Мир приключений 1959 г. № 4, стр. 126

— Кто вы? — спросила Наталья Даниловна по-немецки.

— Я местная учительница. Любой меня зовут.

Она говорила по-немецки правильно, но с трудом подбирала слова.

— Как вы попали сюда? Кто пропустил вас? — с оттенком строгости спросила Наталья Даниловна по-русски.

— Школу сожгли, вот я пока здесь устроилась.

— Но как же вас тут оставили?

— А меня здесь все знают. Я немцам стираю, убираю у них. Комендант обещал меня взять переводчицей.

— Вы, что же, и во время боев здесь были, Люба?

— Я у тетки была, тут, недалеко. И сейчас вернулась.

Она продолжала улыбаться все той же удивительной ясной улыбкой.

— Ну, идите отсюда, не мешайте мне работать!

Наталья Даниловна отобрала несколько бланков, которые не могли пригодиться Плечке, уничтожила остальные.

На обратном пути, на опушке леса, она увидела три трупа, лежащих на снегу. Она подъехала ближе. К ее изумлению, это оказались Лимкемпер и два солдата — конвоиры «деминеров». Кто убил их?

В лесу она обогнала четырех всадников. Бросив поводья, опустив к ноге правую руку с плетью, они углублялись в лес, стройно и красиво напевая вполголоса:

Впереди ехал Остриков. Автомат висел у него на шее. И, когда он, перегнувшись в седле, развязно протянул Наталье Даниловне руку, ее рука коснулась дула еще не остывшего автомата.

В кого же стрелял Остриков? С кем же воюет Остриков?

«…К ВАМ ПОСЛАЛ СТАРЫЙ ХОЗЯИН»

Домик на глухой окраине был пуст. Сквозь щели закрытых ставен просачивался последний свет уходящего дня.

Наталья Даниловна и Приходько были одни. Приходько немного поправился после освобождения из лагеря. С обритой головой он походил на мальчика. Они снова пересмотрели документы, принесенные накануне. И Приходько повторил все, что ему следовало передать на словах.

У него был немецкий временный паспорт с отметкой о регистрации, пропуск немецкой комендатуры железнодорожному рабочему для отлучки на пять дней к жене, проживающей в прифронтовом пункте. Он пересчитал деньги — немецкие оккупационные марки.

И вот что должен был передать своим старший лейтенант Приходько в случае удачного перехода линии фронта.

Не позднее чем через неделю германская разведка перебросит на советскую территорию диверсионную группу из трех человек. Группа имеет явки в Москве. Руководитель, русский по национальности и уроженец Москвы, — эмигрант. Тут следовали данные по паспорту всех трех диверсантов. Фотокарточки их были вшиты в одежду Приходько. Место перехода линии фронта точно не установлено. Эти трое будут говорить, что представляют собой одну семью: отца и двух сыновей. Один из них проживал временно у отца — агронома совхоза в прифронтовой полосе; другой, советский работник из Москвы, приехал за ними, когда началось наступление немцев. Вывезти он их не успел и сам застрял: дороги были отрезаны.

Группа несет взрывчатку и недавно изобретенные портативные мины, спрятанные в ручном багаже. Группа формировалась в Берлине и получила особое задание. «О них мы скоро услышим», — заметил Плечке в разговоре с Натальей Даниловной.

Второе донесение, которое отправлялось с Приходько, также было весьма важным.

Разработан план операции по окружению и разгрому соединений Красной Армии и партизан в лесных массивах области. После этой операции должен быть нанесен удар во фланг одной из советских армий. Вызвано несколько дивизий, состоящих главным образом из северян. Считалось, что эти солдаты привыкли к лесам. Для прочесывания лесов немцы формируют специальные части из военнопленных.

Надо было передать также сведения о расположении складов боеприпасов, вооружения и инженерно-технических материалов фронтового значения. Склады хорошо замаскированы натянутыми над ними зелеными сетками.

— Расскажите, Приходько, обо мне, — говорила Наталья Даниловна. — Передайте, что нужна постоянная связь…

Приходько ушел. И казалось, что остановилась жизнь. Остановилась до того момента, когда Приходько подаст знак… Подаст ли? Дойдет ли?

Несколько раз Наталья Даниловна заходила в домик на глухой окраине. Здесь жила молодая женщина Даша, вдова железнодорожника, погибшего во время крушения поезда за несколько лет до войны.

Две недели назад Даша сходила к коменданту лагеря и заявила, что Приходько был ее вторым мужем.

В эту страшную пору многие русские женщины воскрешали традиции революционных «невест» — тех девушек, которые приходили в царские тюрьмы повидаться с незнакомыми, но близкими им по стремлениям людьми, передать им весть от товарищей.

Даша Хохлова ходила к ограде лагеря военнопленных, незаметно передавала лепешки и вареные картофелины. Она охотно взяла к себе в дом нежданного «мужа». Даша ни о чем не спросила его и молча проводила до ворот, когда он отправился в опасный путь.

Вскоре Наталье Даниловне пришлось отказаться от посещений Даши. Начались облавы и аресты. Это случилось после того, как был убит комендант лагеря Карл Шванке. Его нашли недалеко от ворот лагеря с кинжалом в груди.

Группа «97-ф» со всеми людьми и имуществом отправилась за фронтом, который передвигался на восток. Потом движение остановилось. Пришел приказ о передислокации, и группа Плечке оказалась на старом месте.

В последнее время хауптманн заметно нервничал. О его неудачах, о громоздком аппарате все чаще неодобрительно отзывалось начальство. Плечке часто пил в обществе Острикова. Майор все еще ничего не делал, писал планы каких-то операций и охотно слушал поучения и остроты доктора, переводимые Натальей Даниловной.

Однажды по дороге в город Наталья Даниловна встретила Острикова. Он выпрыгнул из кабины полуторки, крикнув:

— Петр Иванович, приезжай за мной через час! — и пешком отправился дальше, не заметив Наталью Даниловну, идущую по обочине.

Она торопливо подошла ближе, и давно знакомое ощущение охватило ее. Ей показалось, что она в далеком «Таежном» и собирается в путь на стареньком газогенераторном грузовике…

— «Трансваль, Трансваль страна моя…» — неслось из кабины.

За рулем полуторки сидел, позевывая и закрывая рот меховой рукавицей, он, Пищик! Машина тронулась…

Наталья Даниловна вскочила на подножку и на ходу влезла в кабину. Пищик, не бросая баранки, покосился на нее.

Лицо его расплылось прежней, широкой улыбкой.

— Непроходящие тени минувшего!.. Не располагали, Наталья Даниловна, со мной встретиться? А я как раз собирался вас проведать…

Она молчала, потрясенная, ничего не понимающая.

— Ближе к делу. Мне велено вам передать: то, что вам требуется, уже здесь. А подробности — завтра. Слезайте с машины — вам со мной нельзя!

— Кто же послал вас?

— К вам послал старый хозяин — Анатолий Николаевич.

— Он… здоров?

— Был ранен два раза. Велел кланяться.

— Расскажите…

— Не могу, не могу! Завтра. Кюсс ханд. [16]

Он помахал рукой в рукавице и уехал.