Окно Иуды, стр. 1

Джон Диксон Карр (под псевдонимом Картер Диксон)

«Окно Иуды»

Пролог

ЧТО МОГЛО ПРОИЗОЙТИ

Вечером в субботу 4 января молодой человек, который собирался жениться, отправился в дом на Гроувнор-стрит познакомиться с будущим тестем. Молодой человек ничем особо не отличался, за исключением того, что был богаче большинства молодых людей. Джимми Ансуэлл уродился крупным, светловолосым и добродушным. Злоба отсутствовала в нем целиком и полностью. Его хобби, как вашим и моим, являлось чтение детективных историй с убийствами. Иногда он выпивал лишнее, а иногда поступал глупо, опять же как вы и я. Наконец, будучи наследником состояния покойной матери, он мог считаться выгодным женихом. Советуем держать в голове эти факты, читая о деле об убийстве крашеной стрелой.

А вот факты, касающиеся его визита на Гроувнор-стрит, 12. Во время рождественских каникул в Суссексе Ансуэлл познакомился с Мэри Хьюм. Их роман был внезапным и серьезным — он начался спустя двенадцать часов после первой встречи, а к Новому году они уже были помолвлены. На основании этого кузен Ансуэлла, капитан Реджиналд, который познакомил их, попытался раскошелить его на пятьдесят фунтов. Джимми дал Реджу чек на сотню и совершил еще ряд аналогичных безумств. Мэри написала о помолвке отцу, приславшему в ответ поздравления. Это было весьма удачно.

Мистер Эйвори Хьюм, директор банка «Кэпитал каунтис» и ранее управляющий сент-джеймсским офисом этого банка, не принадлежал к числу людей, легко воспринимающих подобные известия. Честность сочеталась в нем с подозрительностью, и он демонстрировал оба качества с тех пор, как начал карьеру в городке на севере. Поэтому, когда 4 января Джиму Ансуэллу пришлось на один день покинуть Суссекс и отправиться по делу в Лондон, он решил немедленно нанести визит будущему тестю. Одной вещи Джим не мог понять. Почему, когда Мэри провожала его на вокзале в девять утра, ее лицо было таким бледным? Ансуэлл думал об этом по пути на Гроувнор-стрит в начале седьмого вечера. Ему не пришлось связываться с Эйвори Хьюмом по телефону. Старик сам позвонил ему домой и пригласил к себе. Он говорил вежливо, но с той холодноватой формальностью, которая, вероятно, приличествовала случаю. «Учитывая то, что я слышал, полагаю, нам лучше уладить дела, касающиеся моей дочери. Шесть вечера вас устроит?» Это не совсем походило на дружескую встречу, думал Ансуэлл. Старик мог хотя бы пригласить его к обеду. Джим опаздывал — туман ограничивал движение транспорта, и такси еле ползло. Черт возьми, думал он, вспоминая испуганное лицо Мэри, Хьюм не может быть таким уж страшилищем! В наш век нервничать перед встречей с семьей невесты — это отдает комедией. Но комедии вовсе не предполагалось.

Дом 12 по Гроувнор-стрит оказался именно таким солидным зданием из желтого песчаника с неудобными лоджиями, как ожидал Джим. Традиционно респектабельный дворецкий встретил его в традиционно респектабельном холле, наполненном тиканьем напольных часов, чьи стрелки показывали десять минут седьмого.

— Моя фамилия Ансуэлл, — сообщил Джим. — Мистер Хьюм ожидает меня.

— Да, сэр. Могу я взять ваши пальто и шляпу?

В этот момент Джим без всякой причины уронил шляпу-котелок, и головной убор покатился в противоположный конец холла. Дворецкий невозмутимо подобрал шляпу. Чувствуя себя идиотом, Джим Ансуэлл выпалил первое, что пришло ему в голову:

— Я останусь в пальто. — Его голос прозвучал неожиданно грозно. — Проводите меня к мистеру Хьюму.

— Да, сэр. Сюда, пожалуйста.

Комната, куда его повели, находилась в задней части дома. Когда они проходили мимо большой лестницы в холле, Джим увидел обращенное на него сверху довольно приятное лицо женщины в очках. Должно быть, это мисс Амелия Джордан, о которой говорила Мэри, много лет работавшая у ее отца. Его интересовало, не присутствует ли для официальной инспекции и брат старика, доктор Спенсер Хьюм?

— Джентльмен пришел повидать вас, сэр. — Провожатый Джима открыл дверь комнаты с высоким потолком, меблированной как кабинет, если не считать буфета.

