Последний тайник, стр. 21

Измученный ночной работой под водой и не успевший выспаться, я лежал в полудреме на своей койке в ожидании предстоящего совещания. Взглянув в очередной раз на часы и увидев, что уже десять минут первого, я стремительно поднялся, выскочил из каюты и побежал, спотыкаясь, в конференц-зал. Совещание уже началось, и, услышав, как я вхожу, все повернули головы и посмотрели на меня. Я быстренько прошмыгнул к столу, бормоча какие-то извинения, и сел рядом с профессором. Несколько секунд я чувствовал на себе сердитый взгляд Джона Хатча, который, конечно же, был отнюдь не в восторге от того, что я оказался таким непунктуальным.

– Можете продолжать, мисс Брукс, – сказал он, обращаясь к Кассандре, которая в этот момент стояла у висевшего на стене плазменного телевизора.

– Итак, как я уже доложила, у нас имеется детальное изображение правого борта, – заговорила Касси, произнося английские слова с легким мексиканским акцентом. Она слегка повернулась, чтобы показать пальцем на мозаичное цифровое изображение затонувшего судна. – Таким образом, можно констатировать, что этот борт находится в удивительно хорошем состоянии – и это несмотря на то, что судно пролежало на морском дне несколько столетий. Мы предполагаем, что корабль мог затонуть из-за шторма, так как на нем пока не обнаружено никаких следов столкновения с рифом. Очевидно, во время бури судно сразу же засыпало песком, благодаря чему его поверхности были изолированы от микроорганизмов, которые обычно очень быстро расправляются с древесиной затонувших кораблей.

– Скажите, а во время освобождения судна от песка не было найдено каких-нибудь личных предметов или элементов оснастки судна? – спросил профессор Кастильо, преодолев робость, которая охватывала его во время подобных совещаний. – Я спрашиваю об этом, поскольку мне до сих пор не показали ни одного такого предмета.

– Таких предметов пока не обнаружено, но в этом нет ничего странного. Когда корабль тонет и переворачивается на борт, наиболее тяжелые предметы, такие как оружие, монеты и керамика, соскальзывают с палубы, опускаются на дно раньше судна и со временем увязают в донном песке все глубже и глубже. Поэтому вполне возможно, что они погребены еще более глубоко, чем само судно.

– Итак, – вмешался Хатч, – если у мисс Брукс нет возражений, мы перейдем к стадии подъема содержимого корабля.

Поднявшись с кресла и подойдя к висевшему на стене телевизору, он встал с другой его стороны.

– Сегодня во второй половине дня нам предстоит вырезать и борту судна квадратное отверстие со стороной в один метр вот В этом месте, где, как мы предполагаем, находится главный трюм, – сказал Хатч и ткнул пальцем в какую-то точку на темнеющем на экране корпусе судна. – Затем мы установим защитную рамку, чтобы не допустить образования трещин в борту, и введем в это отверстие ТПА с включенной видеокамерой.

Хатч с довольным видом окинул взглядом всех присутствующих. В глазах хозяина «Мидаса» светилась алчность.

– Господа, – торжественно произнес он, – нам предстоит узнать, что же приготовил для нас Санта-Клаус!

Всех, кто находился на судне, охватило нервное напряжение. Сидя во время обеда в столовой, люди смотрели не столько в свою тарелку, сколько куда-то в пустоту. Признаться, то же самое делал и я, то есть таращился в пустоту. Несмотря на то что вчерашний день был очень тяжелым и не менее тяжелым обещал быть день сегодняшний, я почти не притронулся к еде. На душе у меня было очень тревожно… Впрочем, не у меня одного: сидевшие со мной за одним столом профессор Кастильо и капитан Престон тоже почти ничего не ели.

– Так всегда бывает в подобной ситуации, капитан? – поинтересовался я у Престона.

– Лишь непосредственно перед началом операции по подъему содержимого судна, – задумчиво ответил тот. – Самое худшее – это неопределенность. Как только нам удастся выяснить, что же находится в трюме затонувшего корабля, обстановка станет гораздо менее напряженной. Причем независимо от того, что мы там обнаружим.

– И что же там может находиться? Каково ваше мнение? – спросил профессор.

