Черный кофе, стр. 26

Пуаро повернулся к другу.

– Что вы сказали? – произнес он. – Действительно, – и Пуаро в недоумении уставился на вазу. – Действительно, я уже поправил ее полчаса назад. Тем не менее сейчас она стоит так, что мне снова захотелось это сделать. – Он разволновался. – Почему, Гастингс? Что это означает?

– Потому что она опять стоит криво, – уныло ответил Гастингс. – А у вас мания.

– Как будто разорвался шелк! – воскликнул Пуаро. – Нет, Гастингс! Не шелк. Но звук действительно похож. – Он все еще смотрел на вазу. – Это рвалась бумага! – медленно проговорил он и взял вазу в руки.

Волнение его передалось и Гастингсу.

– Что там такое?

Гастингс вскочил и бросился к Пуаро. Пуаро подошел к дивану, вытряхнул содержимое и принялся рыться в бумажных трубочках.

– Возьмите, Гастингс, эту. И вот эту.

Гастингс развернул трубочки.

– С19 N23, – прочел он вслух.

– Да! Она здесь!

– Послушайте, но ведь это потрясающе!

– Быстро, сворачивайте быстрее! – приказал Пуаро, и Гастингс немедленно повиновался. – Ах, какой вы медлительный, – рассердился Пуаро. – Быстрее!

Схватив бумажки, он бросил их в вазу и бросился к камину.

Гастингс стоял обескураженный. Пуаро сиял.

– Вам опять непонятно, что я делаю? Но скажите, Гастингс, что это тут у нас? – он показал на вазу.

Гастингс пожал плечами и ответил как можно ироничнее:

– Разумеется, бумажки для растопки.

– Нет, mon ami, не бумажки. Здесь сыр.

– Сыр?!

– Вот именно, мой друг, сыр.

– Послушайте, Пуаро, – ядовито проговорил Гастингс. – Вы уверены, что с вами все в порядке? Я имею в виду, голова у вас не болит?

Пуаро не обратил на колкость никакого внимания.

– Для чего человеку сыр, Гастингс? Не знаете? Я отвечу. Для мышеловки. Нужно только дождаться, пока появится мышь.

– А мышь...

– Мышь появится, друг мой, – уверенно заявил Пуаро. – Будьте спокойны. Я уже ее вспугнул, и долго ждать она не решится.

Не успел Гастингс ничего сказать на это загадочное заявление, как дверь открылась, и в библиотеку вошел Рейнор.

– Ах, и вы здесь, месье Пуаро, – сказал секретарь. – И капитан Гастингс. Вас обоих хотел видеть инспектор Джепп.

Глава 19

– Сейчас идем, – ответил Пуаро.

Вместе с Гастингсом они направились к выходу. Рейнор направился к камину. У двери Пуаро неожиданно развернулся на каблуках и посмотрел на секретаря.

– А кстати, мистер Рейнор, – сказал он, возвращаясь к столу. – Вы случайно не знаете, не заходил ли сюда сегодня доктор Карелли?

– Заходил, – ответил Рейнор. – Когда я вошел, он был здесь.

– Вот как, – с довольным видом произнес детектив. – И чем же он занимался?

– Кажется, разговаривал по телефону.

– То есть в тот момент, когда вы вошли, он разговаривал?

– Нет, именно в тот момент его не было, но он тут же появился из кабинета.

Пуаро на минуту задумался.

– А не могли бы вы вспомнить, где при этом стояли вы?

Рейнор неопределенно повел рукой в сторону камина.

– По-моему, где-то здесь.

– А не слышали ли вы, о чем разговаривал Карелли?

– Нет, – ответил секретарь. – Он ясно дал понять, что хочет поговорить без свидетелей, и я вышел.

– Понятно.

Пуаро, видимо, заколебался. Потом достал из карман блокнот, карандаш, вырвал страничку и написал несколько слов.

– Гастингс! – позвал он. – Будьте любезны, передайте инспектору Джеппу. – И он протянул листок.

Гастингс с поручением удалился, и Рейнор спросил:

– Можно ли узнать, что вы там написали?

Пуаро спокойно убрал блокнот и карандаш обратно в карман.

– Записку инспектору Джеппу. Я ему написал, что, возможно, через несколько минут сообщу ему имя убийцы.

– Неужели? Вы уже знаете, кто это? – взволнованно спросил секретарь.

Пуаро ответил не сразу. Рейнор завороженно смотрел на маленького детектива.

