Любовь на Бродвее, стр. 20

«Вчера вечером в театре Мороско состоялась премьера спектакля Дэвида Хоупа „Маленькое чудо“, — писал Брукс Аткинсон в „Тайме“. — Но это вовсе не чудо.

Это милая, искусно написанная история, которая, однако, лишена основной идеи и коллизий, что обычно делает драму волнительной. — Затем шло краткое банальное изложение сюжета. — К вышесказанному, — говорилось далее в рецензии, — следует добавить, что это неплохая постановка. Мистер Хоуп настоящий профессионал, и в его спектакле есть много положительных моментов. Кроме того, вполне оправданно можно выделить замечательную британскую актрису Шейлу Райт.

Между прочим, небольшую роль Ханны Глемп сыграла начинающая актриса по имени Джаффи Кейн. Она очень хороша. В роли, более подходящей для нее, она может быть просто восхитительной. Мисс Кейн заслуживает внимания…»

Говард Барнс из «Геральд трибюн» писал почти то же самое.

— Ну, ничего смертельного, — сказал Дэвид Хоуп.

— Они отзываются не так уж плохо. Почему все такие мрачные?

— Потому что удержать Джека Фаина от того, чтобы не выдернуть из-под нас коврик, могли только абсолютно положительные отзывы. Если бы публика с восторгом приняла нас, а критики в один голос утверждали, что со времен «Антигоны» ничего лучше не было, он был бы счастлив, забыл, что ненавидит нас, и подсчитывал бы свои барыши. А теперь он заберет оставшиеся деньги и смоется.

Предположения Мортона оказались верными. Двадцать третьего числа в отель доставили письмо. Это было официальное уведомление Фаина, что дальнейшее финансирование спектаклей прекращается, поскольку отзывы на премьеру не позволяют «…благоразумному человеку продолжать терпеть убытки».

Тони вытянул руку и отпустил листок бумаги, который плавно опустился на пол, выделяясь белым пятном на фоне потертого ковра в невзрачном номере «Челси».

— Вот и все. Каждый забирает свои игрушки и уходит домой. А ты подумала, прекрасная Джаффи, что делать дальше?

Да, она уже решила.

— Я знаю, что делать. Тони. Я могу обеспечить новое финансирование.

Он уставился на нее:

— О чем ты говоришь?

— О финансировании спектакля. Мы получим деньги, необходимые, чтобы продержаться, пока публика сама не начнет расхваливать нас.

— Я взяла билет на поезд до Бостона и уезжаю сразу после вечернего представления. Вернусь завтра вечером до открытия занавеса. Ты можешь подождать?

Тони некоторое время пристально смотрел на нее, затем кивнул.

— Ты понимаешь, о чем просишь, красавица? — спросил Дино, сурово сверля глазами внучку. — Ты представляешь, как это будет выглядеть, если я профинансирую ваше дело?

— Думаю, что да. Послушай, дед. Я буду с тобой абсолютно честной. Когда я впервые узнала, какими делами занимались ты и покойный Бенни, я пришла в бешенство. Я ненавидела вас обоих за то, что вы так разочаровали меня. Мне казалось, что вы опозорили нас всех. — Она глубоко вздохнула. — Теперь я так не думаю.

Дино вовсе не был шокирован ее признанием. Он прожевал кусочек поджаренного хлеба, и только тогда заговорил:

— Так что же изменилось?

— У меня появилось большое желание добиться чего-нибудь, как в прошлые времена ты стремился избавиться от бедности.

— И не только это. Я хотел продолжать дело моего отца и деда. Дело нашей семьи. Ты понимаешь, о чем я говорю, Джаффи?

— Понимаю. Вот почему мой отец работал с тобой и в то же время повсюду кричал о спасении мира. Ведь это правда, не так ли?

— Да. Потому что он сын Бенни Кейна, так же как Роза — моя дочь.

— А я твоя внучка. Твоя и Бенни. Я хочу немного большего, чем быть просто заурядным человеком. Я хочу быть актрисой и почти добилась этого. Я на пороге осуществления своей мечты, и она у меня вот здесь. — Джаффи вытянула руку, продемонстрировав один из своих великолепных жестов, столь естественных для нее. — Но человек по имени Джек Фаин хочет все погубить.

