Влюблен до безумия, стр. 27
– Садись в машину!
– Иди к черту!
– Я сказал: садись!
– А я сказала: иди к черту!
Ник затормозил, но Делейни не остановилась. На этот раз она сама не знала, куда идет, но возвращаться домой не собиралась – пока не решит, что готова вернуться. Она не будет учиться в университете штата Айдахо. Не нужен ей диплом по бизнесу. И она не проведет больше ни дня в маленьком городке, где ей нечем дышать.
Ник схватил ее за руку повыше локтя и повернул к себе лицом. В свете фар, падающем на него сзади, он казался еще больше и внушительнее.
– Господи, да что на тебя нашло?
Делейни оттолкнула его, но он тут же схватил ее за другую руку.
– С какой стати я буду тебе все рассказывать? Тебе же на меня плевать, тебе хочется только поскорее от меня избавиться. – Она была расстроена, подавлена, на ее ресницах повисли слезы. – И больше не смей называть меня малявкой – я не ребенок, мне уже восемнадцать!
Ник перевел взгляд с ее лба на губы.
– Я знаю, сколько тебе лет.
Делейни заморгала и посмотрела на него, от слез у нее перед глазами все расплывалось. Она смотрела на его красиво очерченную верхнюю губу, прямой нос, ясные глаза. Досада и обида, копившиеся в ней месяцами, хлынули наружу, как вода из шланга.
– Я уже достаточно взрослая, чтобы решать, что хочу делать со своей жизнью! Я не хочу изучать бизнес и не хочу, чтобы мне кто-то говорил, будто знает, что для меня лучше! – Она перевела дух и продолжила: – Я хочу жить своей собственной жизнью, думать прежде всего о себе, мне надоело вое время стараться быть безупречной, я хочу совершать ошибки, как все остальные. – Подумав немного, Делейни добавила: – И я хочу, чтобы все оставили меня в покое. Я хочу испытать жизнь, мою жизнь. Я хочу пуститься во все тяжкие, попробовать вкус своей собственной жизни.
Ник приподнял ее на цыпочки и всмотрелся в глаза.
– А я хочу узнать твой вкус.
Он наклонил голову и нежно прикусил ее нижнюю губу.
Несколько мгновений, несколько биений сердца Делейни стояла неподвижно – она была так ошеломлена, что не могла шевельнуться. Ее переполняли миллионы новых необъяснимых ощущений. Ник Аллегрецца покусывал ее губы, и у нее захватывало дух. Рот у него был теплый и твердый, и он целовал ее как мужчина, за плечами которого опыт длиною в целую жизнь. Он поднял руки и обхватил ее голову ладонями, слегка надавив большим пальцем на подбородок, так что она приокрыла губы. Теплый язык Ника ворвался в ее рот. Его дыхание имело привкус пива. По спине Делейни пробежали горячие мурашки. Никогда еще она не испытывала такого ощущения, как будто кожа на ее груди и под подбородком стала тесной. Никто еще не вызывал у нее желания действовать не размышляя, не задумываясь о последствиях, отбросив все это на потом.
Она положила ладони на твердую грудь Ника и сама втянула его язык в свой рот.
И все это время где-то на периферии ее сознания жило ощущение невероятности происходящего. Ведь это Ник, тот самый мальчишка, который всегда и восхищал ее, и мучил. Ник, мужчина, который мог сделать так, что ее бросало в жар и у нее сбивалось дыхание.
Он прервал поцелуй раньше, чем хотелось Делейни, и погладил ее шею. Потом схватил ее за руку и сказал:
– Пошли отсюда.
В этот раз Делейни не стала спрашивать, куда они идут. Ей было все равно.
Глава 7
Ник уехал за три мили от города и остановил машину на песчаном берегу Энджел-Бич. Место было уединенное – чтобы туда попасть, им пришлось открыть ворота из железных прутьев. Делейни неплохо знала это место. Густой лес соседствовал здесь с белым песком, и все это принадлежало Генри.
Ник прислонился к капоту «мустанга» и поставил одну ногу на бампер. Потом вынул из упаковки две банки пива и поставил на капот возле себя.
– Ты когда-нибудь пила пиво?
Он открыл обе банки и протянул одну Делейни.
