Гарем, стр. 79

Она приподнялась, села и устремила на него взгляд.

– У тебя есть выбор, Хорек, – или ты умрешь быстро, если отпустишь меня, или будешь умирать долго-долго и в мучениях, если тронешь меня еще хоть раз!

Форжер обнажил кинжал, но Эстер рассмеялась ему в лицо.

Поигрывая кинжалом, Форжер обратился к своему дружку графу Орсиони:

– У нее зеленые глаза, как у болотной ведьмы. Не испытать ли ее огнем? На костер ее!

Эстер набралась мужества, чтобы ответить негодяю:

– Все, что ты сделаешь со мной, отыграется на тебе же. Так что будь поосторожней и в словах, и в поступках, Форжер. – Голос ее звучал уверенно, но в душе ее такой уверенности не было – одна лишь отчаянная надежда на скорое появление Халида. – Принц, мой супруг, выручит меня и ребенка, которого я ношу.

– Ты беременна? – взвыл от злобы Форжер, делая шаг к ней.

– Держи себя в руках! Вспомни, что я тебе говорил! – Граф Орсиони предупреждающе повысил голос.

Форжер с недовольным рычанием отступил. Как он был похож сейчас на маленького коварного хищного зверька.

Орсиони помешал содержимое в котлах.

– Ужинать засветло не в обычаях цивилизованных людей, – пробормотал он.

– А зажигать огонь ночью опасно, – возразил Форжер.

– Ты выразил желание, чтобы принц отыскал нас. Лучшим маяком для него как раз будет костер в ночи.

– Я хочу заранее знать о его приближении, глупец! – презрительно оборвал приятеля Форжер.

– Глупец? Это я, по-твоему, глупец?!

– Прости, прости. Мои нервы пошаливают, – тотчас извинился Форжер, стараясь избежать ссоры. – Смотри, чтобы твое варево не подгорело.

Орсиони недовольно проворчал:

– Сассари самый умный из нас. Он смылся домой.

– Что вы там такое готовите? – с гримасой отвращения поинтересовалась Эстер. От запаха ей становилось дурно.

– Путанская паста – так называется это блюдо, – ответил Орсиони.

– Она смердит, как тухлая рыба.

– Мы, итальянцы, прозвали его «Соусом потаскушек», – объяснил граф. – Все из-за его особого аромата. Оно воняет, как шлюха, которой много раз попользовались…

Форжер громко расхохотался, заглушая окончание фразы Орсиони. Однако похабный смысл изречения вполне дошел до нее.

– Когда мы попользуемся тобой всласть, ты будешь пахнуть точно так же, – сказал Форжер.

Эстер сделала попытку убежать от костра. Форжер догнал ее, толкнул, и она упала на землю. Он замахнулся ногой, нацелившись ей в живот.

С силой, рожденной отчаянием, Эстер схватила его за сапог и отвела удар. Форжер дернулся, освобождая ногу, но, потеряв равновесие, свалился на камни, сильно ударившись затылком.

– Только попробуй навредить моему ребенку! Тогда и адово пекло покажется тебе раем, – пригрозила Эстер.

– Хорошо сказано, принцесса! – прозвучал голос за спиной у двух негодяев.

Орсиони и Форжер оглянулись и вскочили, будто сама земля подбросила их вверх.

С обнаженным ятаганом в руке их поджидал Султанский Пес.

– Нас двое против одного! – усмехнулся Форжер. – Готов ли ты умереть?

– Один трус и один сутенер вряд ли достойные противники для мужчины-воина, – сказал Халид.

– Нападай на него, чего ты ждешь? – приказал Форжер графу, но Орсиони отказался.

– Нападай ты, ведь он твой враг. Вот и убей его! Форжер взглянул на приятеля.

– Тогда, может, вместе?

Орсиони кивнул и нагнулся за своим, мечом, лежавшим на земле возле костра, но Эстер оказалась проворней. Она успеха схватить меч и направить острие в грудь Орсиони. Тот отшатнулся.

– Двое против двоих! – объявила Эстер. – Силы равны.

– Оставайся на месте, принцесса, – распорядился Халид. – Используй меч только для самозащиты.

Форжер обнажил свой меч, а граф – кинжал. Вместе они ринулись на принца, и все трое принялись кружить вокруг костра в зловещем танце.

Орсиони пятился, потому что обладал лишь жалким оружием. У него не было желания атаковать воина с ятаганом, да к тому же, несомненно, искусного бойца.

– Вы танцуете или сражаетесь? – подначивал их Халид.

