По направлению к нулю, стр. 40

Суперинтендант Баттл спустился в холл, где его поджидала Мери Олдин.

– Могу я поговорить с вами, суперинтендант?

– Безусловно, мисс Олдин. Может быть, мы пройдем в эту комнату? – Он распахнул дверь, пропуская ее в столовую. Харстолл уже закончил убирать здесь после ленча.

– Я хочу спросить вас, суперинтендант Баттл. Неужели вы думаете… неужели вы по-прежнему считаете, что это… это ужасное преступление было совершено одним из нас? По-моему, это мог сделать только посторонний человек! Какой-то маньяк!

– Возможно, вы не так далеки от истины, мисс Олдин. Если я не ошибаюсь, то этого преступника вполне можно назвать маньяком, однако этот человек живет в вашем доме.

Она изумленно расширила глаза:

– Вы хотите сказать, что в нашем доме живет сумасшедший?

– О, вы, наверное, представляете себе человека, который брызгает слюной и дико вращает глазами, – сказал суперинтендант. – Нет, мания зачастую бывает иного рода. Некоторые из наиболее опасных невменяемых преступников выглядят такими же здоровыми, как вы и я. Единственное отличие в том, что он одержим какой-то навязчивой идеей, которая разъедает мозг, постепенно его разрушая. Часто бывает, что несчастные и вроде бы здраво рассуждающие люди приходят к вам и рассказывают о том, что их кто-то преследует, что кто-то следит за ними. И их рассказ выглядит так правдоподобно, что вы готовы поверить.

– Но я уверена, что среди нас никто не одержим манией преследования.

– Я привел вам этот конкретный случай только в качестве примера. Существует множество видов умопомешательства. И я полагаю, что тот, кто совершил это преступление, находится под влиянием некой навязчивой идеи. Он лелеял и пестовал эту идею в своем больном мозгу до тех пор, пока она не захватила его полностью. Такой человек способен на все.

Мери поежилась и сказала:

– Тогда, я думаю, мне следует рассказать вам один случай.

Кратко и точно она рассказала ему о вечернем визите мистера Тревиса и о его загадочной истории. Суперинтендант Баттл слушал ее с крайне заинтересованным видом.

– Значит, он сказал, что мог бы узнать этого человека? Кстати, мужчину или женщину?

– Насколько я поняла, героем этой истории был мальчик. Хотя, по правде говоря, мистер Тревис не уточнял. Да, сейчас я точно вспомнила его слова относительно пола и возраста. Он сказал, что не хочет вдаваться в такие подробности.

– Вот как? Возможно, это весьма важная деталь… И он сказал, что у ребенка была определенная физическая особенность, по которой он мог бы всегда безошибочно узнать его?

– Да.

– Может быть, шрам… Нет ли у кого-либо из ваших гостей шрама?

Он заметил, что Мери Олдин нерешительно помедлила, прежде чем ответить:

– Нет, я не замечала.

– Подумайте хорошенько, мисс Олдин, – улыбнулся он. – Похоже, вы что-то заметили. А если так, то неужели вы полагаете, что я буду менее внимательным и сам не замечу данной особенности?

Она отрицательно покачала головой:

– Я… я не заметила никаких особенностей.

Но Баттл видел, как она испугана и расстроена. Его слова, очевидно, навели ее на крайне неприятные размышления. Хотел бы он знать, о чем она подумала, но опыт подсказывал ему, что давить на нее сейчас бесполезно.

Баттл вновь перевел разговор на мистера Тревиса.

Мери рассказала ему о трагическом продолжении того вечера.

Баттл довольно подробно расспрашивал ее обо всем. И в итоге спокойно сказал:

– Да, это нечто новенькое. Никогда прежде мне не приходилось сталкиваться с подобным случаем.

– Что вы имеете в виду?

– Я никогда прежде не сталкивался с убийством, совершенным столь ловким способом. Преступнику достаточно было только повесить табличку на лифт.

Мери с ужасом взглянула на него:

– Неужели вы действительно думаете?..

– Что это было убийство? Несомненно! Убийца очень ловок и изобретателен. Конечно, его план мог и не сработать, однако, как видите, сработал.

