Земляника под снегом (с илл.), стр. 20

Люди смеются, за бока держатся.

Тут вдруг вышел из соседнего переулка разносчик с корзинами на коромысле. Выкликает он свой товар:

— Горшки, кому горшки, горшки хороши!

Опять сбился глупый сын. Всё у него в голове спуталось. Кричит:

— Горох, горох, хороший горох. Горшки, горшки хороши. Грохочет горох, а горшок оглох. Горох кроши, горшки круши. Горький горох, а горшки с горки грох!

Заслушался дурачка разносчик, споткнулся и уронил горшки, только черепки задребезжали.

Разинул рот глупый сын:

— Вот беда, горе! Нечего сказать, огорошил ты меня.

Рассердился тут разносчик и огрел дурачка коромыслом.

Вернулся дурачок домой с горькими слезами.

— Говорил я вам, что в нашем городе одни дураки живут. Прохожие смеются, а разносчики дерутся.

Родители только вздохнули:

— Видно, правду люди говорят: от глупости нет лекарства. Сиди-ка ты лучше дома. Оно и нам спокойнее будет.

Как сороконожку за лекарем посылали

В старину, далекую старину, как-то раз под вечер шло у цикад большое веселье.

Вдруг одна из них жалобно заверещала:

— Ой, больно! Ой, не могу! Ой, голову ломит!

Поднялся переполох. Решили цикады скорее послать за лекарем. Тут заспорили они между собой:

— Пошлем ту, нет, лучше эту…

А самая старая и мудрая цикада посоветовала:

— Надо сороконожку послать. У нее ног много, она скорее всех добежит.

Попросили цикады сороконожку сбегать за лекарем, а сами стрекочут возле больной:

— Потерпи немного, потерпи, потерпи!

Стонет больная, а лекаря всё нет как нет. «Где же наша сороконожка? Отчего она до сих пор лекаря не привела?» — тревожатся цикады. Пошли они посмотреть, не вернулась ли сороконожка к себе домой. Видят: сидит сороконожка, обливаясь потом, на пороге своего домика, а перед ней — ворох соломенных сандалий.

Спрашивают ее цикады:

— Что же лекарь так долго не идет?

А сороконожка в ответ.

— Не видите разве, я спешу изо всех сил. Как раз двадцать первую ногу обуваю. Надену сандалии на все свои ноги и сразу же побегу за лекарем.

Тут только догадались цикады, что сороконожка еще только обувается в дорогу. Хорошо, что больная тем временем и без лекаря выздоровела.

Недаром старики говорят: «Первым добежит не тот, кто быстрее всех бегает, а тот, кто скорее всех в дорогу соберется».

О чём рассказали птицы

Давно-давно это было. Жил в одной деревне старик. Ходил он по горам, хворост собирал да продавал его на базаре.

Как-то раз нашёл он в лесу красный колпак. Обрадовался старик находке: хоть и дырявый колпак, да ведь у него и такого не было.

«Впору ли он мне?» — подумал старик и нахлобучил его на голову. И что же? Слышал он до того только щебет и крики птиц, а тут вдруг весь лес наполнился спорами и разговорами.

— Отдай моего червяка! Отдай моего червяка!

— Фить, фить, не отдам! Давай пополам.

— Сова-то увидела меня и кричит: «Угу-угу!»

— А ты что?

— А я ни гугу. Так и спасся.

— Дети мои, дети, голубяточки, давайте я вас приголублю.

Вон на той ветке ссорятся, а на этой идёт дружная беседа. И вдруг:

— Р-разбой! Разбой! Держи вора! Кар-р! Кар-р!

Старик даже в сторону шарахнулся от испуга! Сбила ветка колпак у него с головы, и сразу стихли речи, снова зазвенел непонятный птичий щебет. Поднял старик колпак с земли, надел на голову, и опять послышались разговоры и вверху, на ветках, и внизу, в кустах. Снял колпак — снова птичий щебет да шорох листьев. Надел колпак — опять разумные речи.

«Вот оно что! — догадался старик. — Не простой колпак я нашёл, а волшебный: зовут его в народе колпак “Чуткие уши”. Кто его наденет, тот научится понимать язык птиц и зверей, цветов и деревьев».

