В этот раз – навсегда, стр. 26

– Я чувствую, идея начинает тебе нравиться, – хитро сказал Остин.

– О, замолчи, – фыркнула она и отправилась на кухню готовить ужин.

Когда суп уже был разлит по тарелкам, а сандвичи почти готовы, она позвала детей домой ужинать. Она нашла на столе поднос и поставила на него ужин для Остина – протертый супчик, несколько крекеров, яблочный сок и небольшую формочку с желе.

– Прелесть. Обожаю больничную пищу, – безутешно сказал он. – Нельзя мне вместо этого горячий сандвич с сыром?

– О нет. Я хочу сегодня спать всю ночь. Не желаю снова тащить твои бренные останки в госпиталь только потому, что ты не хочешь слушать доктора, – ответила она. – Дети, вымыли руки? – позвала она, услышав, что в ванной льется вода.

Они выбежали оттуда вместе, так же как и все последнее время, держась за руки. Придет день, подумала Трейси, и они начнут ссориться, но пока, благодарение Господу, они дружны, как настоящие брат и сестра.

– Умираю от голода, – заявила Эмили.

– Я тоже, – сказал Джексон. – А можно, мы вернемся во двор и поиграем еще после ужина? А что на десерт? А папа будет качать нас на качелях, когда поправится? Ой, мам, а ты помнишь, что мне завтра исполнится шесть лет?

– И мне тоже. – Эмили откусила кусочек маринованного огурца. – Мне исполнится шесть через две недели, правда, папа?

– Правда, – ответил Остин с софы. – Как ты думаешь, мы можем немного послушать новости, пока едим этот изумительный суп? – спросил он.

Трейси взяла пульт, нажала кнопку, потом пощелкала по каналам, пока не нашла ему новости. Она налила танелку супа себе и села за стол вместе с детьми.

– Что нового в саду? – спросила она. Джексон оживился:

– Один мальчик на прогулке весь покрылся красными пятнами. Он сказал, что у него ветрянка, но он больше неопасен. Мам, что такое ветряйка?

– Великий Боже! – Трейси внимательно осмотрела Джексона. У него была чистая, как обычно, кожа, но она знала, что за этим последует.

– Ветрянка, Джексон, а не ветряйка, это такая болезнь – ветряная оспа. Ты весь покрываешься пятнами, но это не больно. Ничего не болит. Но если хоть один ребенок заболел, то заболеют и все остальные.

– Просто прекрасно, – простонал Остин. – У Эмили может пропасть день рождения.

Джексон и Эмили заволновались.

– Интересно, они поправятся к каникулам? – подлил масла в огонь Остин.

– Тихо! – прикрикнула Трейси. – Мы пока даже не знаем, заболеют они или нет. Тот мальчик ведь сказал, что он больше незаразный, правда, Джексон?

Джексон кивнул.

– Ты хочешь сказать, что мы будем похожи на этого мальчика? – Эмили широко открыла глаза, в них заблестели слезы и повисли на кончиках ее длинных густых ресниц. – Трейс, я боюсь. Я не хочу быть такой, как он.

– Все будет хорошо. – Она обняла Эмили. – Если ты заболеешь ветрянкой, мы будем купать тебя несколько раз в день в специальной пене, и пятна быстро пройдут.

– Да, и еще мы закроем все зеркала, чтобы пощадить ее тщеславие и наш рассудок, – отозвался Остин из гостиной.

– А у меня тоже это будет? – спросил Джексон.

– Может, и нет. Кроме того, нет никакого смысла волноваться о том, что еще даже не случилось, – твердо сказала Трейси.

– Мам, а что мы будем делать на мой день рождения? Папа не может идти с нами в кино или в ресторан, – сказал Джексон.

– Может быть, мы закажем пиццу домой, я испеку вам шоколадный торт, а потом мы можем взять кино напрокат и посмотреть его здесь. – Она составляла план на ходу. До сегодняшнего дня она совершенно не планировала справлять день рождения Джексона в квартире Остина.

– А подарки будут?

– Конечно, – ответил Остин из гостиной. – Бабушка и дедушка Миллер приедут с твоими дядями и тетями из Том-Бина. В этой квартире не останется свободного места, куда можно будет поместить лишнего человека, и все они привезут тебе подарки.

– Ты придумываешь? – в изумлении взглянула на него Трейси.

