Вопрос крови, стр. 53
— Кроме его странной притягательности для скучающих подростков.
— Разве тебя не научили в колледже?
— Чему?
— Избегать скоропалительных выводов?
— Я забыла, что этим у нас занимаешься ты.
— Еще один удар ниже пояса. Берегись, не то вмешается рефери!
Она внимательно посмотрела на него:
— Ты что-то знаешь, да?
Он выдержал ее взгляд и медленно покачал головой:
— До твоих звонков я ничего не знаю.
13
Им повезло: третий адрес оказался гостиницей в ближайшем пригороде с видом на Роуд-бридж. На парковке было ветрено и безлюдно. Два прибора оптического видения сиротливо ожидали туристов. Ребус тронул один из них и ничего не увидел.
— Туда монетку бросить надо, — пояснила Шивон, указывая на прорезь. Но Ребус пренебрег этим и направился к дежурному.
— А тебе надо оставаться здесь, — предупредил он Шивон.
— И пропустить все удовольствие? — Она последовала за ним, пытаясь скрыть беспокойство. Живет на болеутоляющих и как будто ищет неприятностей. Нехорошо. Ей случалось и раньше наблюдать, как он шел на риск, но он всегда умел это делать, держа ситуацию под контролем, однако сейчас, с еще воспаленными больными руками и Отделом жалоб, готовым вот-вот начать расследование по поводу его возможной причастности к убийству… За конторкой сидела женщина.
— Доброе утро! — приветливо сказала она.
Ребус уже успел вытащить свое удостоверение.
— Управление полиции Лотиана и Пограничного края, — представился он. — У вас остановилась некая Уайтред?
Пальцы женщины пробежались по клавишам компьютера:
— Да, остановилась.
Ребус перегнулся через конторку:
— Мне нужен доступ в ее номер.
Дежурная смутилась:
— Ноя не…
— Если вы не уполномочены, то с кем я могу поговорить из вышестоящих?
— Но я не уверена…
— А не лучше ли поступить проще и дать мне ключ от номера?
Женщина смутилась еще больше:
— Мне надо попросить разрешения у администрации.
— Ну так сделайте это! — Ребус заложил руки за спину, изображая нетерпение. Дежурная подняла телефонную трубку, набрала номер, затем — другой и, видимо, не нашла, кого искала. Раздался звук спускающегося лифта, дверцы кабинки раздвинулись. Вышла горничная с пылесосом и аэрозолем. Дежурная положила трубку:
— Придется пойти поискать.
Вздохнув, Ребус поглядел на часы и затем в спину дежурной, исчезнувшей за стеклянными качающимися дверями. Перегнувшись снова через конторку, он повернул к себе монитор.
— Номер двести двенадцать, — сказал он Шивон. — Ты здесь останешься?
Мотнув отрицательно головой, она прошла за ним к лифту. Он нажал кнопку второго этажа. С суховатым скрежетом дверцы лифта закрылись.
— А что, если Уайтред вернется? — спросила Шивон.
— Она занята обыском на яхте. — Ребус с улыбкой взглянул на Шивон. Прозвенел звонок, и двери, содрогнувшись, открылись. Как Ребус и надеялся, уборка на этаже шла полным ходом: в коридоре стояли тележки. Груды снятых простыней и полотенец ожидали отправки в стирку. У него было заготовлено объяснение: забыл одну вещь, ключ внизу у дежурной… может, откроете мне дверь? Если не сработает, можно придумать что-нибудь еще. Но ему продолжало везти: дверь в двести двенадцатый была широко распахнута. Горничная находилась в ванной. Он просунул туда голову.
— Я вернулся, забыл кое-что, — сказал он ей. — Продолжайте уборку, не отвлекайтесь.
Он оглядел комнату. Постель была застелена. На туалетном столике разложены всякие мелочи. Одежда развешана в узком гардеробе. Чемодан Уайтред был пуст.
— Может, она возит все с собой? — шепнула Шивон. — Держит в машине.
Не обращая на нее внимания, Ребус заглянул под кровать, пошарил в обоих ящиках гардероба, выдвинул ящик тумбочки, где обнаружил только гедеоновскую Библию.
— Роешься тут, как Енот из Скалистых гор, — пробормотал он себе под нос. В ванной, куда он заглянул, также ничего не было. Но тут он увидел еще одну дверь — в смежный номер. Он тронул ручку, и дверь открылась. За нею находилась еще одна дверь — без ручки с его стороны. Но значения это не имело, так как дверь была приоткрыта. Ребус толкнул ее и очутился в смежном номере. На обоих стульях была разложена и развешана одежда. На прикроватной тумбочке лежали журналы. Из огромной черной нейлоновой спортивной сумки сыпались носки и галстуки.
