Убийства по алфавиту, стр. 24

– Ну и ну! Неужели вы не знаете, что в следующую среду в Донкастере пройдет «Сент-Леджер»? [17]

У инспектора отвисла челюсть. Впервые в жизни он не смог произнести свое «неужели?». Вместо этого он сказал:

– Действительно! Это усложняет дело…

– ABC не дурак, даже если сумасшедший.

Минуту-две мы молчали, представляли сложившуюся ситуацию. Толпа на ипподроме – страстная английская публика, обожающая спорт…

Пуаро произнес:

– Это остроумно. Так или иначе – это неплохо придумано.

– Я уверен, – сказал Кларк, – что убийство произойдет на ипподроме, возможно, прямо во время леджеровских скачек.

На мгновение его спортивный инстинкт возобладал, и он погрузился в приятные мысли…

Инспектор Кроум поднялся, забирая письмо с собой.

– «Сент-Леджер» – это затруднение, – признал он, – это досадно.

Он вышел. Мы услышали голоса в прихожей. Через минуту вошла Тора Грей.

Она сказала озабоченно:

– Инспектор сказал мне, что есть еще письмо. Где на этот раз?

На улице шел дождь. На мисс Грей было черное пальто, юбка и меха. На ее золотистой голове сбоку сидела маленькая черная шляпка.

Она обращалась именно к Франклину Кларку и, подойдя прямо к нему, положила свою руку на его. Она ожидала ответа.

– Донкастер – в день «Сент-Леджера».

Мы расселись для обсуждения.

Меня охватило чувство уныния. Что может небольшая группка из шести человек? Там будет бесчисленное множество полицейских, зорких и бдительных, следящих за всеми уголками. Что могут сделать еще шесть пар глаз?

Словно в ответ на мои мысли, раздался голос Пуаро. Он говорил как учитель или священник:

– Дети мои, мы не должны разбрасывать силы. Мы должны подойти к этому делу с ясностью и стройностью в мыслях. Мы должны заглянуть внутрь, а не вовне, ради поиска правды. Мы должны сказать себе – каждый из нас: «Что я знаю об убийце?» И таким образом мы должны составить портрет человека, которого мы собираемся искать.

– Мы ничего о нем не знаем, – беспомощно вздохнула Тора Грей.

– Нет, нет, мадемуазель. Это неправда. Каждый из нас что-то о нем знает – если бы только мы знали, что именно. Я убежден, что знание есть, если только мы сможем добыть его.

Кларк покачал головой:

– Нам ничего не известно: пожилой он или молодой, блондин или брюнет. Никто из нас никогда его не видел и не разговаривал с ним. Мы уже все перебрали, что знаем.

– Не все! Например, мисс Грей сказала нам, что она не видела и не разговаривала ни с какими незнакомцами в тот день, когда был убит сэр Кармайкл Кларк.

Тора Грей кивнула:

– Совершенно верно.

– Разве так? Леди Кларк сказала нам, мадемуазель, что из своего окна она видела, как вы стояли у переднего крыльца и разговаривали с мужчиной.

– Она видела меня разговаривающей с незнакомцем? – Девушка выглядела искренне удивленной. Конечно, этот чистый, ясный взгляд мог быть только неподдельным. Она покачала головой. – Леди Кларк, должно быть, ошиблась. Я никогда… О! – Восклицание неожиданно вырвалось у нее. Краска прилила к ее щекам. – Я вспомнила! Как глупо! Я все забыла. Но это было не важно. Просто один из тех людей, которые ходят и продают чулки, – вы знаете – бывшие военные. Они очень назойливы. Мне надо было избавиться от него. Я как раз шла через холл, когда он подошел. Он заговорил со мной вместо того, чтобы позвонить. Но он выглядел совершенно безобидно. Я и забыла про него.

Пуаро сновал туда-сюда, охватив голову руками. Он бормотал себе под нос с такой неистовостью, что никто не мог проронить ни слова.

– Чулки, – повторял он, – чулки… чулки… чулки… это подходит… чулки… чулки… это мотив – да… три месяца назад… и в тот день… и теперь. Боже мой, я понял!

Он сел и пронзил меня властным взглядом.