– Да, думаю, знаю... В конце концов, – произнес Пуаро, – я вспомнил об одном своем недавнем деле. Разумеется, я о нем и не забывал, убийство лорда Эджвера трудно забыть, но я наконец увидел сходство. В тот раз я – я, Эркюль Пуаро! – едва не потерпел поражение, настолько бессмысленным все казалось сначала. Видите ли, месье Рейнор, порой весьма среднего ума человек способен совершить преступление, а потом отступить, испугаться и даже не воспользоваться его плодами. Будем же надеяться, что убийца сэра Клода человек достаточно умный, высокомерный, самодовольный и не сумеет устоять перед соблазном.

Пуаро воодушевился, глаза его заблестели.

– Не совсем понимаю, – проговорил Рейнор. – Вы хотите сказать, что сэра Клода убила не миссис Эмори?

– Разумеется, нет, – быстро отозвался Пуаро. – Об этом я и написал инспектору. Бедная леди достаточно настрадалась. Хватит ее мучить допросами.

Рейнор как будто задумался.

– Тогда готов спорить, наверняка Кареллли! Я не ошибся? – воскликнул он.

Пуаро игриво помахал пальчиком.

– Месье Рейнор, позвольте мне оставить мои маленькие секреты при себе до конца, – он достал платок и отер лоб. – Mon Dieu, как сегодня жарко! – пожаловался он.

– Хотите что-нибудь выпить? – спросил Рейнор. – За всем этим я совершенно забыл о гостеприимстве. Давно пора что-нибудь вам предложить.

Пуаро просиял.

– Вы очень любезны. С вашего позволения, я с удовольствием выпил бы виски.

– Конечно. Одну минуту.

Рейнор вышел, а Пуаро подошел к окну и постоял там, глядя в сад и вдыхая свежий воздух. Потом подошел к дивану, поправил подушки, потом заглянул в вазу на камине. Вскоре вернулся Рейнор с подносом, на котором стояли два стакана виски и графин с содовой. Пуаро тронул рукой каминную полку, потом показал на графин.

– Какая красота, достойно антиквара, – сказал он.

– Разве? – равнодушно произнес Рейнор. – Я в этом не разбираюсь. Что ж, давайте выпьем, – предложил он и поставил поднос на кофейный столик.

– Благодарю, – пробормотал Пуаро.

– За удачу, – Рейнор пригубил виски.

Пуаро отвесил легкий поклон и поднял стакан.

– За вас, друг мой. Но позвольте же мне рассказать вам о ходе своих рассуждений. Первое, что я понял...

Он неожиданно замолчал, резко оглянувшись, словно вдруг что-то услышал. Посмотрел на дверь, перевел взгляд на Рейнора, прижал палец к губам, всем видом показывая, будто кто-то за дверью есть.

Рейнор понимающе кивнул. На цыпочках оба подошли к двери, и Пуаро знаком велел секретарю оставаться на месте, а сам резко распахнул дверь и выскочил в коридор. И мгновенно вернулся весьма смущенный.

– Удивительно, – сказал он. – Я готов был поклясться, что там кто-то есть. Что ж, иногда и я ошибаюсь. Хотя очень редко. Votre sante [14], мой друг.

И он залпом осушил стакан.

– Эх! – воскликнул Рейнор и тоже выпил.

– Прошу прощения? – удивился Пуаро.

– Ничего. Просто гора с плеч, вот и все.

Пуаро отошел к столу и поставил стакан.

– Знаете ли, месье Рейнор, – признался он, – честно говоря, я так до конца и не привык к этому вашему любимому напитку. Вкус у него неприятный. Горький.

Он подошел к креслу и сел.

– Разве? Извините. Мне он горьким не кажется. – Рейнор поставил стакан на кофейный столик. – По-моему, вы собирались что-то рассказать, или я ошибся?

Пуаро удивился.

– Рассказать? О чем бы это? Выскочило из головы. Ах, конечно, про ход своих рассуждений. Voyons! [15] Видите ли, в расследовании одна мелочь цепляется за другую. Вот так мы и движемся. Если детали укладываются в картинку, merveille! [16] Хорошо! Можно идти дальше. А если нет, мы говорим: «Да? Это странно! Здесь чего-то не хватает, потеряно какое-то звено». И присматриваемся повнимательнее. Ищем. В итоге маленькая, несущественная деталь, прежде выпадавшая из общей картинки, становится на место. – Пуаро помахал над головой пальцем. – Более того, она оказывается очень важной. Очень!