…И вы будете редактором отдела, стр. 27
Он долго, неотрывно смотрел на то место, где стоял я. Я был уверен, что видеть меня он не может. Двинуться я не смел, чтобы не привлечь к себе его внимания.
И вдруг он заорал:
– А ну-ка живо спускайся, а то я сам тебя спущу!
Глава 9
Я стал спускаться. А что мне еще оставалось? Если бы дошло до драки, на площадке негде было развернуться, да и выбраться из дома можно было только по лестнице и через парадную или из окна первого этажа.
Спускался я медленно. Я не пигмей, но я не обманывал себя и знал, что против такого быка у меня почти никаких шансов. Судя по тому, как он переместился из гостиной к центру холла, я понял, что он быстр, как молния. Когда я дошел до половины лестницы, на меня упал свет от люстры в холле, и я остановился – вот он, мол, я, смотрите.
Карло расплылся в улыбке, показывая большие ровные белые зубы.
– Привет, – сказал он. – Только не думай, что это сюрприз. Я следовал за тобой по пятам от твоей хаты до этой. Спускайся. Я давно хочу потолковать с тобой.
Он отступил на четыре шага, чтобы не оказаться совсем рядом со мной. Я спустился, решив, что в случае чего попробую с ним справиться, но сам я ничего затевать не собирался, по крайней мере пока.
– Заходи вон туда и садись. – Он ткнул большим пальцем в сторону гостиной.
Я прошел и сел в удобное кресло лицом к двери. К тому времени я уже взял себя в руки. Я гадал, что он задумал. Полицию он вряд ли вызовет – мне стоит только показать им мои вещи наверху, как он окажется в гораздо худшей переделке, чем я. Он проследовал за мной в гостиную и уселся на подлокотник большого кожаного кресла, лицом ко мне. Он по-прежнему улыбался. На покрытой глубоким загаром коже лица резко белел зигзагообразный шрам.
– Видел свои шмотки? – спросил он, вытаскивая пачку американских сигарет. Он быстро выхватил одну, прилепил ее на толстую нижнюю губу и, чиркнув спичкой по ногтю большого пальца, прикурил. Ни дать ни взять, кадр из голливудского фильма о гангстерах.
– Видел, – ответил я. – А куда ты дел камеру?
Он выпустил дым в мою сторону.
– Вопросы задавать буду я, – отрезал он. – А ты слушай и отвечай. Как ты вышел на эту хибару?
– Одна девушка записала у себя на стене номер телефона. А узнать адрес – раз плюнуть, – отозвался я.
– Хелен?
– Верно.
Он скорчил рожу.
– Паскуда. – Он наклонился вперед. – А чего от тебя сегодня надо было фараону?
Я вдруг перестал его бояться. «Да пошел он к черту, – сказал я себе, – с какой стати я должен сидеть тут и отвечать на его вопросы».
– А чего б тебе не спросить у него? – отозвался я.
– Я же тебя спрашиваю. – Улыбка сошла с его лица, глаза налились злобой. – Давай все как следует уясним. Ты ведь не хочешь, чтобы я тебя отделал, а? – Он положил руки на колени – смотри, мол, – и сжал их в кулаки – огромные кулачищи, будто вырезанные из красного дерева, с крупными, резкими суставами. – Честно тебе скажу – люблю бить. А коль уж бью, так бью. В данный момент я хочу потолковать с тобой, не вынуждай меня бить тебя. Ну, что сказал фараон?
Я собрался с духом:
– Иди спроси его.
Я еще и встать не успел, а он меня уже достал. Я свалял дурака, усевшись в такое низкое кресло. Сядь я на подлокотник, как он, я бы получше приготовился к его наскоку. Он так быстро метнулся ко мне, что ловить мне уже было нечего. Левой он двинул мне в живот, я отразил этот удар, но он лишь открывал меня для удара с правой, которого я даже не заметил. Мелькнули в оскале белые зубы на загорелом лице, и тут же удар обрушился мне в челюсть. Комната взорвалась вспышкой ослепительно яркого света. Я смутно осознал, что падаю, после чего погрузился в беспросветную пучину.
На поверхность я всплыл минут через пять-шесть. Я обнаружил, что лежу в кресле, челюсть у меня разламывается, а в голове стучит. Карло сидел рядом. Он колотил кулаком правой руки по ладони левой, как будто ему страшно хотелось вмазать мне еще разок.