– Вы помните, Гастингс? Андовер. Магазин. Мы идем наверх. Спальня. На стуле. Пара новых шелковых чулок. Теперь я знаю, что привлекло мое внимание два дня назад. Это были вы, мадемуазель… – Он повернулся к Меган. – Вы говорили о своей матери, которая плакала из-за того, что купила вашей сестре новые чулки как раз в день убийства… – Он обвел нас взглядом. – Вы понимаете? Это тот же мотив, повторенный три раза. Это не может быть совпадением. Когда мадемуазель говорила, у меня было ощущение, что то, о чем она говорит, с чем-то связано. Теперь я знаю с чем. Слова, сказанные соседкой миссис Ашер – миссис Фаулер. О людях, которые все время пытались что-то продать, – и она упоминала чулки. Скажите мне, мадемуазель, правда это или нет, что ваша мать купила те чулки не в магазине, а у кого-то, кто подошел к двери?

– Да… да… так… Я вспомнила. Она что-то говорила об этих несчастных, которые слоняются и пытаются получить работу.

– Но какова связь? – воскликнул Франклин. – То, что человек ходит и продает чулки, ничего не доказывает!

– Говорю вам, мой друг, это не может быть совпадением. Три преступления – и всякий раз человек продает чулки и обследует место.

Пуаро повернулся к Торе:

– Вам слово! Опишите этого человека.

Она беспомощно посмотрела на него:

– Я не могу… Я не знаю как. Я вряд ли и смотрела на него. Он не из тех людей, кого замечают…

Пуаро могильным голосом произнес:

– Вы совершенно правы, мадемуазель. Весь секрет заключается в вашем описании убийцы, – а он, без сомнения, убийца! Он не из тех людей, кого замечают. Да – в этом нет сомнения… Вы описали убийцу!

Глава 22

(написана не от лица капитана Гастингса)

Мистер Александр Бонапарт Каст сидел неподвижно. Его завтрак лежал холодный и нетронутый. Газета была прислонена к заварному чайнику, и это была та самая газета, которую мистер Каст только что читал с жадным интересом.

Неожиданно он встал, прошелся взад-вперед и снова погрузился в кресло у окна, со сдавленным стоном охватив голову руками.

Он не услышал звука открывающейся двери. Его домовладелица, миссис Марбери, остановилась в дверном проеме.

– Я думала, мистер Каст, не захотите ли вы хорошего… как, что это? Вам плохо?

Мистер Каст оторвал руки от головы.

– Ничего. Ничего особенного, миссис Марбери. Я… неважно чувствую себя с утра.

Миссис Марбери осмотрела поднос с завтраком.

– Уж вижу. Вы не притронулись к завтраку. Опять голова вас беспокоит?

– Нет. То есть да… Я… я… мне немного нездоровится.

– Да, вы уж извините. Вы не собираетесь выходить сегодня?

Мистер Каст резко подскочил:

– Нет, нет. Я должен идти. Есть дело. Важное. Очень важное.

Его руки тряслись. Видя его возбуждение, миссис Марбери попыталась успокоить его.

– Ну, раз надо – так надо. Далеко едете на этот раз?

– Нет. Я еду в… – Он на минуту-другую заколебался. – В Челтенхэм.

Было что-то странное в неуверенном тоне, которым он произнес это слово, и миссис Марбери посмотрела на него с удивлением.

– Челтенхэм – милое местечко, – сказала она, чтобы поддержать разговор. – Я заезжала туда однажды из Бристоля. Там замечательные магазины.

– Полагаю, что так.

Миссис Марбери наклонилась, подняла с пола скомканную газету и быстро выпрямилась, поскольку сутулость не шла ее фигуре.

– В газетах теперь одни только дела, связанные с убийством, – сказала она. – А завтра! Просто мурашки по коже, а? Если бы я жила в Донкастере и мое имя начиналось бы с D, я уехала бы первым же поездом, вот что. Я бы не рискнула. Что вы скажете, мистер Каст?

– Ничего, миссис Марбери, ничего.

– Эти скачки и все прочее. Без сомнения, он думает, что ему там повезет. Сотни полицейских, говорят, стягиваются и… Мистер Каст, вы так плохо выглядите. Не выпить ли вам что-нибудь? По правде, вам не стоит отправляться в путь сегодня.

Мистер Каст поднялся:

– Это необходимо, миссис Марбери. Я всегда был пунктуален в моих… обязательствах. Люди должны… должны быть уверены в вас! Когда мне поручено дело, я довожу его до конца. Это единственный способ преуспеть в… в бизнесе.