Пограничный легион (др. перевод), стр. 7

Итак, Робертс не поехал домой. Келс солгал ей. Келс убил Робертса. Как это просто и ужасно! Он оправдал мрачные предсказания Робертса. Жанна почувствовала себя несчастной, голова ее закружилась, и она закачалась в своем седле. С охватившим ее ужасом она боролась, как с диким зверем. Низко наклонившись вперед, закрыв глаза, она предоставила своему пони самому выбирать дорогу. Открытие ошеломило ее. Борясь со своей мучительной слабостью, она остро и ярко проникла в сущность своего положения. Она поняла Келса и грозившую ей опасность. Все стало ясно, беспощадно и неотвратимо. Как ребенок, дала она себя обморочить. Вся эта болтовня о выкупе – сплошная ложь; ложь и то, что он расстался с Биллом и Галлоуэем только из одного нежелания поделиться с ними деньгами. Всякая мысль о выкупе казалась попросту смешной. С самого первого мгновения Келс хотел только одну ее; он пробовал убедить Робертса оставить ее у него, а когда это не удалось, убил его. Точно так же отделался он и от тех двух бандитов. Теперь Жанна знала, что слышанный ею шум у ручья действительно был выстрелами. Все эти мрачные размышления еще больше подчеркнули намерения Келса. Перед ее глазами ясно встала ее судьба – страшнее всякого плена, пытки и даже самой смерти, – худшее из несчастий, когда-либо постигавших женщину.

Действительность оказывалась тем чудовищнее и невероятнее, чем менее она раньше верила подобным рассказам. Если ее друзья вдалеке от опасности, мирно сидя за своей работой, пытались иногда описывать подобные истории, то они и наполовину не постигали всего того ужаса, который теперь ожидал ее. Нападение разбойников на почтовую карету, убийство и ограбление какого-нибудь одинокого золотоискателя, схватки в кабаках и на дорогах, бесполезное преследование отчаянных бандитов на границе, хитрых, как арабы, и ловких, как апаши, – все это достаточно страшно, но есть нечто еще более страшное. Настоящий смысл ее плена действовал на ум и мужество Жанны Рэндль подобно грубым, возмутительным ударам острых шпор. Теперь она должна бороться с Келсом всем, что только есть в ее распоряжении, всеми кошачьими хитростями, всем лукавством, всей особенной чертовской ловкостью, на какую только когда-либо была способна женщина. Она должна обмануть его, провести, убить… или же покончить с собой. Ее страх и отвращение ушли в самую глубину души и разбудили незнакомые до сих пор ей силы. Страха она больше не испытывала. Она почувствовала себя равной этому человеку. Что ж, хорошо! Она пойдет ему навстречу, и кто проиграет – неизвестно.

Глава IV

Жанна ехала все дальше и все больше собиралась с силами, стараясь не встречаться с Келсом глазами. Наконец почувствовала, что больше ничем не выдаст себя.

Этого она добилась как раз в тот момент, когда путь их круто пошел под гору и ей пришлось следить за своей лошадью и думать о собственной безопасности. Затем Келс начал подниматься на одну из сплошь усыпанных глыбами гор. Временами Жанне приходилось идти за ним пешком. Бесконечно тянулась эта каменистая пустыня. Пробегавшие по полянкам лисицы и волки пугливо оглядывались на незнакомцев. Кругом высились темные вершины. Полдень уже давно прошел, когда они снова начали спускаться, зигзагами двигаясь по прорытым бурей ущельям и острым выступам.

Освещенная красным закатом, одинокая вершина отчетливо вырисовывалась на голубом небе. Наконец Келс остановил свою лошадь. Закончился самый длинный путь, когда-либо совершавшийся Жанной. Милю за милей пробиралась она то вверх, то вниз по едва уловимым извилистым тропкам и вот проникла в самую сердцевину гор.

Место, где они остановились, представляло собой самое дикое и прекрасное зрелище, какое ей когда-либо приходилось встречать. Отсюда начиналась узкая ложбина, окруженная невысокими стенами, сплошь покрытыми густой травой, дикими розами, соснами и бальзамином. Между деревьями, навостривши уши, неподвижно стояли любопытные лани. В волнующейся траве сновала масса мелких зверьков.

Под громадным бальзаминовым деревом Жанна увидела открытый маленький блокгауз. Судя по свежей желтизне балок, домик этот был построен совсем недавно.

