Симплициссимус, стр. 148

Гриммельсгаузен не просто «дозволил» издателю воспользоваться трудами корректора 1669 г. («А»), а принял их, так как это обеспечивало более широкое распространение книги по всей Германии. Сохраняя диалект как стилистическое средство для характеристики персонажей, Гриммельсгаузен убрал или позволил убрать диалектальные черты своей авторской речи. В издании 1671 г. сняты некоторые поправки корректора и внесены новые изменения, вставлены эпитеты и простонародные выражения, что мог сделать только сам автор [939]. Издание 1671 г. отвечало последней воле автора. Оно наиболее зрелое в художественном отношении. А различные продолжения и прибавления появились в нем далеко не случайно.

Феликс Бобертаг (1841 – 1907), подготовивший критическое издание «Симплициссимуса», [940] положил в основу его текст 1671 г., который был воспроизведен (вместе с иллюстрациями) по параллельному (очень близкому) изданию «J». Текст «D» был принят и Г. Борхердтом в последнем по времени научном издании сочинений Гриммельсгаузена (1921) [941]. В 1874 г. Юлиус Титманн (1814 – 1883) издал «Симплициссимус», но тексту «В», иными словами, повторил издание А. Келлера [942]. В 1880 г. Рудольф Кегель (1855 – 1899) отважился завершить дело Холланда и издал «Симплициссимуса», по тексту «А» [943].

В этом кратком обзоре критических изданий «Симплициссимуса», мы познакомились и с особенностями основных прижизненных изданий, кроме одного, которое никогда не перепечатывалось полностью, а лишь привлекалось для сравнительного изучения. Это так называемое издание «С» [944] 1670 г., которое Схольте назвал «Календарный Симплициссимус» (Calender-Simplicissimus), потому что на его титульном листе было объявлено, что оно выходит вместе с симплициссимусовским «вечным диковинным календарем». Такой календарь вышел в 1670 г., но в другом формате у издателя Вольфа Эберхардта Фельсекера, тогда как издание «С», появилось отдельно, с прежним фиктивным указанием места (Момпельгарт) и издателя (Иоганн Филлион), но на титульном листе остались следы первоначального замысла. В предварительном каталоге Лейпцигской осенней ярмарки 1669 г. было обнаружено указание на титул «Симплициссимуса» с упоминанием «Вечного календаря». Это издание помогло установить книгоиздателя, выпустившего экземпляр с таким титульным листом. Но это вовсе не означало, что все книги, выпущенные под именем Иоганна Филлиона, были изданы Фельсекером!

У Гриммельсгаузена были два издателя: Фельсекер в Нюрнберге и Георг Мюллер во Франкфурте, осуществивший издание «А». Но с кем из них он раньше вступил в деловые отношения? Не познакомился ли он с Фельсекером, только когда порвал с Мюллером? Не стал ли Фельсекер издателем «Симплициссимуса» только после того, как возникла мысль об издании симплициссимусовского календаря? Поспешность, с какой был изготовлен титульный лист, который потом даже не успели переделать, казалось бы, косвенно это подтверждала. Также выяснилось, что титульный лист издания «А» представляет собой плохую перегравюровку титульного листа «В», что заметил уже А. Келлер, тогда как сравнение титульных листов изданий «В», «С», «Д» и даже подсчет штрихов на гравюре указывали на одного и того же издателя. В таком случае издание «В» тоже осуществлено Фельсекером. Но и это не решало вопроса о первом издателе «Симплициссимуса». Еще Генрих Курц, Р. Кегель и Ф. Бобертаг предполагали, что известные экземпляры «Симплициссимуса» могли быть позднейшими перепечатками и существовало еще одно, не дошедшее до нас издание «X». Находили новые, неизвестные ранее экземпляры, но они ставили новые загадки. По опечаткам, и притом на титульных листах, были установлены два параллельных издания «В». На одном стояло «Monpelgart» вместо «Mompelgart», а на другом искажено имя мнимого автора «Ssyleifheim». Какое же из них самое первое? А не существовал ли еще таинственный третий издатель, который и осуществил «editio princeps»? Одно время Схольте так и думал. Он основывался на наблюдениях Г. Кённеке, который «твердо» установил, что весь типографский материал «Симплициссимуса» «В», начиная от шрифтов и кончая книжными украшениями, близок к тому, который употребляли в типографии франкфуртского издателя Вильгельма Зерлина, выпускавшего в 1668 – 1669 гг. «Continuatio Diarii Europaei» [945]. А ведь из этого издания Гриммельсгаузен и почерпнул материал для «робинзонады» в шестой книге «Симплициссимуса».