– И только потому, что мистер Тревис знал…

– Да, именно потому, что он мог привлечь наше внимание к конкретному человеку в доме. И поэтому мы пока блуждали в темноте. Но сейчас уже появились первые проблески света, и с каждой минутой дело становится все яснее. Должен сказать, мисс Олдин, что это убийство было тщательно спланировано и разработано до мельчайших деталей. И я хочу предостеречь вас… Пожалуйста, никому не говорите о нашем разговоре. Это очень важно. Запомните, никому ни слова!

Мери кивнула. Вид у нее был все еще потрясенный.

Суперинтендант Баттл покинул столовую и пошел в библиотеку, куда и направлялся, когда его перехватила Мери Олдин. Он был методичным человеком. Ему необходимо было получить определенные сведения, и даже новый и многообещающий след не мог отвлечь его от осуществления ранее принятого решения, каким бы важным и интересным этот новый след ни казался.

Он постучал в дверь библиотеки и вошел, услышав приглашение Невиля Стренджа.

Стрендж представил суперинтенданта мистеру Трелони, высокому мужчине аристократической наружности, с проницательными темными глазами.

– Извините за бесцеремонное вторжение, – сказал суперинтендант Баттл. – Но мне необходимо уточнить одну вещь. Вы, мистер Стрендж, наследуете половину состояния покойного сэра Метью, но кто наследует вторую половину?

Невиль выглядел удивленным.

– Я же говорил вам. Моя жена.

– Да, но только… – Баттл неодобрительно кашлянул. – Которая из ваших жен, мистер Стрендж?

– О, я понял. Да, я неточно выразился. Эти деньги получит Одри, которая была моей женой в то время, когда завещание было написано. Я прав, мистер Трелони?

Адвокат подтвердил его слова:

– В данном документе совершенно точно оговорено, что состояние должно быть поделено между подопечным сэра Метью – Невилем Генри Стренджем и его женой Одри Элизабет Стрендж, урожденной Стендиш. То есть последовавший затем развод не имеет никакого значения.

– Теперь все ясно, – сказал Баттл. – Насколько я понимаю, миссис Одри Стрендж хорошо известно содержание данного завещания?

– Несомненно, – сказал мистер Трелони.

– А новой миссис Стрендж?

– Кей? – Вид у Невиля был слегка озадаченным. – О, я полагаю, да. Хотя… мы с ней почти не говорили об этом.

– Мне кажется, вы обнаружите, что она заблуждается на сей счет, – сказал Баттл. – Она считает, что деньги после смерти леди Трессильян достанутся вам и вашей нынешней жене. По крайней мере так я понял сегодня утром из разговора с ней. Вот почему я решил точно выяснить, каково реальное положение дел.

– Просто удивительно! – сказал Невиль. – Однако такое вполне могло произойти. Сейчас, когда я подумал об этом, то вспомнил, что она пару раз действительно говорила: «Мы унаследуем эти деньги после смерти Камиллы». Но я считал, что она имеет в виду наши общие деньги, то есть мою половину.

– Действительно, просто удивительно, – сказал Баттл, – какие недоразумения могут возникнуть между двумя людьми, которые довольно часто обсуждают определенный вопрос, – они могут соглашаться друг с другом, говоря о разных вещах, и в итоге оба пребывают в заблуждении.

– Вероятно, вы правы, – сказал Невиль, не проявляя особой заинтересованности. – В любом случае это не имеет значения. Конечно, я не хочу сказать, что нам совсем не нужны эти деньги. Но я очень рад за Одри. Она и правда стеснена в средствах, и это завещание значительно улучшит ее положение.

– Но неужели, сэр, – грубовато сказал Баттл, – вы не назначили ей приличного содержания после развода?

Невиль вспыхнул.

– Существует такое понятие, как… как гордость, суперинтендант, – произнес он натянутым голосом. – Одри наотрез отказалась принять содержание, которое я ей предложил.

– Исключительно щедрое содержание, – вставил мистер Трелони. – Но миссис Стрендж отказалась принять его и вернула все до последнего пенни.

– Очень интересно, – бросил Баттл и вышел из библиотеки прежде, чем его собеседники успели спросить, что же особенно интересного находит он в такой ситуации.