Кровавая луна, стр. 51

Кэтлин вскочила с постели.

– Ты с ума сошел, – прошептала она. – После стольких лет все еще играешь в эти полицейские фантазии, чтобы себя защитить? После стольких лет ты…

– Я не твой безымянный возлюбленный, Кэтлин. Я офицер полиции. И должен исполнить свой долг.

Кэтлин упрямо покачала головой.

– Я заставлю тебя это доказать. У меня до сих пор хранится стихотворение, которое он прислал мне в шестьдесят четвертом году. Ты его скопируешь, а потом мы сравним почерки.

Она убежала в гостиную. Ллойд слышал, как она что-то бормочет себе под нос. И вдруг понял, что Кэтлин никогда не примирится с реальностью. Он встал и оделся, отметив, что после признания его покрытое испариной тело чувствует себя отдохнувшим, расслабленным и в то же время живым, будто раскаленным добела. Через минуту вернулась Кэтлин с выцветшей открыткой и протянула ее Ллойду. Он прочел:

– Тедди, ты несчастный больной ублюдок. – Он наклонился и поцеловал Кэтлин в щеку. – Мне надо идти, но я вернусь, когда улажу это дело.

Кэтлин проводила его взглядом. Дверь за ним закрылась, и ей показалось, что за этой дверью осталось все ее прошлое и нынешние надежды на будущее. Она взяла телефон и набрала справочную. Ей дали два номера. Затаив дыхание, она позвонила по первому из них, ответил мужчина.

– Капитан Пелтц?

– Да.

– Капитан, с вами говорит Кэтлин Маккарти. Помните меня? Я была у вас на вечеринке вчера вечером.

– Да, конечно, подружка Ллойда. Как поживаете, мисс Маккарти?

– Я… я… я думаю, Ллойд сошел сума, капитан. Он сказал мне, что убил человека во время беспорядков в Уоттсе, что мать его убила человека и что…

– Мисс Маккарти, успокойтесь, прошу вас, – перебил ее Датч. – Ллойд переживает кризис, у него проблемы на работе, поэтому он и ведет себя несколько эксцентрично.

– Нет, вы не понимаете! Он говорит об убийстве! Он собирается убивать людей!

Пелтц засмеялся.

– Полицейские разговаривают о таких вещах. Прошу вас, уговорите его позвонить мне. Скажите, что это важно. И ни о чем не тревожьтесь.

Услышав в трубке щелчок, Кэтлин с замиранием сердца набрала следующий номер. На шестом звонке ей ответил негромкий тенорок:

– Сильверлейк, камера Тедди. Могу я вам помочь?

– Д-да… Да. Это Тедди Верпланк?

– Да, это я.

– Слава Богу! Слушай, ты меня, наверно, не помнишь, но меня зовут Кэтлин Маккарти, и я…

Голос стал еще тише.

– Я тебя прекрасно помню.

– Хорошо… Послушай, ты, конечно, не поверишь, но один сумасшедший полисмен собирается тебя убить. Я…

– Кто он такой?

– Его зовут Ллойд Хопкинс. Ему около сорока, он очень большой, очень высокий. Водит машину без опознавательных знаков коричневато-желтого цвета. Он хочет тебя убить.

– Знаю. Но я не дамся. У него ничего не выйдет. Никто не причинит мне зла. Спасибо тебе, Кэтлин. Я вспоминаю о тебе с большой любовью. До свидания.

– До… до свидания.

Кэтлин положила трубку и села на постель, с удивлением заметив, что так и не удосужилась одеться. Она прошла в ванную и пристально взглянула на себя в большом зеркале. Ее тело не стало иным, выглядело таким, как и прежде, но сама она неуловимо изменилась. Она знала, что это тело никогда больше не будет полностью принадлежать ей.

Глава 15

Включив сирену и наплевав на красный свет, Ллойд гнал машину в центр. Он оставил ее в переулке, пробежал четыре квартала до Паркеровского центра и поднялся к расположенной на третьем этаже лаборатории по криминалистике на служебном лифте, моля Бога, чтобы его приятель Арти Крэнфилд оказался единственным дежурным аналитиком. Открыв дверь с табличкой «Идентификация данных», он увидел, что его молитва услышана: Крэнфилд был у себя в кабинете один и сидел, склонившись над микроскопом.