Пошёл старик дальше в лес, присел отдохнуть под большим деревом и задремал. Разбудило его карканье ворон.

— Что это я, задремал, кажется? — встрепенулся старик.

Видит он: сидят на ветке над самой его головой два ворона и хрипло каркают.

«О чём это они?» — подумал старик. Надел он свой красный колпак и стал слушать.

— Давно мы с тобой не встречались, друг Кангарасу, — говорит один ворон другому. — Ты откуда путь держишь?

— Был я на морском берегу, но пропала там рыба, нечем стало кормиться, вот я и прилетел сюда, — отвечает другой. — А ты где летал, брат?

— Возле деревни на рисовых полях охотился, да только ныне на улиток неурожайный год. И ещё мало того, дети дразнятся:

Вор-вор-ворон,

Где ты закоптел?

Выкради краски,

Выкраси перья.

— Да, друг, беда нам от этих озорников. Но скажи мне, что на свете нового, небывалого?

— Каркнуть по правде — ничего. Ах да, вспомнил. Расскажу я тебе, что в наших краях случилось. Лет шесть назад, не соврать бы… Да, точно, шесть лет назад строил один крестьянин кладовую. Стали настилать крышу из дранки…

— Драную, драную крышу?

— Да нет, из дранки. Словом, стали дощечки одну к другой приколачивать. И случилось так, что заползла на крышу змея, её невзначай и прибили гвоздём. Лежит змея полуживая и не умирает. Все эти годы её кормит верная подруга. Приползёт к ней, и плачут они обе, плачут… Растёт чужое горе над домом, словно чёрная туча. И тут пришла к крестьянину беда: заболела его единственная дочь.

— Кра-кра-красивая?

— Красавица, да ещё какая! Жаль её! Если никто не догадается приподнять доску и освободить змею, то змея умрёт. В тот же миг умрёт и девушка. Много раз летал я над крышей и каркал об этом во всё горло, да что проку! Никто меня не послушал.

Другой ворон отвечал ему:

— Правда твоя, непонятливы люди! Как громко ни каркай, всё им невдомёк.

Наговорились вороны и разлетелись в разные стороны.

Услышал это старик и подумал: «Хорошо, что на мне чудесный колпак! Надо скорей идти спасать девушку. Но раньше выряжусь-ка я чародеем, а то и не поверят».

Сплёл старик из соломы высокую-высокую шапку с острым концом, обклеил её пестрой бумагой и напялил на голову. Вот приходит старик к дому крестьянина и кричит у ворот:

— Гадатель пришёл, гадатель! Всё на свете разгадать могу, что, отчего и почему случилось.

Позвал хозяин старика:

— Эй, гадатель, не стой у ворот, зайди ко мне в дом, погадай!

Зашёл старик в дом, спрашивает:

— А что ты узнать хочешь? Может, есть у тебя какое-нибудь заветное желанье?

— Одно у меня есть заветное желанье: чтобы дочка выздоровела. Болеет она уже много лет. А какая болезнь на неё напала, ни один знахарь понять не может.

— Хорошо, я погадаю. Только надо мне сперва на больную посмотреть. Ведите меня к вашей дочери, — говорит старик.

Лежит девушка, тонкая, жёлтая, словно листок осенью. Вот-вот упадёт листок с ветки…

Сел старик у изголовья больной, забормотал про себя, будто заклинания читает:

Гуру-гуру, буру-буру.

Хвороба — вон.

Здоровье — в дом.

Буру-буру, гуру-гуру.

Бормотал он, бормотал, что в голову придёт, а потом и говорит хозяину:

— Строил ты шесть лет назад новую кладовую, крышу над ней настилал да невзначай прибил гвоздем змею. Страдает змея, день и ночь мучается. За это змеиное племя болезнь на твой дом наслало.

— Правду говорит гадатель! — воскликнул крестьянин. — Как раз шесть лет назад строил я кладовую… Надо скорее освободить змею.

Тут же позвали соседа-плотника. Полез он на крышу и стал поднимать дощечки… А под одной и в самом деле змея лежит, вся белая, высохшая, еле живая.

— Вот она, причина болезни! — сказал старик.

Осторожно положили змею в корзинку, поставили корзинку на берегу ручья и давай поить и кормить змею. Стала змея оживать.