Неожиданно Форжер сделал выпад, и Халид отпрыгнул. Принц так долго ждал этого поединка, что намеревался насладиться им сполна.

– Когда мы прикончим тебя, – шумно дыша, произнес Форжер, – Орсиони поместит твою возлюбленную в портовый бордель. Любой мужчина будет использовать ее за умеренную плату.

Халид никак не реагировал на издевки Хорька. Чтобы справиться с двумя противниками, требовалось прежде всего хладнокровие.

– После того, как я попользуюсь ею сам, – добавил Орсиони, – я привяжу ее голую к кровати, и мои клиенты добавят к твоему семени еще и своего.

Халид невольно взглянул на графа. Уж слишком мерзок на язык был этот титулованный содержатель притонов. Заметив, что Халид отвлекся, Форжер замахнулся мечом и сделал шаг вперед, в пределы круга, который Халид описывал своим ятаганом.

С ловкостью опытного воина Халид отклонился в сторону от рубящего удара и мгновенно восстановил равновесие. Сам он нанес ятаганом разящий удар слева по Орсиони. К внезапной атаке граф был не готов. Его голова легко отделилась от шеи, но сила замаха Халида была столь велика, что по инерции ятаган вылетел из его руки.

– По-прежнему двое на одного, – злобно ощерился Хорек, преграждая принцу путь к потерянному оружию. – Мой меч и я против тебя!

С дикой яростью он стал наседать на Халида, но тот ловко избегал опасности.

– Кинь мне кинжал! – крикнул Халид Эстер. Однако вряд ли Эстер могла его услышать. Расширенными от ужаса глазами она смотрела, как из обезглавленного трупа Орсиони хлещет потоком кровь, а в видениях ей представлялась схожая картина гибели ее отца.

– Эстер, кинжал!

Словно откуда-то издалека донесся до нее голос принца и вернул ее к реальности, Эстер сжала рукоять меча и бросилась в атаку на Хорька. Форжер изловчился и лягнул ее сапогом в низ живота. Прижав руки к животу, Эстер осела на землю. Страшная боль пронзила ее.

Халид, хотя и безоружный, устремился на Форжера с тыла, но граф успел развернуться и взмахнуть мечом. Острие прочертило на груди Халида полосу, которая тотчас начала набухать кровью.

Оступившись, Халид упал навзничь, выкрикивая:

– Эстер!

– Халид! – простонала Эстер. Ее взгляд застилал кровавый туман. Она все еще боролась со своим кошмаром.

– Эстер! – взывал к ней Халид.

Не обращая внимания на жгучую боль в животе, Эстер схватила кинжал, заставила себя сесть и метнула тяжелое лезвие в Форжера. Прицел ее был точным. Кинжал вонзился в затылок Форжера с такой силой, что кончик лезвия вышел из его горла под подбородком.

Одновременно меч Хорька опустился на Халида, но удар был нанесен плашмя, и принц отбил его рукой. Больше Форжер уже не угрожал ему. Захлебываясь кровью, граф выронил меч, поднес руки к горлу и упал, уткнувшись лицом в камни.

Халид вскочил на ноги и поспешил к Эстер. Она лежала на боку, мучаясь от невыносимой боли, закрыв глаза и жадно ловя ртом воздух.

Халид опустился рядом с ней на колени, попытался приподнять ее.

– Очнись, принцесса.

Эстер открыла глаза и застонала.

– Он ранил меня, – пожаловалась она.

– Все будет хорошо. Я тебе помогу. Скоро мы будем дома.

– Я перебил всю стражу Хорька, но это заняло больше времени, чем я рассчитывал, – раздался позади голос Малика. – Прости, что я запоздал.

– Моя жена ранена. – Тон Халида был ровен, безжизнен. Так люди произносят слова в момент великой печали.

– Боюсь, твоя жена потеряла ребенка, – сказал Малик. – Отвези ее к Михриме, это ближе, чем Девичья Башня.

Халид взглянул на жену. На остатках ее одежды, порванной Форжером, проступало, все увеличиваясь в размерах, кровавое пятно.

И тогда легендарный Пес Султана, безжалостный каратель, наводящий страх на жителей империи, поднял лицо к небу и издал жалобный, леденящий душу вой, оплакивая свою потерю.

23.

Эстер выплыла из темных глубин беспамятства, но никак не могла выбраться на поверхность, полупрозрачная пелена никак не отпускала ее. «Я умерла, – возникла у нее в сознании пугающая мысль. – Или это всего лишь страшный сон?»