— Это номер Симмса, — проговорил Ребус. — И вот она — картонная папка на комоде. — Ребус перевернул ее. В глаза бросились слова: «конфиденциально» и «личное дело». И еще фамилия — Ли Хердман. Осторожность в понимании Симмса — перевернуть папку, и никто не догадается, что это такое.
— Ты это здесь читать собираешься? — спросила Шивон.
Ребус покачал головой: в папке было листов сорок-пятьдесят.
— Может, дежурная отксерит нам ее?
— У меня идея получше, — сказала Шивон, поднимая папку. — Я видела возле дежурной стрелочку, как пройти в канцелярию. Там должен быть ксерокс.
— Тогда пойдем.
Но Шивон замотала головой:
— Один из нас должен остаться. Меньше всего хотелось бы, чтобы горничная исчезла и заперла за собой дверь.
Ребус признал разумность такого довода и кивнул. Таким образом, папку взяла Шивон, а Ребус остался для беглого досмотра номера Симмса. Выбор журналов был самым банальным для мужчины: «FHM», «Загрузка», «GQ». Под матрасом и подушками пусто. Ни одна из личных вещей Симмса не добралась до ящика комода, хотя пара рубашек и костюмов и была повешена в гардероб. Сообщающиеся двери… Он не знал, как к этому отнестись и имеет ли это значение. Дверь Уайтред закрыта, то есть предполагалось, что Симмс прийти к ней в номер не мог. Свою же дверь Симмс оставил слегка приоткрытой… Приглашая ее на ночь? В его ванной лежали зубная паста и электрическая зубная щетка на батарейках. Шампунем он пользовался своим — против перхоти. Бритва с двойным лезвием и баночка крема для бритья. Вернувшись в комнату, Ребус более тщательно осмотрел спортивную сумку. Пять пар носков и трусов. Две рубашки в шкафу, еще две на стуле. Итого пять рубашек. Как раз на неделю. Симмс собрался в недельную поездку. Ребус задумался. Демобилизованный солдат совершает убийства, затем убивает и себя. Армия посылает двух следователей — удостовериться, нет ли тут связи с его армейским прошлым. Но зачем посылать двоих? И кого посылать? Возможно, стоит послать психологов, способных оценить психическое состояние Хердмана. Но ни Уайтред, ни Симмс не произвели на него впечатления опытных психологов, интересующихся состоянием Хердмана.
Они были охотниками, а возможно, и егерями.
У Ребуса не было в этом сомнений.
В дверь тихонько постучали. Ребус приник к глазку: это была Шивон. Он впустил ее и положил папку на ее место на комоде.
— Страницы не перепутаны? — спросил Ребус.
— Все в ажуре.
Она держала желтый пухлый конверт с отксеренными страницами.
— Мы можем ехать?
Ребус кивнул и пошел было вслед за ней к двери, но, остановившись, вернулся. Папка лежала неперевернутая. Он перевернул ее, в последний раз оглядел номер и вышел.
Проходя конторку дежурной, они улыбнулись ей, не удостоив ни единым словом.
— Думаешь, она сообщит Уайтред? — спросила Шивон.
— Сомневаюсь.
И он пожал плечами, потому что, даже и узнав это, Уайтред ничего не могла бы предпринять: в ее комнате не было ничего, что могли бы искать посторонние, и ничего не пропало. В то время как Шивон вела машину по трассе А-90 в направлении Баритона, Ребус углубился в папку. Там было много ненужного: результаты испытаний, характеристики и медицинские справки, награждения и продвижения по службе. Были там и карандашные пометки, касающиеся сильных и слабых сторон Хердмана как солдата. Физическая выносливость его подвергалась сомнению, но список заданий, которые он выполнял, был образцовым: Северная Ирландия, Фолкленды, Средний Восток, тренировочные сборы в Соединенном Королевстве, Саудовской Аравии, Финляндии, Германии. Ребус перевернул страницу и увидел пустой листок с впечатанными словами: «Изъято согласно приказу». Далее стояли неразборчивая подпись и штамп с датой — четыре дня назад, день, когда произошли убийства. Перейдя на следующую страницу, Ребус понял, что она касается последних месяцев армейской службы Хердмана. Он уведомил командование, что хочет оставить службу. Прилагалась копия его докладной. Его пытались уговорить остаться, но безрезультатно. После чего в деле шли официальные бумаги. Докладной был дан ход.