На современном письменном столе с плоской крышкой в центре помещения стояла столь же современная настольная лампа. Еще одним намеком на кабинет (или даже комнату-сейф) были два окна, закрытые ставнями, которые выглядели как стальные. Комната, переделанная из гостиной прошлого века, была оклеена черными обоями с некогда золотыми узорами. В стене напротив двери находился белый мраморный камин, демонстративно лишенный каких-либо украшений. Единственное украшение в комнате было прикреплено к стене над каминной полкой — три стрелы, образующие треугольник, покрашенные в различные цвета и вроде бы помеченные датами; три пера, присоединенные к хвосту каждой стрелы, казались высохшими и искривленными. В центре треугольника находился бронзовый диск. Эйвори Хьюм поднялся из-за стола — свет падал на его лицо. Очевидно, он только что закрыл шахматную доску и положил шахматы в коробку, которую отодвинул в сторону. В свои шестьдесят с лишним лет Хьюм был крепким мужчиной среднего роста, с тяжелым взглядом. То, что оставалось от черных седеющих волос, было тщательно причесано на массивном черепе. На нем ладно сидел серый твидовый костюм с высоким старомодным воротником. Сначала Ансуэллу не понравилось выражение его выпуклых глаз, но оно быстро изменилось.

— Это все, Дайер, — обратился Хьюм к дворецкому. — Приведите машину для мисс Джордан. — Взгляд, устремленный на гостя, не был ни сердечным, ни враждебным. — Пожалуйста, садитесь. Думаю, мы должны о многом поговорить.

Хьюм подождал, пока закроется дверь, потом сел за стол и обследовал свои руки. Пальцы были толстыми, но ухоженными.

— Вижу, вы смотрите на мои трофеи, — внезапно добавил он.

Ансуэлл покраснел, чувствуя, что что-то не так, и отвел взгляд от стрел на стене позади хозяина дома. Он заметил на покрытой пылью нижней горизонтальной стреле желтовато-коричневого цвета дату «1934».

— Вы интересуетесь стрельбой из лука, сэр?

— Когда я мальчишкой жил на севере, мы стреляли из сорокафунтового лука, как здешние ребята играют в крикет или футбол. — Тяжелый голос умолк. Казалось, Эйвори Хьюм обдумывает каждую фразу, словно обходя ее, как человек, обследующий дом. — Я член Королевского общества лучников и клуба «Лесники Кента». Эти стрелы — трофеи ежегодного состязания «Лесников». Тот, кто первый попадет в золото…

— В золото? — переспросил гость, чувствуя, что это слово было произнесено со зловещим оттенком.

— В центр мишени. Кто первый попадет в золото, становится главным лесником клуба на следующий год. За двенадцать лет мне удавалось это трижды. Стрелы еще вполне хороши. Ими можно убить человека.

Ансуэлл подавил желание выразить взглядом недоумение.

— Очень полезное качество, — сказал он. — Но, сэр, я пришел сюда не красть ложки и не убивать кого-либо, если только это не станет крайне необходимым. Дело в том, что я хочу жениться на мисс Хьюм и… как насчет этого?

— Вполне достойное желание. — Хьюм впервые улыбнулся. — Могу я предложить вам виски с содовой?

— Спасибо, сэр, — с облегчением отозвался Джим.

Хьюм встал, подошел к буфету, вынул пробку из графина, налил в два стакана виски, добавил в них содовой из сифона и вернулся к столу.

— Позвольте выпить за ваше процветание? — Выражение его лица слегка изменилось. — Мистер Джеймс Кэплон Ансуэлл, — задумчиво произнес он имя гостя. — Буду с вами откровенен — тот брак был бы выгоден… можно сказать, обеим сторонам. Как вам известно, я уже дал на него согласие. У меня не может быть никаких возражений — я имел честь быть знакомым с покойной леди Ансуэлл и знаю, что финансовое положение вашей семьи вполне надежно. Поэтому хочу сообщить… Да что с вами, приятель? Вы с ума сошли?

Ансуэлл видел, как хозяин дома застыл с наполовину поднесенным к губам стаканом и выражением испуга на лице. Но он видел это словно сквозь туман. Казалось, что-то обжигает ему горло, распространяясь на плечи. Закружилась голова. Стол наклонился вперед, и Джим понял, что падает на него. Последней мыслью перед обмороком было то, что в напиток что-то добавили, но ее заглушил шум в ушах.