Скоро эти соображения вступили в противоречие с другими догадками. Еще в 1912 г. Схольте выяснил, что у нюрнбергского издателя Вольфа Эберхардта Фельсекера (1626 – 1680) был сын Иоганн Ионатан, которому в год издания «Симплициссимуса» было примерно одиннадцать лет от роду. Схольте предположил, что это имя и послужило анаграммой для обозначения мнимого издателя. Johann Jon. fil., т. е. filius (лаг.) – сын, превратилось в Fillion fil. Job… Стало быть, Вольф Фельсекер принял участие в затейливой мистификации автора. Унаследовав дело отца, Иоганн Ионатан предпринял издание трехтомного собрания «симплициан-ских сочинений», вышедшее в 1683 г. с его предисловием. Он же пригласил Комментатора, оставшегося нам неизвестным, и, вероятно, снабдил его какими-то сведениями об авторе. Сам участник мистификации, он не раскрыл ни имени Гриммельсгаузена, ни подробностей издания его книги. Не сделали это и его наследники (издания 1693 и 1713 гг.).

Открытие Схольте оставалось остроумной догадкой, но не служило безупречным доказательством. Смущало, что книга под именем Иоганна Филлиона была выпущена двумя различными издателями в 1669 г. Озадачивало и то, что в 1682 г. был выпущен в свет «Французский Симплициссимус», издателем которого также обозначен Иоганн Филлион. А может быть, он все же существовал? И еще в 1927 г. Р. Алевин продолжал утверждать, что далеко не доказано, будто Фельсекер и Филлион идентичны. [946] Только в 1939 г. М. Кошлиг после скрупулезного изучения типографских особенностей издания 1669 г. «В» сумел доказать, что уже «Simplicissimus Teutsch» («editio princeps») был напечатан в Нюрнберге в типографии Фельсекера [947]. В 1949 г. с ним, наконец, согласился Схольте. Неоспоримой заслугой Схольте было филологически точное издание основных произведений Гриммельсгаузена симплицианского круга, осуществленное им с 1923 по 1943 г. Исследователи также получили сводку всех разночтений «Симплициссимуса» по изданиям 1669 – 1671 гг. Занимаясь свыше пятидесяти лет изучением текстов и биографических материалов Гриммельсгаузена, маститый голландский ученый сделал большое число ценных открытий. Но он подавлял своим авторитетом, а необычайное упорство, с каким он отстаивал «editio princeps», надолго задержало правильную оценку места и значения последнего прижизненного издания (1671 г.).

5. Биографические поиски и находки

Последнее научное издание сочинений Гриммельсгаузена в XIX в. было осуществлено Ф. Бобертагом. Дальнейшее изучение упиралось в биографическую проблему. Об авторе «Симплициссимуса» все еще было мало известно, а Бобертаг даже предрекал, что ничего важного и не будет найдено. Биографы Гриммельсгаузена по-прежнему обращались к фельсе-керовскому изданию, где Симплициссимус отождествлялся с автором книги. Комментатор этого издания сообщал, что Симплициус хорошо знал «промысел живущих в Шпессерте поселян», занимавшихся разведением скота, и в отличие от других людей «низкого происхождения», которые, если их вознесет Фортуна, «не хотят о нем помнить, оказывал благодарную любовь к своей родине Гельнгаузену». Он «пользовался расположением при княжеских дворах» и занимал «почетное место старшины в Ренхене в Шварцвальде – древнем городе, разоренном гуннским тираном Атиллой, ныне же торговом местечке». «Неустанными трудами и удивительным предначертанием счастья» Симплициссимус достиг «обоих благородств»: «рыцарского дворянства» и «благородства свободных людей» (под чем надо разуметь ученость). Находки Пассова, казалось, лишь подтверждали достоверность Комментария. Издатели сочинений Гриммельсгаузена расцвечивали эти скудные сведения деталями, вычитанными из романа, хотя еще престарелый А. Келлер настойчиво призывал к осторожности. Филологическая точность приходила в противоречие с произвольными домыслами, от которых не отказался даже Генрих Курц, не говоря уже о Рудольфе Кёгеле, заставившем Гриммельсгаузена совершить путешествие по Франции, Нидерландам и другим странам. Усиливающееся под влиянием естественнонаучных воззрений и философии позитивизма стремление объяснить творчество писателя только воздействием внешней среды, его биологическими и социальными особенностями, но не подкрепленное реальными документами приводило к наивным представлениям о «типичном» мушкетере эпохи Тридцатилетней войны, вышедшем из самых низов крестьянского сословия и «бесхитростно» поведавшем историю своей жизни, разукрасив ее «во вкусе своего времени» некоторыми вымышленными эпизодами и подробностями. Но вскоре последовали неожиданные открытия.