Табу, стр. 121

Последняя затея Брайана Хэйса уничтожить как актрису Кейт Гамильтон и одновременно покончить с Найтом стала его окончательным провалом.

Если бы только Кальдер Сазерленд не упомянул его имени в этом идиотском опровержении! Он стольким обязан Хэйсу. В течение пятнадцати лет он снабжал «Инсайдер» половиной дерьма, которое выплескивалось с его страниц, половиной сенсационных материалов – не заботясь о судьбе тех, кто становился жертвой газетной шумихи. Вдвоем они практически правили Голливудом.

Но у Сазерленда не было выбора, когда он столкнулся с тем, что экспертизой фотографии были признаны фальшивыми. Он предпочел спасти себя и свою газету ценою судьбы Хэйса. Понятия дружбы или преданности не остановили его. Он выбрал то, что помогло ему выжить. Голливудская дружба или голливудская верность мало чего стоили.

Что сделано, то сделано. Благодаря Кальдеру Сазерленду и Джозефу Найту Хэйс стал несостоятельным. Его долгая и громкая карьера рухнула.

Собрав все, что осталось от его достоинства, Хэйс сделал шаг вперед и протянул руку.

– Арнольд, – сказал он. – Было приятно работать с тобой. Желаю удачи.

– Я испытываю те же чувства, Брайан, – ответил Шпек. – Ты был сердцем студии. Нам будет очень не хватать тебя.

Слова Шпека отдавали неискренностью. В его глазах садистически сиял триумф. Он задержал руку Хэйса в своей, чтобы унижение поглубже ранило его душу.

Но Хэйс выдержал сцену так долго, как этого требовал этикет. Затем он повернулся и вышел. Все было кончено.

После ухода Хэйса Арнольд Шпек долго сидел за столом, задумавшись, на губах его мелькала улыбка, и дым от сигары клубами поднимался к потолку.

Потом он наклонился и вызвал секретаря.

– Свяжите меня с домашним телефоном Хэйса в Калифорнии.

– Но ведь мистер Хэйс только что вышел из вашего офиса, – ответила секретарь озадаченно.

Наступила пауза.

Несмотря на раздражение, Шпек улыбнулся.

– Кэрол, когда вы научитесь делать то, что вам говорят?

– Сию минуту, сэр, – ответила как ни в чем не бывало секретарь.

Арнольд Шпек откинулся на спинку кресла, ожидая связь с Калифорнией. Когда он пускал кольца дыма к потолку, звук, мало отличающийся от урчания кота, сорвался с его губ.

13

Когда Брайан Хэйс покидал офис Арнольда Шпека в Нью-Йорке, его маленький немец-дворецкий Карл Хэйнц Рёхер сидел в одиночестве около плавательного бассейна и распивал бутылку самого лучшего шампанского, какую он мог найти среди винных запасов Хэйса.

Карл предавался этому занятию с удовольствием, не спеша. Он пил небольшими глотками, наслаждаясь вкусом прекрасного вина. Его взгляд блуждал по внушительному дому и парку. Карл Рёхер был счастлив сегодня, счастливее, чем когда-либо в своей беспорядочной и разбитой жизни.

Потому что сегодня он сокрушил Брайана Хэйса.

Карл прекрасно знал, зачем совет вызвал Хэйса в Нью-Йорк, потому что видел опровержение, напечатанное в «Голливуд инсайдере» и злорадствовал, читая, как газета, рассыпаясь в извинениях перед Кейт Гамильтон и Джозефом Найтом, ткнула пальцем в Брайана Хэйса.

В этот момент, забавлялся Карл, босс, наверно, гадает, как могло случиться, что абсолютно надежные и выигрышные, по его мнению, фотообвинения Кейт обернулись против него, и на чем свет стоит проклинает Кальдера Сазерленда, который нагло его предал, отдав на съедение волкам. Но Хэйс никогда не узнает правду о настоящих причинах своего падения.

Человеком, который подставил самую сокрушительную подножку Брайану Хэйсу, был Карл Хэйнц Рёхер.

Хэйс очень хитро выудил злосчастные фотографии у слабовольного Нормана Вэбба. Чутье, обострившееся от многолетних интриг в классическом голливудском стиле, его не подводило, и слабовольный Вэбб не был для него твердым орешком. Используя своего старого соратника Кальдера Сазерленда с целью опубликования этих снимков в «Голливуд инсайдере», он вел себя как настоящая голливудская «акула», почуявшая добычу и готовая к немедленному убийству.