– О, я совсем забыл сказать тебе. Пригласил их в то утро, когда они навещали меня в госпитале. Я только сказал про день рождения Джексона, а они сами спланировали все остальное. Мы можем заказать пиццу до их приезда, потому что они не успеют прибыть раньше ужина, и мама сказала, что привезет пирожные на всех. – Его глаза загадочно мерцали, когда он посмотрел на нее. – Она просила позвонить ей завтра и сказать, не нужно ли что-нибудь еще.

– Ты все ближе и ближе к тому, чтобы стать обедом для стервятников, – прошептала она в ответ.

Глава 11

Трейси легла в постель, но уснуть не могла. Завтра она познакомится со всем семейством Остина, а они впервые увидят Джексона. У нее, возможно, даже не будет времени переодеться после занятий в университете, так что надо выбрать наряд, в котором можно проходить весь день и вы– глядеть вечером так же свежо, как и утром. Она решила, что это будет темно-зеленая с цветами вискозная юбка и подходящий по цвету вязаный хлопковый свитер… ну и зеленые плоские босоножки, чтобы не болели ноги. И до отъезда на занятия еще надо позвонить в пиццерию, чтобы они доставили пиццу в четыре тридцать ровно. Джексон сможет задуть шесть свечей на именинном торте, а потом, после того как девять миллионов родственников Остина, споют «С днем рождения…….

Тут раздался телефонный звонок.

– Хэлло, – осторожно проговорила она.

– Трейси, – это был голос ее отца, который невозможно было перепутать ни с каким другим, – Джексон уже поднимется в семь тридцать утра? Я хочу первым поздравить его с днем рождения. Потом расскажу ему про пони, – сказал Джек.

– Будет просто замечательно. Это была непростая неделя, – сказала она. – После того как Остину удалили аппендицит, мы узнали, что дети могут заболеть ветрянкой. Я звонила Молли, и она сказала, что приедет и побудет с ними и со мной, если они слягут. Но она, по-моему, считает, что это преждевременная паника.

– Знаю. Я недавно разговаривал с Молли и буквально пару минут назад – с Остином, – ответил Джек.

– О, замолчи. – Она негодующе фыркнула. – Значит, я последняя в списке твоих звонков на сегодняшний вечер? – сварливо добавила она.

– Я всегда оставляю самое лучшее напоследок, – засмеялся Джек. – Иди спать. Я» позвоню Джексону утром, в семь тридцать, и, Трейси, не беспокойся о семье Остина. Они полюбят тебя так же, как я люблю. – И он повесил трубку, прежде чем она смогла сказать «О-о-о…».

Она считала овец, затем перешла к долларовым купюрам, даже пыталась представить себе Мэла Гибсона в тугих джинсах, но он почему-то все время превращался в Остина. Наконец где-то после полуночи она уснула, и всю ночь видела во сне дюжины детей, покрытых красными пятнами ветряной оспы.

В семь утра она разбудила Джексона и Эмили, проверила их маленькие мордашки, нет ли ветряночной сыпи, не обнаружила ни одного, приготовила им завтрак и помогла одеться. Дед Джексона позвонил ровно в семь тридцать, и Джексон ухал и вопил, когда тот рассказывал ему про его нового пони. Он едва дождался, когда можно будет повесить трубку, чтобы сообщить новости Эмили, которая заплясала от радости вместе с ним.

Трейси понесла тарелку оладий и жареного бекона вниз по ступеням, в квартиру Остина. Он сидел у стола и читал утреннюю газету. Дети обогнали ее у самых дверей и наперебой стали рассказывать ему про пони.

– Вкусно пахнет. – Остин отложил газету, подошел к буфету и достал сироп для оладий.

– Ты уже на ногах, – прокомментировала она. – Хорошо себя чувствуешь?

– Да. Я бы уже пошел в университет, но док сказал– не раньше следующего понедельника. Так что придется вести себя хорошо, хотя мне это абсолютно не нравится, – ответил он. – Слушай, ты не привезешь мне работы по композиции на проверку? Я смогу все наверстать за завтра и послезавтра. – Он полил сиропом оладьи и приступил к завтраку. – М-м. Замечательно. Хочешь, заключим пожизненный договор?

– О чем это ты говоришь?

– Ты готовишь. Я ем. «Пока смерть не разлучит нас». Скажи «да».