Не покидай, стр. 8

- Ему нельзя не верить! Он такой искренний! Ну совсем хитрить не умеет… ни на грош!

Крадус упер руки в бока:

- Да ну? А отроки, при дворе воспитанные, учатся этому с пеленок. Как же его-то эта наука обошла?

Марта укусила себя за палец: слова ее обернулись подножкой принцу!

Тем временем Пенапью пытался закатить шар в лузу. Кий ему нельзя было взять, так он - рукой. Рассеянное это занятие он совместил с честной и грустной жалобой:

- Ваше Величество, мы еще не завтракали даже… И у меня как- то нет сил доказывать, что я - это я… Нельзя ли нам хотя бы морсу кисленького? Освежиться, а?

Крадус помелил кий и скомандовал:

- Руки со стола! И книгу убери эту, такую для тебя неудобную… Я ей верю, понял? Ей, а не твоему лепету! Кисленького ему! Вот сейчас - с одного удара, следи! - шар в лузу идет, а ты в лужу садишься! В калошу! И будет кисленькое! - он ходил вокруг стола, высматривая шар-"верняк":

- Вопросик будет такой… нет, не про министров пенагонских, не про генералов, кардиналов - это всякий шпион зазубрит и спросонья скажет. А вот ответь-ка мне, дружок, кто главный королевский конюх в Пенагонии? Ну? - и король сделал удар. Лихой, но результата не давший.

Пенапью отвечал утомленно, печально:

- Его зовут Антуан. Лицо у него в оспинках, нос - уточкой, а фамилии не помню. Но я представляю себе, как он на меня посмотрит… когда узнает, что я нашу гордость не уберег… лучшего рысака нашего - Милорда…

Два или три шара сразу вылетели через борт от следующего удара короля. Возбудился он необыкновенно; тот нелепый удар размозжил его кий, и теперь в руках у Крадуса были две его половинки…

- Милорд? Это который на четыре круга обскакал моего Сапфира?! Вороной? Так он был с вами?! И… увели?!

Пенапью не кивнул, а лишь вздохнул в ответ на все эти вопросы:

- Папа сильно расстроится…

- Я думаю! Так это не на вас охотились, Ваше Высочество - это он им понадобился… выследили они его… Ай жаль, что это не мои люди! Милорд…"Папа расстроится"… Да я, потеряв такого коня, в монастырь ушел бы! Весь как из кости выточенный… Какая нарысь, какой аллюр, какой курц-галоп! Я тогда покоя лишился! А папочка ваш уперся: не продам, ни за какие тыщи… А они бесплатно увели! Ой-ей-ей… Милорд!

Блуждающим взглядом обводил король всех:

- Нет, дорогие мои, я не смирюсь… Я прикажу погоню за конокрадами! В каком лесу это было?

- Что на самой границе, - объяснил Желтоплюш. - Его еще называют "Кабаний Лог", Ваше Величество…

Странная кривая улыбка застыла на лице Крадуса. Название это он знал превосходно!

- О-о… местечко историческое… Я - сейчас.

В коридоре он буквально схватил капитана Удилака за уши, за оба уха, и гипнотизирующим взором впился в него, чтоб тот сразу понял, о каком великом доверии, о какой крупной ставке идет речь.

- Людей - сколько надо, столько бери… хоть весь гарнизон! И собак - всю псарню… Только чтоб Канцлер не узнал! Это наше дело, не его. Обложить по всем правилам… да, Удилаша, понял? Приведешь мне Милорда - полковником будешь, в герои произведу… - свистящим шепотом говорил Крадус.

- Живота не пожалею, Ваше Величество! - напрягся Удилак, окрыленный.

По возвращении в бильярдную король распахнул объятья своему недавнему подследственному:

- Ну вот… Дайте же мне обнять вас, Ваше Высочество! Приезд ваш - такая радость… Я только сейчас признал! Весь как из черной кости… шея - лебяжья… Ну конечно же, какие, к черту, сомнения! Приятным ли было путешествие? - Он потер лоб. - Ах, да, чего же тут приятного, извините, ополоумел… Я кликну королеву и принцессу - они так мечтают о знакомстве…

Гость, однако, испугался и воспротивился:

- Потом, Ваше Величество! У меня ногти обломаны, видите? У меня бинт с ехал с коленки, вот-вот размотается… Мне бы помыться, переодеться…

- Нет вопросов, все понял! Понял все! - и Крадус стал дергать за все шнуры всех звонков, которыми вызывали здесь слуг.