– Мое мнение заключается в том, что в подобном случае лучше не иметь никакого мнения. Я уже много лет работаю в этой сфере, а потому знаю, что можно ожидать чего угодно. – Престон сделал паузу и перевел взгляд на потолок. Через несколько секунд он продолжил: – Помнится, восемь лет назад мы занимались одним судном в территориальных водах Кубы. Как выяснилось, это был пиратский корабль семнадцатого века. Его трюм был забит награбленным у испанцев серебром. Хатчу удалось договориться с правительством Кастро о том, что все ценное, найденное на этом судне, будет разделено между ним и нами поровну. После трех месяцев подготовительных работ и недели напряженного труда под водой – мы тогда, кстати, даже потеряли одного человека, – в тот самый момент, когда мы поднимали на борт «Мидаса» первый слиток серебра, появился кубинский фрегат. Он сделал по нашему судну предупредительный холостой выстрел, и нам не оставалось ничего другого, как побыстрее поднять своих водолазов на борт и убраться подобру-поздорову.

– Вот так дела! И что, вы остались совсем ни с чем?

– Да нет, кое-что мы с собой все-таки увезли: покрытую коралловыми наростами бронзовую бомбарду. Возможно, вы ее уже видели: она стоит у входа в центральный офис «Хатч Мэрии Эксплорейшнз»… – Усмехнувшись, Престон добавил: – Она теперь используется в качестве горшка для роз.

Я невольно почувствовал уважение к стоицизму старого моряка. И тут мне вспомнилось, что еще вчера я хотел кое о чем спросить у него.

– Простите мне мое невежество, капитан, но не могли бы вы объяснить, как это «Мидас» умудряется находиться на одном и том же месте, если с него не сбрасывают якорь?

– А-а… Я вижу, ты наблюдательный. А ведь это замечают далеко не все, – сказал Престон, поднимая брови. – Какое тебе дать объяснение: короткое или длинное?

– Давайте начнем с короткого.

– Тут все дело в колдовстве.

– Хорошее объяснение, – усмехнулся я. – Теперь давайте перейдем к длинному.

– Это судно, – с гордым видом начал объяснять Престон, – как тебе, наверное, уже не раз говорил Джон, оснащено самыми что ни на есть новейшими корабельными системами. У нас есть высокоточная спутниковая система определения местоположения, суперсовременные средства связи, активные и пассивные радары, а также новейшие устройства компании «Рэйтеон», которые позволяют обнаруживать объекты, определять их местонахождение И отслеживать их движение. В этом отношении наше судно оснащено лучше любого военного корабля из всех, какие существуют в мире. Однако наибольшую гордость, – сказал Престон и выпрямился на своем стуле, – у меня вызывает система автоматического сохранения положения в пространстве. Используя информацию, поступающую от системы определения местоположения, главный компьютер нашего судна непрерывно определяет, в какой именно точке земного шара находится «Мидас», при этом ошибка составляет всего лишь несколько дюймов. От этого компьютера непрерывно подаются команды на множество маленьких гребных винтов, расположенных на киле, благодаря которым судно сохраняет свое положение в пространстве вопреки всем ветрам и течениям. Так что у нас уже нет необходимости в якоре, тем более что его невозможно использовать на очень большой глубине. Да и якорная цепь может оборваться в самый неподходящий момент.

– Я даже представить себе не мог, что существуют подобные технологии, – не скрывая своего изумления, сказал я и восхищенно покачал головой.

– Сама по себе подобная технология не является новой, – с неожиданно равнодушным видом произнес капитан, – однако мы довели эффективность ее использования до максимума. Как я тебе уже говорил, – Престон снова приосанился, – «Мидас», по всей видимости, является самым технически совершенным судном в мире.

После не очень плотного обеда возглавляемая Кассандрой группа археологов в сопровождении трех водолазов спустилась с платформы в воду и стала медленно погружаться, оставляя после себя облачка пузырьков выпускаемого из плавательных жилетов воздуха. Остальные водолазы – в том числе и я, – проводив бригаду Кассандры, принялись с помощью имеющегося на левом борту судна подъемного крана опускать в воду ТПА «Фантом IV», изготовленный компанией «Дип Оушн Инжиниринг», – тот самый телеуправляемый подводный аппарат, который днем раньше нагнал на меня столько страху.