Дино протянул свою костлявую руку и похлопал по черному телефону рядом с кроватью:

— Твой отец устроил мне это. Это не отводная, а личная линия. Знаешь, сколько связей ему пришлось пустить в ход, чтобы добиться второй линии в доме, тогда как у телефонной компании список заказов длиной, наверное, до самой Калифорнии?

Джаффи покачала головой. Дино захихикал:

— Много связей. Майер настоящий сын Бенни Кейна. Во всяком случае, я получил телефон и теперь могу общаться с миром одним лишь прикосновением руки. Я проверил этого парня Фаина, когда впервые услышал, что ты задействована в спектакле. Он совершенно пуст, и я не думаю, что мне удастся заставить его сделать то, что вы хотите.

— Я на это не рассчитывала. Но существуют деньги, которые надо так или иначе отмыть. Я знаю, дед. Я читала об этом в газетах и слышала от отца. Я скажу, куда можно вложить их.

Дино жестом указал на кофейник, и она снова наполнила его чашку черным густым напитком, который Рози готовила только для него, затем добавила два кусочка сахара и стала ждать, когда он сделает глоток.

— Хорош кофе, — сказал он. — Только один человек мог готовить кофе лучше твоей матери — это моя мать, Господи, упокой ее душу. Послушай, Джаффи, сейчас не те времена, что раньше. Теперь я не такой влиятельный человек, как прежде, хотя у меня остались связи, чтобы делать кое-какие дела. Но я уже не могу распоряжаться, я отошел от дел. Ты должна понять это. Я не способен защитить тебя так, как мне хотелось бы.

— Защитить от чего? Дед, я хочу лишь продолжать участвовать в спектакле. Тот, кто вложит деньги, получит доход. Что еще может произойти?.

Он взял ее за руки:

— Если ты свяжешься с этими парнями хоть однажды, то это навсегда. Я не хочу лгать тебе. Не важно, что они сделают на спектакле деньги, они рассматривают сделку как услугу для тебя, и ты будешь должна им.

— Должна что? Как я могу с ними расплатиться?

— Не знаю. И нам с тобой трудно предугадать. Но однажды кто-то решит предъявить счет, и ты не сможешь отказаться. — Дино сделал паузу, его темные глаза снова изучающе посмотрели на нее, — Подумай об этом хорошенько, Джаффи, и если не изменишь своего решения, я сделаю то, что ты просишь.

Джаффи задумалась на мгновение. Речь шла не только о спектакле, но и о Тони. Она любила его, и если спектакль снимут, он вернется в Лондон. Но она не может поехать в Лондон. Она должна остаться в Нью-Йорке и там добиваться успеха, о котором мечтала.

Джаффи кивнула в знак согласия:

— Дед, это единственное, чего я всегда хотела. За это можно заплатить любую цену.

— Ты уверена? — Голос его был очень серьезным.

— Уверена, — сказала Джаффи.

Он похлопал ее по руке:

— Хорошо, Джаффи. Ты получишь то, что хочешь.

Твой старый дед дает слово.

Глава 6

Помещение за кулисами театра Мороско было таким же маленьким, как и зрительный зал, но никто не называл его прелестным и уютным. Скорее всего его можно было назвать ужасным. Однако Джаффи, не знавшая других театров, полагала, что в Мороско все прекрасно, включая ее крошечную уборную. Эту комнатушку она получила потому, что вошла в число ведущих актеров и актрис, которых теперь было пять. И, кроме того, она была подружкой Тони Мортона. Как бы там ни было, Джаффи нравилась ее уборная.

В первый вторник января 1948 года, когда она находилась там после сорок седьмого представления пьесы, дверь позади нее открылась. Не оборачиваясь, Джаффи взглянула в зеркало — и похолодела. В рамке горящих лампочек, окаймлявших зеркало, возникло лицо Анджела Томассо.

— Привет, малышка.

— Убирайся, — тихо сказала она, не поворачивая головы. — Убирайся, или я позову парней, и тебя выкинут отсюда.

— Ха, и не подумаю. — Он сделал шаг в комнату и закрыл за собою дверь. — Поскольку ты действительно не понимаешь, я объясню тебе. Мы работаем на одного и того же босса, Винни Фальдо. Для тебя он мистер Фальдо. А это значит также, что ты работаешь на меня.