Бананы и Лимоны, стр. 12

— Ах, Василий! Ах, молодец!.. — выкрикивал Петя, сжимая кулаки и напрягаясь, как будто это могло помочь Василию.

Тем временем на крыше появились еще два пожарника.

Вся улица, замирая от страха, следила, как снимали с конька двух плачущих малышей и как вытянули наверх Бесценного, а за ним и Василия.

Через десять минут все были в кабинете Акима Макарыча.

Милиция и пожарники уехали, предоставив во всем разбираться школе.

Октябрята сидели на стульях и плакали, а Петя утешал их как мог. Особенно ему было жалко Бесценного — ведь натерпелся страху человек.

Аким Макарыч, все еще бледный от пережитых мучений, спросил:

— Как вы попали туда, скажите на милость?

Октябрята шмыгали носами и молчали.

— Ну, говорите же что-нибудь!

Тогда Иванов заговорил:

— Бесценный привел нас туда и сказал: «Сим-сим, открой дверь!» Она и открылась.

— Это правда? — спросил Аким Макарыч у Петрова.

— Да, правда. Всегда была закрыта, а теперь он толкнул ее, она и открылась. Он только сказал: «Сим-сим, открой дверь!»

— Ну, знаете, ничего не понимаю! — воскликнул Аким Макарыч. — С помощью волшебного слова?

— Все это враки, — сказал Бесценный. — Я заранее открыл ключом, у меня от квартиры такой же… А уже потом я сказал: «Сим-сим, открой дверь!»

— Да нет, — вскричал Петя, — вовсе не в этом дело! Это я виноват, Аким Макарыч, понимаете, это я во всем виноват!

— Да ты-то при чем, Петя? — спросил Аким Макарыч.

— Да я же их шеф.

— Бывший, — сказал Бесценный и шмыгнул носом.

— Как — бывший?

— Бывший, — уныло подтвердил Петя. — Я их сам привел к этой двери, у нас была такая игра, ну а потом…

А потом все закончилось тем, что Бесценный получил от Акима Макарыча выговор, Иванов — выговор, Петров — выговор, а Василий — благодарность.

— А с Петей, — строго сказал директор, — мы особо поговорим.

Странный разговор

— Товарищи родители, — сказал Петя, — мы с Саввой и Лешей Копейкиным решили посвятить себя борьбе с пожарами. Нами руководит знаменитый пожарник, вернее, противопожарник по имени Василий.

Петя, естественно, ожидал, что родители начнут иронизировать: «Чем бы дитя ни тешилось…» (это папа) или восклицать: «Какой ужас, этого еще не хватало!» (это мама). Но папа вдруг спокойно сказал:

— Наконец-то наш сын взялся за настоящее дело.

А мама добавила:

— Очень похвальное занятие. Надеюсь, это не очередной эпизод?

— Что ты, мама! — закричал воодушевленный Петя. — Это такой человек — Василий! Он же Бесценного спас! На ледяной крыше!.. Обвязался!.. Веревкой!..

— Прекрасно, — сказал папа. — Только ты не волнуйся.

Но Петя все равно волновался.

— А то, что я двойку получил за контрольную, так это я не успел подготовиться. Вы же сами видели, во сколько я с испытаний машины пришел.

— Видели, видели, — улыбнулась мама. — Ничего страшного, исправишь.

— А что фонарь поставил на лбу, так это в подвале темно было, теперь нам Василий фонарики выдал.

Папа кивнул.

— До свадьбы заживет.

— А пальто порвал, когда мы с сарая прыгали…

— А я уже зашила, — приветливо сказала мама. — Мальчишка, да чтоб не драный ходил!..

Наконец Петя умолк. Поведение родителей было загадочно и совершенно необъяснимо. Петя подозрительно посмотрел на них и сказал:

— Послушайте, граждане, в чем дело? У вас против меня заговор?

— Какой еще заговор? — удивился папа.

— А что такое, Петя? — спросила мама.

— Ну, вы хоть бы немножечко меня поругали… Ну, хотя бы за двойку или за синяк.

Мама засмеялась.

— Ах, вот в чем дело!.. Да нет, Петя, отменяется.

— Почему?

