
Дальше — хуже.
Не ест градоначальник, не пьет; даже не курит. Орет и орет. На всех. Без разбора.
По всему уезду разнесся слух о спятившем чиновнике.
Дошла эта печальная весть и до губернатора. Губернатор королю доложил. Приказал король градоначальника с должности сместить.
Не один год прошел. Заехал как-то по пути в Сеул губернатор к бывшему градоначальнику.
Пришел и спрашивает, осторожно так:
— Ну, как себя чувствуешь? Слышал, нездоров ты…
— Здоров я! Совершенно здоров! — вскричал тут градоначальник и в который раз принялся рассказывать, как все было.
Выслушал его губернатор и говорит:
— Тебе, видно, еще полечиться надо. Иди отдыхай, не стану тебя утруждать.
Не сказал больше градоначальник ни слова. В постель лег и думает: «Так и вправду недолго рехнуться».
И так бывало всякий раз: стоило градоначальнику заикнуться о случившемся, домочадцы тотчас за лекарем бежали, лекарство принимались готовить. Что тут поделаешь? И решил градоначальник ничего больше не говорить.
Трудно сказать, сколько лет минуло. Совсем старым стал бывший градоначальник. Позвал он как-то внуков к себе и стал рассказывать:
— Жил когда-то градоначальник. Пришел к нему слуга, чай принес, а потом как хватит его кулаком по липу! Рассердился градоначальник, рассказал об этом другим, а те сумасшедшим его сочли. Но может, они-то и были сумасшедшие? А вы, дети, как думаете?
Ничего не ответили внуки, побежали к отцу с матерью, говорят, снова дедушка сошел с ума.
Вздохнул бывший градоначальник и говорит:
— Кто же все-таки сумасшедший? Они или я?
Перевод Вадима Пака
КАК БРАТЬЯ СУДЬЕ ПРАВДУ ОТКРЫЛИ
Давным-давно жили два брата. Понимали они птичий язык да еще приметы всякие знали. Идут как-то братья через рисовое поле по узкой бровке. С двух сторон густая трава растет. Остановился вдруг младший брат и говорит старшему:
— Посмотри! С левой стороны трава выщипана. Не иначе как корова здесь прошла, слепая на правый глаз.
Отвечает старший брат:
— Ты прав. Траву на левой стороне бровки можно увидеть только левым глазом.
Идут братья дальше. Вдруг подбегает к ним какой-то человек и спрашивает, не приметили ли они поблизости коровы. Слепая она на правый глаз, объясняет. Отвечают братья: мол, не видели они здесь никакой коровы, а в душе радуются: примета-то не зря была.
Вернулись братья с поля, в горы пошли. Вдруг слышат — сорока на верхушке сосны трещит. Будто зовет их: «Идите сюда, идите сюда! Не придете — не улечу! Не придете — не улечу».
Подошли братья к сосне, смотрят — под сосной человек лежит. В груди меч торчит, кровь из раны льет. Испугались братья — отродясь такого не видели, прочь ушли.
Вдруг навстречу им путник, поглядишь — с души воротит. Подошел и говорит:
— Вы человека убили! Следуйте за мной!
Привел путник братьев к судье. Тот ничего слушать не стал, в тюрьму их упек. Как ни доказывали братья, что невиновны, — и про птичий язык рассказали, и про сороку, — не помогло. Велел судья под замком их держать.
Повели утром братьев к судье на допрос. А там за окном на верхушке дерева журавль сидит. Показал судья пальцем на журавля и говорит:
— Слышите, как журавль кричит? Что он хочет?
Отвечают братья:
— Он хочет, чтобы вы ему яйца вернули, которые выкрали из гнезда и в рукава спрятали!
Удивился судья. Ушам своим не верит. Вытащил из рукавов яйца, велел помощнику отнести журавлю. Отпустил судья братьев на волю, в гости позвал. А на столе чего только нет! И отборные яства, и лучшие вина. Попробовали братья вино и мясо, но ни есть не стали, ни пить. Глянули друг на дружку, поблагодарили хозяина за ласку и распрощались. Не поймет судья, отчего ни есть не стали, ни пить, слугу следом послал, чтобы разговор их подслушать.
Не успели братья уйти далеко, догнал их слуга, слушать стал. Говорит младший брат:
— Хотел нас хозяин человечиной накормить да кровушкой напоить.
Старший брат отвечает:
— Так и есть. Я вначале не понял, а потом разобрался. Да и чего ждать от сына странствующего монаха!
Услышал это слуга, помчался к судье, все передал, слово в слово: и про мясо, и про вино, и про странствующего монаха.
Рассердился судья, велел бросить братьев в тюрьму и говорит:
— Ни человечиной я вас не кормил, ни кровушкой не поил. С чего вы взяли?
Отвечает младший брат:
— А вы у мясника да владельца винной лавки спросите.
Послал судья за мясником и владельцем винной лавки. Сознался тут мясник, что теленка молоком своей жены выкармливал — корова издохла. Потому и дух человечий от мяса шел. А владелец винной лавки сказал, что пшеницу для бражки купил у крестьянина, чье поле рядом с кладбищем. Нечего судье сказать. И отпустил он братьев на все четыре стороны, да еще прощения попросил.
А про то, что он сын странствующего монаха, ни словом судья не обмолвился. А вдруг это правда? Пошел судья к старухе матери, чей он сын, спрашивает, чью фамилию носит. Грозится заточить себя в доме и с голоду умереть, если она правды не скажет.