И гостеприимство закипело, закружило принца Пенапью! Он еще не опомнился, а его уже вели по коридору на лечебно-банные процедуры - Марселла вела. К слову заметим, за две минуты она понравилась принцу чрезвычайно! Он даже расстроился слегка, когда вскоре их догнали и тоже стали сопровождать главный королевский лекарь и его помощник (с ними саквояжики были с красными крестами, и от них сильно пахло мятой).

Грех не сказать вот чего: перед тем, как позволить увести себя, принц успел послать благодарную и смущенную улыбку своим друзьям:

- Но я не прощаюсь - вы же остаетесь, правда?

- Хотелось бы, Ваше Высочество, - развел руками Желтоплюш.

- До скорой встречи, принц! - отсалютовала Марта.

В этой круговерти принц не заметил, что на друзьях - все еще браслеты железные…

Крадус вторгся в дамскую половину, в те апартаменты, где несколько портных колдовали над новыми туалетами Флоры и Альбины.

- Девочки! Живее! Аллюром! Он - здесь, представляете?

- Кто?! - ужаснулась полураздетая принцесса.

- Владелец Милорда! Тьфу… я хотел сказать - принц Пенагонии! Он был в переделке, сейчас его повели мыть, отпаривать, смазывать… Так что у вас - час-другой, самое большое! Даю вам шенкелей, ясно?

Немая оторопь была на лицах дам - и труды модисток получили неправдоподобное ускорение!

С таким же эффектом побывал Крадус у паркетчиков в одном зале и у полотеров - в другом: первые мгновенно настелили паркет там, где зияла большая ромбовидная яма, а вторые заплясали так, будто им аккомпанировала яростная рок-группа.

Что дальше? Дальше - предупредить Канцлера…

14.

На половине Канцлера, у входа в его кабинет, где окаменели два гвардейца, перед Крадусом возникла, как цербер, Оттилия.

- Свояк? У вас что, дело к мужу? Срочное?

- Срочнее некуда. Чем он там занят? Закон сочиняет новый? Так это не к спеху сейчас…

- Не то, - замялась Оттилия. - Другое. Сейчас у него прослушивание начнется.

И она пропустила в кабинет бесшумного лакея, который нес туда две гитары. А королю продолжала преграждать вход!

- Вы что, родственнички… в своем уме? К нам сын короля Гидеона пожаловал! Уже здесь! А второй человек в государстве песенками забавляется!…

- Второй? - Оттилия закатила глаза и посмеялась желчно. - Ну-ну. Пусть так. Но "забавы" эти такие, что они измотали, иссушили "второго". Зато "первый" у нас - большой баловник и чудесно выглядит!

- В чем дело, Оттилия? - резко вмешался недовольный голос.

И Канцлер сам отворил дверь. Это худой и желтоватый господин, у него впалые щеки, воспаленные глаза, нос, истерзанный непрерывным применением носового платка; он был во фраке.

- А-а… Его Величество. Ну что ж, ему даже полезно. Прошу.

И вот Крадус в этом сумрачном кабинете, всегда наводившем на него лично - тоску. Здесь, кроме хозяина, обнаружились двое юношей. Странное дело: они видели, что - король, но ни глубокого поклона, ни поклона помельче Крадус от них не дождался! Этим парням недавно крепко досталось, видно: рубахи на них порваны были, у одного даже забрызгана кровью, оба имели свежие кровоподтеки.

Стоя у окна, спиной ко всем, Канцлер объявил:

- Господа студенты сейчас начнут. Они долго отказывались, но мы их уговорили… Вот только имя сочинителя упорно не хотят назвать. Глупо: оно не тайна уже! - тут он чихнул. - Вот видите: правда! А королю должно быть любопытно вдвойне, поскольку стишки, которые будут спеты, слагались здесь, в этом самом дворце, прямо над его венценосной головой… Ну, мальчики? Мы слушаем.

Крадус мало что понял из этого предисловия. Кто-то слагал стишки над его головой… Где именно? На крыше?