Генри давал ей как-то пробовать пиво из своей бутылки.
– Да, конечно, все время пью.
Ник прищурился и взглянул на нее сквозь ресницы.
– Все время, говоришь?
Он поднес банку ко рту и сделал большой глоток.
Глядя на него, Делении тоже отпила из своей банки. И тут же отвернулась, чтобы скрыть гримасу. Она посмотрела на Лейк-Мэри. Озеро лежало в двадцати футах отсюда. Лунный свет прочертил на черной ряби мерцающую серебристую дорожку.
Полная луна стояла над самой водой. Казалось, по лунной дорожке можно перейти с одного берега на другой, не замочив ног, и попасть в какое-то неведомое экзотическое место. Кожу Делейни щекотал прохладный ветерок, но ей не было холодно.
– Насколько я понял, ты не хочешь учиться в университете штата Айдахо.
Делейни снова повернулась к Нику. На его темных волосах блестел лунный свет.
– Нет, я не хочу сразу поступать в колледж.
– Так не поступай.
Делейни рассмеялась и глотнула еще пива.
– Ну да, когда это было, чтобы мои желания принимались в расчет? Генри даже не спросил, какие предметы я хочу выбрать этой осенью. Он просто записал меня и за все заплатил.
Некоторое время Ник молчал, но Делейни могла не спрашивать, о чем он думает, – все было и так понятно. Нику все годы учебы в колледже приходилось работать, чтобы заплатить за привилегию, которую Делейни отец навязывал насильно.
– Пошли старика в задницу, – сказал наконец Ник. – Я бы послал.
– Да, я знаю, ты бы послал, а я не могу.
Он поднял банку и спросил:
– Почему?
Потому что у нее всегда было чувство, что она в долгу перед Генри, потому что он вытащил их с матерью из крошечного трейлера на окраине Лас-Вегаса.
– Просто не могу.
Делейни окинула взглядом темный силуэт гор и только тогда снова посмотрела на Ника.
– Так странно, – сказала она. – Вот уж не думала, что мы с тобой будем пить вместе.
– Это еще почему?
Она посмотрела на него как на бестолкового.
– Потому что ты – это ты, а я – это я.
Делейни выпила еще пива.
Ник прищурился.
– Хочешь сказать, что ты дочка мэра, а я его внебрачный сын?
Делейни удивила его прямота. Большинство людей, которых она знала, не выражались вот так, напрямик. Они целовали воздух над твоей щекой и говорили, что ты прекрасно выглядишь, тогда как на самом деле думали совсем другое.
Делейни попыталась представить, каково это, быть таким свободным.
– Ну, я бы не стала это так формулировать.
– А как бы ты сформулировала?
– Вообще-то я имела в виду, что твоя семья меня ненавидит, а моей семье до тебя дела нет.
Ник запрокинул голову и почти осушил банку с пивом. Потом некоторое время смотрел поверх банки на Делейни и только после этого поставил ее на капот.
– Все не так просто.
– Да, конечно. Большую часть жизни ты занимался тем, что мучил меня.
Ник криво улыбнулся.
– Я никогда тебя не мучил. Хотя, наверное, иногда дразнил.
– Ха! Когда я училась в третьем классе, ты сказал, что Реджи Овертон крадет маленьких светловолосых девочек и скармливает своим доберманам. Я потом несколько лет ее боялась.
– А ты большую часть жизни ходила, задрав нос, с таким видом, будто от меня воняет.
– Ничего подобного!
Делейни сомневалась, что она вообще на кого бы то ни было когда-нибудь смотрела с таким выражением.
– Да-да! – заверил ее Ник.
– Тогда почему ты меня сегодня поцеловал?
Ник посмотрел на ее губы.
– Из любопытства.
– Тебе было любопытно, позволю я или нет?
Ник хмыкнул и перевел взгляд на длинный ряд пуговичек на платье Делейни.
– Нет, – сказал он с таким видом, будто мысль об отказе ему и в голову не приходила. Потом снова посмотрел ей в глаза. – Мне было любопытно, такая ли ты сладкая на вкус, как на вид.
Делейни глотнула еще пива для храбрости, вытянулась во весь рост и только потом спросила:
– Ну и что ты думаешь?
Ник поманил ее пальцем и позвал низким чувственным голосом: