Вермудский четырехугольник, или Возвращение Редькина, стр. 9
— Дело ваше, — сказал ха-мизонец и начал опылять землян «Антинепутином». Пахло, как в парикмахерской.
Лежа в гамаке, Редькин вспомнил, что под подушкой лежит прибор для чтения чужих мыслей.
«Может, почитать перед сном чужие мысли?» — подумал Коля. Но глаза уже слипались. Был прожит длинный день.
Поездка в город, посещение Храма Цветка, Рынок Технических Новинок, налет непутяков — масса впечатлений кружилась в засыпающей голове Редькина…
Между прочим, если бы он не поленился и направил бы прибор для чтения чужих мыслей на чародея, то узнал бы кое-что интересное.
«Ох, скукотища», — маялся в гамаке Тараканыч. — «Уж и забыл, когда последний раз зло творил. Куда ж это годится! Так и в добряка недолго превратиться. Пора, брат, шалить, пора…»
Но Редькин, ни о чем не догадываясь, спал. Ему снился папа, сидящий почему-то с удочкой на берегу Молибденки.
«Зачем ты здесь?» — удивился Коля.
Но папа, не отвечая, сосредоточенно следил за поплавком, который вдруг дернулся и исчез. И тогда папа начал тащить изо всех сил в дугу согнувшееся удилище. Из бурых вод показался крючок, на нем покачивался папин пиджак, с которого стекали разноцветные ручьи.
«Что ты делаешь?» — в ужасе спросил Коля.
«Пиджак перекрасил», — тихо ответил папа, снимая одежду с крючка. Виновато улыбнувшись, он надел на себя мокрый пиджак и побрел по берегу, забыв про удочку.
Коля хотел побежать за папой, но в этот момент громко залаяла собака, и кто-то закричал совсем рядом:
— Полундра!
Редькин подскочил. Кричал Леро. На улице часто и хрипло лаял волкодав.
— Что случилось?! — орал Сид, боясь высунуть нос из-под одеяла.
За окном было темно. Вбежал Мебиус и включил свет.
Гамак Тараканыча был пуст. Все бросились на двор. Яростно заливался Дизель, обратив морду к ночному небу.
— Шар! — закричал Редькин. — Где наш шар?!
«Искатель-2» исчез.
— Неужели непутяки? — растерянно произнес Мебиус. — Но ведь я опрыскивал шар…
— Работа Тараканыча! — отрезал Коля.
— Но зачем? — недоумевал Мебиус. — Ведь сегодня он должен был вернуться на Землю…
— Профессиональный злодей, — объяснил Коля. — Не может жить без пакостей. Но я думал, что на Ха-мизоне он потерпит…
Не закончив фразу, Редькин вдруг побежал к зданию «Космососа». Дверь была раскрыта настежь. Темная струйка, словно кровь, стекала по ступенькам.
— Так я и знал, — упавшим голосом произнес Коля, застыв на пороге.
Мимо него проскочил Мебиус и тоже остановился, не веря собственным глазам.
Резервуар с надписью «Гравитон» был разбит, под ним темнела обширная лужа.
— Он вылил дефицит… — с горечью сказал ха-мизонец. — Без этой жидкости «Космосос» не работает.
Коля подошел к массивному рубильнику, торчащему из стены. Справа от рубильника одна под другой располагались таблички: «Земля», «Антимир», «Холостой ход», а чуть ниже рукой Тараканыча было нацарапано: «Так вам, дуракам, и надо!»
Появился Сид, закутанный в простыню.
— Как же мы теперь вернемся на Землю? — слабым голосом спросил он.
Редькин пожал плечами и вышел во двор.
— Леро! — громко позвал он. — Где ты?
Попугай не отзывался.
Ну вот, вздохнет начитанный читатель, так я и знал. Опять избитая тема, опять знакомая схема. Сотни астронавтов, покорных воле авторов, бороздят страницы фантастических книжек, неизменно попадая на чужую планету. Там, на чужой планете, запутавшись в проблемах и противоречиях, катится к гибели неизвестная цивилизация. Обитатели далеких миров, как правило, делятся на хорошие существа и плохие существа, которые изо всех сил мешают друг другу жить. Плохие инопланетяне, естественно, близки к победе. Но прибывшие земляне, быстро разобравшись, кто есть кто, вступают в борьбу и задают прощелыгам такого перцу, что те или бегут, или исправляются. На планете воцаряются мир и благополучие. Благодарная цивилизация машет платочками удаляющемуся звездолету с пришельцами.