Подняв голову, когда Ллойд закрыл за собой дверь, он сказал:

– У тебя неприятности, Ллойд. Утром здесь уже побывали два быка из ОВР. Говорят, ты собираешься стать телезвездой. Вроде бы ты сам об этом заявил. Спрашивали, не заказывал ли ты в последнее время обработку каких-нибудь улик.

– И что ты им ответил?

Арти засмеялся:

– Что ты все еще должен мне десятку за проигранное пари на прошлогоднем чемпионате по бейсболу. Между прочим, это так и есть.

Ллойд заставил себя рассмеяться в ответ:

– Могу предложить взамен кое-что получше. Ты бы хотел иметь собственный «Ватанабе» «А-фэ-зэ девятьсот девяносто девять»?

– Что?

– Ты меня слышал. Магнитофон у Нэглера из дактилоскопии. Он сейчас у своего отца в Сан-Бернардино. Позвони в тамошний департамент, они дадут тебе его домашний телефон.

– Чего ты хочешь, Ллойд?

– Хочу, чтобы ты снарядил меня прослушкой. И еще мне нужны шесть холостых патронов тридцать восьмого калибра.

Лицо Арти потемнело.

– Когда? – спросил он.

– Прямо сейчас, – ответил Ллойд.

На «снаряжение» ушло полчаса, и Ллойд придирчиво проверил слышимость и маскировку.

– У тебя испуганный вид, – заметил Арти.

На этот раз Ллойд рассмеялся искренне.

– Так и должно быть, – сказал он. – Я испуган.

Ллойд поехал в Западный Голливуд. Спрятанное на теле записывающее устройство стесняло дыхание, с каждым бешеным ударом сердца ему казалось, что вот сейчас случится короткое замыкание и он получит инфаркт. Или задохнется.

В квартире Уайти Хейнса было темно. Открывая замок кредитной карточкой, Ллойд взглянул на часы. Семнадцать десять. Дневная смена заканчивалась в пять. Если Хейнс вернется домой прямо с работы, значит, через полчаса он должен быть здесь.

В квартире ничего не изменилось со времени его предыдущего посещения. Ллойд бросил в рот три таблетки бензедрина, запил их водой из-под крана и расположился у двери, стараясь, чтобы глаза привыкли к темноте. Через несколько минут таблетки подействовали и ударили прямо в голову: чувство удушья испарилось. Теперь сил ему хватит на несколько дней охоты на человека, если только он раньше не слетит с катушек.

Спокойствию Ллойда пришел конец, когда он услышал, как с той стороны двери в замок вставили ключ. Через секунду дверь распахнулась, ослепительный свет заставил его вскинуть руку и прикрыть глаза. Не успел Ллойд шевельнуться, как на шею ему обрушился удар каратэ, длинные ногти вцепились в горло. Ллойд бросился на пол, а Уайти Хейнс закричал и замахнулся дубинкой, метя ему в голову. Он размахнулся с такой силой, что дубинка врезалась в стену и застряла. Пока Хейнс пытался ее вытащить, Ллойд перекатился на спину и ударил его обеими ногами в пах.

Хейнс задохнулся и рухнул на пол. Лихорадочно, с икотой и кашлем заглатывая воздух, он потянулся к кобуре с револьвером, но Ллойд уже сумел подняться на ноги. Хейнс направил на него револьвер, но Ллойд уклонился, вырвал из стены дубинку и обрушил ее на грудь Хейнсу. Тот завопил и выронил револьвер. Ллойд ногой оттолкнул его в сторону, вытащил из-за пояса свой револьвер тридцать восьмого калибра и направил на Хейнса, прижав дуло к самому его носу.

– Вставай, – прошипел он. – Лицом к стене. Ноги на ширине плеч. Очень медленно.

Хейнс поднялся, потирая грудь, повернулся лицом к стене, широко расставил ноги и заложил руки за голову. Ллойд ногой подогнал лежавший на полу револьвер поближе, чтобы достать его, не теряя из виду цель. Подняв револьвер, он заткнул его за пояс, а свободной рукой ощупал Хейнса. То, что он искал, обнаружилось за подкладкой эйзенхауэровской куртки [40] – простой коричневый конверт, набитый бумагами. На конверте стояла напечатанная на машинке надпись: «Крэйги Лоренс Д., он же Птица, Птичка, Птичник, 29 января 1946».