Одним быстрым взглядом охватила Жанна особенности этого уголка. Сойдя с лошади, Келс подошел к ней. Она открыто взглянула на него, хотя и не прямо в глаза.

– Я так устала, что, пожалуй, мне даже не слезть самой, – сказала она.

– Пятьдесят миль то в гору, то под гору. И ни разу не заныть при этом! – воскликнул он, пораженный. – Вы настоящий молодец!

– Где мы находимся?

– Это «Последняя ложбина». Очень немногие знают ее, и эти немногие – мои подчиненные. Я решил доставить вас сюда.

– Надолго? – спросила она, чувствуя его упорный взгляд.

– Гм! До тех пор, пока… – медленно произнес он, – пока я не получу своего выкупа.

– Какую сумму вы потребуете?

– Сейчас вы стоите сотни тысяч золотом… Возможно, что потом я соглашусь отпустить вас и за меньшую сумму.

Жанне было понятно двусмысленное, почти обнаженное значение его слов. Он оглядел ее.

– О, мой бедный дядя! Никогда-то не найдется у него столько денег!

– Найдется! – сурово сказал Келс.

Подойдя к ней, он помог ей сойти с лошади. Все ее члены затекли, и, беспомощная, она доверилась его рукам. Келс обращался с ней нежно и по-джентльменски. Первая мучительная проба окончилась для Жанны благополучно. Интуиция не обманула ее. Ход был сделан правильный. Келс мог быть самым опустившимся из всех негодяев, да, по всей вероятности, он и не представлял собою ничего иного; однако присутствие девушки, несмотря даже на его грубое желание, вызвало смутные воспоминания о том времени, когда, живя среди других людей, он сам был совсем другим человеком. Это последнее звено, связывавшее его с прошлым и с его лучшим «я», как раз и поддерживало мужество Жанны. Она видела предстоящую ей трудную и опасную игру, на которую шла.

– Вы весьма благовоспитанный разбойник, – заметила она. Но он не услышал ее слов или же просто не обратил на них внимания. Его глаза оглядывали ее с головы до ног. Внезапно он подошел к ней почти вплотную, точно желая померяться с ней ростом.

– Я и не думал, что вы так высоки, вы выше моего плеча.

– Да, я очень тощая и длинная.

– Тощая? Нисколько! У вас прекрасная фигура, высокая, гибкая, сильная. Вы похожи на одну наездницу, которую я некогда знавал… Вы – прекрасное создание, знаете ли вы это?

– Приблизительно. Мои знакомые не решаются льстить мне так прямо. Ну, а от вас мне, вероятно, волей-неволей придется принять это. Но, признаться, я вовсе не ожидала, что мне придется выслушивать комплименты от Джека Келса, атамана пограничного легиона.

– Пограничного легиона? Откуда у вас это название?

– Я нигде его до сих пор не слышала. Оно пришло мне в голову только сейчас.

– А! Это блестящая мысль, и я использую ее… со временем. Ну-с, а как вас зовут? Я слышал, как Робертс называл какое-то имя.

При имени Робертса Жанна почувствовала, как ужас ущемил ее сердце, однако она даже глазом не моргнула.

– Меня зовут Жанна.

– Жанна! – Положив свои тяжелые, жесткие руки ей на плечи, он повернул ее лицом к себе.

И снова увидела она его взгляд, странный, точно отблеск солнца на льду. Ей волей-неволей приходилось смотреть на него, и это было самым тяжелым испытанием. Часами подготовлялась она к этому моменту, настраивала себя, напрягалась как струна. Теперь она быстро подняла на него взор. Ах, эти глаза! Два окна в серую бездну ада. Но она глядела в них, в этот полный мрак и бездушие, и ее взгляд выражал одну только робость, испуг и неведение невинной девушки.

– Жанна! Знаете вы, для чего я привез вас сюда?

– Конечно, вы уже говорили мне об этом, – ответила она твердым голосом. – Вы хотите получить за меня выкуп… Но я боюсь, не придется ли вам отправить меня обратно домой, не получив за меня ни цента.

– Догадываетесь ли вы, что я с вами сделаю? – продолжал он хрипло.

– Со мной сделаете? – повторила она, не дрогнув ни мускулом. – Вы… вы ничего не говорили мне… Я не думала больше ни о чем… Но ведь вы не сделаете мне ничего дурного – не правда ли? Я ведь не виновата, что у моего дяди нет денег, чтобы выкупить меня.