Схема, конечно, очень упрощенная, но в различных вариациях встречается довольно часто. Работая над этой книгой, автор обсуждал с Редькиным проблему, как избежать повторения известных сюжетов. Коля успокоил меня.
— Не надо ничего выдумывать, — сказал он. — У вас другая задача. Вы описываете реальную историю, фантастикой тут даже не пахнет. Излагайте факты и больше доверяйте читателю!
Поэтому автор снимает с себя ответственность за отсутствие в книжке новизны и отсылает всех недовольных непосредственно к Редькину
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой на Ха-мизоне творятся безобразия
Замечено, что человек, попавший в беду, проходит, как правило, три стадии: сначала он горюет в полной растерянности, затем бичует себя и, наконец, думает, что делать дальше.
Относительно быстро покончив с первой стадией, Редькин до самого утра казнил себя за то, что поленился прочесть перед сном мысли Тараканыча.
А утром прилетел грязный и усталый Леро. Он долго сидел на Колином плече, дыша как марафонец после финиша, потом коротко сказал:
— Пить!
И, лишь напившись, сообщил:
— Тараканыч совершил посадку в Мусорных горах, у непутяков! Предатель целовал им конечности и кричал, что не пожалеет жизни в борьбе с ха-мизонцами. Потом его куда-то повели, стало светать, и я вынужден был скрыться.
Коля схватил Мебиуса за руку.
— Помогите нам вернуть шар! — горячо заговорил он. — Вы мудрый! Вы смогли доставить нас на Ха-мизон! Придумайте что-нибудь, пожалуйста…
— Мусорные горы необозримы, — ответил Мебиус, осторожно высвобождая руку. — Стада непутяков бесчисленны. И пока мы не знаем, как с ними бороться… Гораздо легче построить новый воздушный шар, чем вырвать у непутяков ваш «Искатель». — Он помолчал, сочувственно глядя на Редькина. — Мой вам совет: не переживайте. Недели через две я накоплю нужное количество гравитона, вы вернетесь на Землю и будете строить свои летательные аппараты.
— Совершенно верно, — подхватил Сид. — Вы же знаете, Ник, как высоко я вас ценю. Но не забывайте, где мы находимся. Вы имели успех на Земле. А здесь ваши номера не проходят! Здесь другая цивилизация.
— Кроме того, — сказал Мебиус, — я почти не сомневаюсь, что от Тараканыча и от шара уже ничего не осталось. Непутяки уничтожают любого, кто отличается от них.
— Вы плохо знаете Тараканыча, — сказал Коля. — Он еще доставит Ха-мизону кучу неприятностей. Вот посмотрите!
Редькин оказался прав.
Через два дня начали поступать сообщения о том, что в Супертауне происходит нечто непонятное. То вдруг тротуар оказался залитым каким-то клеем, и прохожие несколько часов не могли сдвинуться с места.
То вдруг ночью на стенах домов появлялась надпись: «Ха-мизонцы, я от вас устал. Умрите!»
То вдруг на атомной электростанции исчезли графитовые стержни, и Супертаун целые сутки жил без электричества. Неизвестные злоумышленники не оставляли никаких следов.
Каждый вечер Редькин смотрел по телевизору специальную передачу «Беда», в которой ха-мизонский диктор сообщал о новых ЧП, а приглашаемые ученые высказывали свои догадки. Одни из них считали, что непутяки приспособились к «Антинепутину» и он на них не действует, а потому все беды — это дело рук непутяков. Другие ученые отвергли эту версию, предлагая считать все неприятности случайными и не торопиться с выводами.
И лишь Редькину все было понятно. Неизвестным злоумышленником, конечно же, был Тараканыч, на которого «Антинепутин» не действовал. Чародей орудовал по ночам, вполне возможно, летая на воздушном шаре. Коля изложил все это Мебиусу, который с угра до поздней ночи получал в лаборатории гравитон.
— Тараканыч распоясался, — сказал Редькин. — Надо принимать меры.