Старик с обочины, стр. 54
У столовой им приветственно махнул рукой Пельмень, который растапливал печь. Бармалей, возвращавшийся из душа с серым полотенцем на шее, изобразил скорбно-похоронную мину на небритой физиономии, смахнул несуществующую слезу перекрестился и прошёл мимо, демонстративно не поздоровавшись.
– Ой, дурак… -вздохнул Тихоня.
– Плотик у нас маленький, -сказал Баклажан. По нерушимой традиции «курорта» он выстроил уходивших и придирчиво проверил их готовность к рейду. -Поэтому переправляться через Норку будете в два или три приёма.
– КПК есть у каждого. -сумрачно напомнил Боров. Он был непривычно и неумело внимателен к каждому, куда-то делись его напористые хамоватость и угловатость. -Поэтому на связь выходите как можно чаще. Со мной, с Хрычом, с Баклажаном – кто менее противен. Сообщайте всё, что стряслось. Помочь ничем, понятно, не сможем, но хотя бы будем в курсе событий… Себя берегите, в самоубийцы не записывайтесь. Ладно, бывайте. Ни пуха вам, ни пера, мужики!
– К черту! -недружно отозвался строй.
– А, чего там… -Боров вяло махнул рукой в беспалой перчатке и захромал прочь.
– Поддерживаю. -согласился Хрыч. -Пишите письма, звоните. Телеграммы шлите с дороги. На рожон не лезьте. Как только поймёте, что еще шаг – и возврата не будет, тут же вертайтесь взад. Живыми вы как-то лучше смотритесь, чем трупарями.
Баклажан в последний раз прошёлся перед строем, дёргая за ремни и пряжки.
– Угу. -одобрил он. -Значится, заводилой и головой у вас – Старик. А голову надо беречь… гм… в первую голову… Поэтому направляющим и замыкающим в колонну его не ставить, даже если сам запросится. От ночных дежурств также старайтесь избавлять. А теперь – рюкзаки надеть! Бобёр, не путай лямки. Хотя, да, нынче ты у нас не Бобёр, а Бабер, простительно… Нале-во! Кастет, поправь нож, сдвинь фляжку. Тихоня, застегнись. Добро, вроде всё осмотрено. С богом, парни!
Старик переправился через речку в последней партии. Когда он ступил на колеблющиеся скользкие бревнышки, Баклажан сунул ему в руку свёрток.
– Сало тут. -буркнул он, глядя в сторону. -С чесноком. Сам коптил.
– Спасибо! -растроганно ответил Старик.
Крепок, силён. Крайне сдержан в эмоциях, тип темперамента определить трудно. Кажется простоватым, что никак не соответствует действительности. О прошлом Креста ничего не известно, но по некоторым деталям поведения можно предположить, что он был как-то связан с армией или контрразведкой. При этом холодно и расчётливо ненавидит зольдатен, охраняющих Зону. Один из лучших охранников «курорта». Около двадцати раз покидал "курорт", охраняя караваны. Не склонен к необоснованному риску. Но с год назад на пари в одиночку побывал в болотах рядом с дачным посёлком – главным гнездилищем мутантов и монстров. Вернулся оттуда с целой кучей трофеев, без единого патрона, оборванный и истощённый. На выигранные в споре средства отдыхал два месяца – ел, спал, играл в домино и карты, изредка посещал «рай». Позже выснилось, что за время отдыха он также перечитал добрую треть книг из посылки, предназначавшейся Шаману.
Территория бывшего СССР Сибирь Усть-Хамский район Хамской области Аномальная Зона внеземного происхождения Дорога к Лебедевке 6 часов 15 минут 13 августа 2007 г.
Мимо крематорок, развалин Черновского сельсовета, обрушенной кирпичной заводской трубы прошли спокойно. Эти места считались относительно безопасными предместьями «курорта». Тут даже позволялось нарушать одну из заповедей – запрет проходить между двумя близко расположенными большими металлическими предметами. Когда группа длинной цепочкой шла между двумя покосившимися цилиндрическими бензохранилищами, в недрах левого послышался шорох. Старик было насторожился, но Крест успокоил:
– Бродячие добытчики устроились. Не хотят платить Борову за ночлег на «курорте». Можно их понять: экономия и бережливость – прежде всего.
Группа взобралась на железнодорожную насыпь. Заморосило. Пробившаяся кое-где сквозь гальку чахлая жёсткая травка покрылась росой. На насыпи стояла платформа с неразгруженной галькой, истлевшие шпалы под ней покрывали оранжевые потеки ржавчины. Другую платформу какая-то зверская сила своротила с путей.