Я попробовал сесть и посмотрел на него, стараясь взять его в фокус. Удар отшиб у меня всякую охоту выпендриваться.
Я провел кончиком языка по зубам – вроде ни один не шатается. Меня знобило, во мне нарастала ярость, подталкивавшая меня схватиться с этим головорезом и изувечить его. Разум, однако, меня удержал. Что с того, что я здоров и довольно крепок, я ведь прекрасно понимаю, когда я классом ниже… Взять его можно было только врасплох, причем с помощью какой-нибудь дубинки.
– Ему нужны были фамилии дружков Хелен, – хрипло ответил я. Говорить оказалось трудно.
Карло почесал кончик носа.
– Зачем?
– Он ищет ее убийцу.
Я рассчитывал, что мое сообщение его ошарашит, ан нет. Он снова включил свою улыбку и перестал бить кулаком по ладони.
– Правда? Он считает, ее угрохали?
– Он в этом уверен.
– Ну-ну. – Он продолжал улыбаться. – Вот не думал, что он такой шустрый. – Он закурил сигарету. – Ну и видок у тебя! На, закуривай. Это тебе сейчас просто необходимо.
Я взял сигарету и коробок спичек, который он бросил мне на колени. Я закурил и глубоко затянулся.
– А почему он так уверен, что ее угрохали? – спросил он.
– Потому, что ты выдернул пленку из кинокамеры и украл всю запасную пленку. Это было очень глупо.
– Да? А по-моему, очень умно, корешок. А до тебя он еще не добрался?
Я невольно вздрогнул:
– О чем ты?
Карло заулыбался еще шире.
– Не гони мне му-му, сам знаешь о чем. Ты влип. Господи, я ведь даже не поленился перевести стрелки ее часов, пусть фараоны считают, что ты был там, когда она сиганула, – и, поверь мне, Мак, [1] добраться до нее было очень трудно. Я чуть не сломал шею.
Я вытаращился на него:
– Значит, ты и впрямь убил ее?
Он покачал головой:
– Да нет. Выходит, что ты. Ты был там, когда она упала. Ты фраер по имени Дуглас Шеррард. – Он подался вперед, ткнул в меня толстым пальцем и продолжал, подчеркивая каждое слово: – И это ты, дурашка, оставил ей записку с просьбой ждать тебя на вершине утеса. А сам, поди, и позабыл о таком пустячке, а? Я нашел ее на столе, и теперь она у меня.
Казалось, подо мной разверзлась земля. Только сейчас, услышав его слова, я вспомнил о записке, которую оставил Хелен на вилле.
– Вот она, – продолжал Карло, похлопав себя по набедренному карману. – Красотища-то какая! Записочка да часы – и тебе крышка. У тебя никаких шансов.
Он был прав. Как только записка попадет к Карлотти, мне конец. Она вдруг предстала перед моим мысленным взором, как будто лежала сейчас передо мной. «Хелен, – написал я, – если мы разминемся, жди меня на тропинке за калиткой. Эд».
Записку я написал на гербовой бумаге виллы и даже поставил время и дату. Шок при виде мертвой Хелен – вот почему я начисто позабыл о записке.
– А в твоих чемоданах фараоны найдут камеру и несколько пленок, – продолжал Карло. – А еще найдут письмо Хелен к тебе, которое решит дело, если возникнут сомнения. Она написала его перед тем, как сигануть.
С большим усилием я взял себя в руки. В худшей передряге я уже не мог оказаться, и именно поэтому я разозлился. Единственная возможность выкрутиться – это заполучить записку и уничтожить ее. Он сказал, что она при нем. Значит, надо застать его врасплох, вырубить его и забрать записку.
– Она никогда мне не писала, – возразил я.
– Ну да, рассказывай. Это я ей присоветовал. Такое письмецо. В нем говорится, как она сняла виллу и как вы с ней собираетесь жить там под именем Шеррард. Полный завал. Ничего не поделаешь, ты у меня в мешке.
Уж больно он разболтался. Я был уверен, что он привирает и никакого письма нет. Впрочем, особого значения это не имело. Чтобы мне загреметь, достаточно и записки, которую я написал Хелен.
– Ладно, я у тебя в мешке. Ну и что дальше?
Он встал и заходил по комнате, стараясь не приближаться ко мне.