— Потому что Василий, — сказал папа, — это наш школьный друг. Мы все вместе учились у Акима Макарыча. Все что ни делает Василий — дело верное, он никогда не обманет и не подведет! Василий такой человек, что, с кем рядом ни постоит, всех воспламеняет!

— Это правда! — воскликнул Петя. — Хоть он и борется с воспламенениями.

— Василий, — сказала мама, — не человек, а огонь, хоть он и борется с огнем. Василий ради друзей на край света пойдет! И ты с ним можешь идти, мы отпустим.

Ничего хорошего

Каждый день радио приносило все более тревожные известия. Несмотря на то, что они были немногословны, картина событий все-таки вырисовывалась.

Мятежный двадцатидвухлетний капитан Бимба, заместитель главнокомандующего вооруженными силами республики, со своими войсками двигался с западного побережья в глубь страны. С юга, учиняя кровавые расправы над мирными жителями, сжигая селенья и посевы, пробирался отряд белых наемников-парашютистов. Командовал отрядом некто Жан Леруа, бельгиец по происхождению.

Все говорило за то, что между ними был согласованный план действий, потому что и те и другие шли по направлению к столице.

Законное правительство республики спешным порядком проводило всеобщую мобилизацию, готовилось к обороне. Страстное, полное тревоги и решимости обращение правительства республики к миролюбивым народам слушал и читал весь мир.

Просыпаясь, Петя первым делом бежал к почтовому ящику. Еще не умывшись, не позавтракав, он останавливался где-нибудь в прихожей, или в дверях, или посредине комнаты и начинал читать.

Газеты сообщили, что капитан Бимба попросил у империалистов оружия, но те, чтобы не возбуждать общественное мнение, ему отказали. Однако буквально на следующий день расистское государство Смита передало капитану Бимбе винтовки и гранатометы английского производства. Даже пятиклассник Петя разгадал этот лицемерный маневр!

— Ага, ага!.. — кричал он. — Грязные обманщики! Все вы там заодно! Неужели же вам не стыдно!..

Мама качала головой и вполголоса говорила папе:

— Меня беспокоят Петины нервы… Мальчик перенапряжен.

Папа пожимал плечами:

— Но это действительно не может не возмущать!..

Во всем мире поднималась буря протестов. Собирались подписи и деньги. Срочно создавались комиссии и комитеты. Прокатывались мощные демонстрации и митинги.

В школе тоже собирались подписи под резолюцией протеста. Самым активным сборщиком был, конечно, Петя.

Он каждый день бегал в общежитие, чтобы вручить эти подписи, но ему отвечали, что Мишель и Андерс еще не вернулись из Москвы.

Утренние встречи

По пути в школу он увидел Алису. Она вошла в Школьный переулок, и он вошел.

Конечно, тут было еще немало ребят: они все торопились, обгоняли друг друга, разговаривали, смеялись, кидались снежками. Но Пете казалось, что, кроме них с Алисой, в переулке никого нет.

С тех пор как он вернул ей кота Матадора, прошло несколько дней. Кроме того короткого «спасибо», между ними ничего не было сказано.

И вот теперь они шли: она по одной, а он по другой стороне улицы. Не обгоняя друг друга и не отставая, и даже, кажется, в ногу. И видели ведь друг друга, видели!

Знала ли Алиса, что Петя готов побежать, броситься наперерез, взять ее портфель и нести у всех на виду? И сказать: «Алиса, я стал совсем другим человеком!». Нет, не знала.

Но и Петя, разумеется, не подозревал, что Алиса, заметив его, тоже готова была пересечь переулок, чтобы пойти с ним рядом и сказать, что давно уже на него не сердится, хотя раньше страшно сердилась, что есть у нее лишний билет на оперу Глинки «Руслан и Людмила», так не пойти ли им вместе.

Так они и шли — каждый со своим благим намерением — и кто знает, может быть, один из них и нашел бы в себе мужество пересечь переулок и первым пойти на сближение, если бы не Василий. Он двигался против потока школьников и явно кого-то искал.

— Василий! — крикнул Петя и бросился к нему.

— Ну вот, наконец-то! — сказал Василий и тоже просветлел лицом. — А то Леша Копейкин прошел, Савва прошел, а ты все не идешь и не идешь.