– Вот продумать бы, как разбирать рельсы, пилить их и доставлять железо в Гремячье. -пропыхтел Ушастый. -Это ж сколько тонн всякого добра можно изготовить-то из железа, матерь божья коровка!
Старик флегматично покивал, оглянулся. Черново лежало перед ними, как на ладони. За ним в сизой дымке виднелись КПП и участок бетонной стены с башнями по обе стороны ворот.
– Прямо по сэру Толкиену. -сказал Старик Тихоне. -«Две башни».
– Хорошо бы ещё «Возвращение Короля» состоялось. -глубокомысленно заметил тот.
– Чем чёрт не шутит, пока бог спит.
В виде компенсации переход через вторую железнодорожную ветку оказался куда более хлопотным. Идущий впереди Хоботяра услышал едва различимый металлический звон, замер и предостерегающе помахал над головой указательным пальцем: «Тревога!». Вслед за этим маленькая причудливо разветвлённая молния впилась в рельсы. Громыхнуло. Запахло окалиной и озоном. Хоботяра уставился на часы. Оказалось, что разряды бьют с интервалом приблизительно в минуту и можно в этот промежуток перебегать пути по одному. Что и было сделано.
Впереди виднелась Лебедевка. На привале Тихоня кратко пересказал историю, приключившуюся там с Самоваром.
– Бывал я в Лебедевке. – задумчиво сказал Выхухоль. -Станем проходить мимо – покажу кирпичный заводик, куда нас Носорог водил. Помните такого? Забрались, значит, в один тамошний цех. Устроили, стало быть, осторожный обход. Пошли по этим индустриальным развалинам кругом. Носорог – впереди, мы прикрываем… Что интересно – детекторы у всех полную чушь порют: мол, не то что монстров и аномалий вокруг, а и самих нас в природе нет.
Вокруг пылища, паутины какой-то серебристой, вроде как алюмииевой – вообще под крышу. Вдруг – ляпс! Конструкции там трубчатые, здоровенные такие, железные, под потолком, так одна срывается – и вниз! Ну, ясный фиг, ржавые они, но не до такой же степени, чтоб ни с того, ни с сего! Как Носорог увернулся, сам не знает, а эта хрень в древний асфальт на полметра врезалась. Прям в аккурат, где он стоял. Носорог упал, откатился, да и давай так лёжа палить! Остальные тоже перетрусили и пошли себе садить в белый свет, как в копеечку. Тут Гладиатор начал орать что-то про гадину в углу. Гляжу – никакой гадины в упор не вижу. В общем, психушка помешалась, дурдом спятил, концерт самодеятельности шизофреников в разгаре.
Ага, успокоили друг друга. Двигались четверть часа осторожненько так, чтоб под конструкциями этими больше не оказаться. И бред, ну бред полный: то одному, то другому чего-то привидится, так сразу давай очередями в пол- магазина хлестать по пустому месту. А Лопуху с Коромыслом вообще не повезло. Один шёл по гладкому полу, вдруг в яму с вонючей грязью по колено провалился, другому дверь на пружине со всего маху по заднице заехала. Ну, тут все вообще рассвирепели – ясно ж ведь, что монстрятина какая-то развлекается! Замерли, дожидаемся, кто появится, пальцы на спусковых крючках затекают. Ждём-ждём…
А монстрюга, летучая была, что ли… Пока мы внизу сплочённым коллективом дурака валяли, сидела себе тихонько на потолке и веселилась, стерва! Дошло это до нас поздно, да и то почти случайно. Тварь эта расшатала ещё пару железяк, чуть не полкрыши прямо на нас и навернулось. Все в синяках, кровоподтёках, чудом не полегли! Эх, как тут Носорог услышал шебуршание наверху, так, не раздумывая, и дал очередь. Полезнейший, скажу вам, рефлекс! Мы тоже, ясно, подскочили, да как жахнули из всех стволов. Ну, визгу же было, когда её достали! Монстрятина с такими воплями сверху сиганула, что уши закладывало. Ну, тут уж мы душеньки отвели: кто прикладом бил, кто просто ногами прохаживался. Гладиатор, так тот нож достал, чтоб ей побольнее потроха вывалить… Носорог, понятно, всех с трудом, но угомонил, а то вообще от гадины одно повидло бы осталось.