Но Хэйс осуществлял свой замысел дома, игнорируя офис в студии. Это было его правилом, потому что под собственной крышей он считал себя застрахованным от соглядатаев. Даже негативы злосчастных снимков Кейт он оставил на письменном столе.

В своей самоуверенности Хэйс не учел того, что в доме хозяйственными делами занимался Карл Рёхер, знавший каждый дюйм жилища хозяина и имевший возможность подслушать любой разговор, который велся в его стенах.

Карл Рёхер узнал о фотографиях Кейт Гамильтон раньше, чем кто-либо другой. Он-то и нашел негативы там, где Хэйс беззаботно их оставил – на столе.

Подслушав телефонный разговор хозяина с Нью-Йорком, Карл понял, что Хэйс поставил на эти фотографии, а следовательно, и на падение Кейт Гамильтон и на конец ее карьеры, все. «Континентал» спланирует свой финансовый год с уверенностью, что фильм «Прощание с любовью» никогда не будет завершен и тем более – показан экранах.

Исход этой затеи зависел от негативов, которые Хэйс принес домой и оставил на столе.

Это была возможность, которая выпадает только раз в жизни. И Карл Рёхер воспользовался ею.

А теперь, потягивая хозяйское шампанское, он забавлялся иронией своей судьбы в Голливуде. Под покровом темноты он взял реальное и сделал так, что оно стало выглядеть нереальным. Он сделал подлинное фальшивым. И поэтому перед лицом закона роковые негативы не могли считаться тем, чем они были на самом деле – доказательством юношеского греха Кейт.

Таков Голливуд, думал Карл, – власть иллюзии сильнее, чем сама реальность. Власть, которая может сокрушить карьеру, жизнь, истину, честность. Она сломала жизнь Норману Вэббу, и Рёхеру, и многим другим. Но один-единственный раз иллюзия помогла спасти карьеру хорошей молодой женщине и, вероятно, все ее будущее.

Ценою карьеры бывшего мастера этой иллюзии и инициатора задуманного разоблачения – Брайана Хэйса.

Когда Карл Рёхер приступил к своей работе в полутемной комнате, Кальдер Сазерленд заканчивал статью для газеты «Голливуд инсайдер». И сегодня приговор был вынесен Брайану Хэйсу его боссами в Нью-Йорке.

С этой мыслью Карл Рёхер поднял бокал с шампанским. Телефон зазвонил раньше, чем он успел поднести бокал к губам.

Он поднял трубку.

– Особняк мистера Хэйса, – сказал он с заметным немецким акцентом.

– Карл, это ты? – спросил голос, который он сразу же узнал.

– Да, сэр, – ответил Карл, глядя, как искрилось пузырьками шампанское в его бокале. – Это я.

– Все обернулось так, как ожидалось, – сказал Арнольд Шпек. Его голос был бодрым и отчетливым, несмотря на большое расстояние. – Ты сделал хорошее дело. Мои поздравления.

– Спасибо, сэр, – ответил Карл, вертя бокал. – Это доставило мне удовольствие.

– Твой контракт будет выслан по почте сегодня утром, – продолжал Шпек. – Семь лет по пять тысяч в неделю плюс премии за каждый фильм, который ты снимаешь, и мы надеемся на «Оскаров», которые ты непременно завоюешь для «Континентал» своими работами. Ты вскоре опять попадешь наверх, Карл, – туда, где ты и должен быть.

– Спасибо, сэр, – улыбнулся Карл. – Вы очень добры.

– Я буду на побережье к понедельнику, – сказал Шпек. – Как насчет ленча?

– С удовольствием, сэр, – ответил Карл. – И благодарю вас.

– Спасибо ТЕБЕ, Карл, – заключил Шпек. – Я никогда не забываю оказанных мне услуг. И та, которую ты мне оказал, просто неоценима. Я надеюсь, что у нас с тобой завяжется долгая и крепкая дружба.

Они повесили трубки. Карл поднял свой бокал шампанского, с улыбкой глядя на твердыню Брайана Хэйса.

«За того, кто смеется последним, – подумал он, все еще продолжая улыбаться. – ПРОЗИТ!»

14

Двенадцатого августа 1946 года фильм «Прощание с любовью» был закончен.

В эти лихорадочные недели после шумного инцидента с фотографиями Кейт в «Голливуд инсайдере» – инцидента, который стоил Брайану Хэйсу его голливудской карьеры и увеличил интерес публики к «Прощанию» во много раз, – Джозеф Найт сосредоточил все свои творческие усилия на завершении фильма.