Империя волков, стр. 64

– Рассказывают, что в стародавние времена турки были всего лишь голодной ордой, затерянной в самом сердце Центральной Азии. Они бродили, умирая от голода и холода, волки накормили их и защитили. Серые волки, ставшие истинными прародителями турецкой нации.

Поль внезапно заметил, что у него побелели костяшки пальцев, – так сильно он сжимал ладонью перила. Он представлял себе серую стаю, бегущую по бескрайним степям под светом холодного солнца. Ажик закончил свой рассказ:

– Они защищают турецкую расу, капитан. Они хранители традиций и первородной чистоты. Некоторые даже верят, что они далекие потомки белой волчицы Асены. Надеюсь, вы ошибаетесь и этих людей нет в Париже. Потому что они не обычные преступники. Вы с такими никогда не встречались. Ни-ког-да.

60

Поль садился в свой «гольф», когда зазвонил его телефон.

– Капитан, кажется, я что-то нашел.

Это был Нобрель.

– Что именно?

– Я расспрашивал одного специалиста по центральному отоплению, и он рассказал, что давление используют еще в одной области человеческой деятельности, которую мы пока не потрошили.

Мысли Поля были все еще заняты волками и степями, и он не сразу включился.

– И что это за область?

– Хранение продуктов. Японская технология. Совсем свежая. Вместо того чтобы нагревать продукты, их подвергают обработке высоким давлением. Это дороже, зато позволяет сохранять витамины и…

– Черт, да давай уже, рожай! У тебя есть след?

Нобрель надулся.

– Несколько заводов в парижских пригородах используют эту технологию. Поставщики продукции высшего сорта – ну, там, экологически чистая еда, деликатесы. Одно предприятие в долине Бьевра. [10]

– И что в нем особенного?

– Владелец – турецкая компания.

Поль почувствовал покалывание у корней волос.

– Название?

– «Матак».

Два ничего не говорящих ему слога.

– Что они производят?

– Фруктовые соки, дорогие консервы. Насколько мне известно, это скорее лаборатория, чем промышленное предприятие. Испытательный стенд.

Покалывания превратились в электрические разряды. Азер Акарса. Националистически настроенный золотой мальчик, сделавший состояние на разведении деревьев. Подросток из Газиантепа. Неужели здесь есть какая-то связь?

Поль добавил металла в голос:

– Делай что хочешь, но осмотри это место.

– Сейчас?

– А когда же? Я хочу, чтобы ты обследовал каждый угол барокамеры. Но учти – ни ордера, ни удостоверения!

– Но как?..

– Выкрутишься. Кроме того, узнай имена владельцев завода в Турции.

– Да это скорее всего холдинг или акционерное общество!

– Расспроси людей на предприятии. Сделай запрос в Торговую палату Франции. Звони в Турцию, если понадобится. Мне необходим список основных акционеров.

Нобрель наконец понял, что у его начальника есть какая-то конкретная догадка.

– Что мы ищем?

– Возможно, имя: Азер Акарса.

– Что за чертовы имена… Повторите по буквам.

Поль еще раз назвал имя. Он уже собирался повесить трубку, когда Нобрель спросил:

– Вы радио слушали?

– Нет, а что такое?

– Сегодня ночью на Пер-Лашез нашли труп. Жутко изуродованный.

У Поля перехватило дыхание.

– Женщина?

– Нет, мужчина. Легавый. Бывший, из Десятого. Жан-Луи Шиффер. Специалист по туркам и…

Главные повреждения человеческому телу наносит не сама пуля, а ее вихревой след, создающий разрушительную пустоту, проламывающийся, как хвост кометы, через плоть, кожу и кости.

Поль ощущал, как эти слова проламываются через его внутренности, наполняя душу страданием. Он закричал, но не услышал собственного вопля, потому что уже ставил мигалку на крышу и включал сирену.

61

Все они были здесь.

Он узнавал их по одежде. Шишки с площади Бово в черных плащах и до блеска начищенных ботинках носили траур, как вторую кожу; комиссары и руководители отделов уголовной полиции в зеленом камуфляже или в осенней форме из ткани «пе-пита», похожие на охотников в засаде; офицеры уголовной полиции в кожаных куртках с красными повязками на рукавах, похожие на бандитов, переквалифицировавшихся в стражей порядка. Большинство – независимо от чинов и званий – носило усы. Это был опознавательный знак принадлежности к некоему особому сообществу, как печать на официальном удостоверении.

Поль прошел через заграждение из фургонов и патрульных машин с бесшумно вращающимися мигалками – они стояли крэгом у подножия колумбария – и скользнул под желтую ленту ограждения.

Оказавшись внутри, он свернул налево, в аркаду, и остановился за колонной. Ему некогда было любоваться красотой места – длинными мраморными галереями со стенами, исписанными именами мертвых, где над водой витала атмосфера священного почтения, – он внимательно вглядывался в группу стоявших посреди парка сыщиков, ища знакомые лица.

Первым, кого он узнал, был Филипп Шарлье. Закутанный в твидовое пальто, Зеленый Исполин более чем когда бы то ни было соответствовал своему прозвищу. Рядом с ним стоял Кристоф Бованье, одетый в кожаную куртку, на голове у него была бейсбольная кепка. Двое сыщиков, которых допрашивал этой ночью Шиффер, напоминали шакалов, явившихся лично удостовериться, что их преследователь действительно мертв. Чуть в стороне стояли прокурор Республики Жан-Пьер Гишар, дивизионный комиссар района Луи-Блан Клод Монестье и судья Тьери Бомарзо – один из немногих, кому была известна их с Шиффером роль во всем этом дерьмовом запутанном деле. Поль мгновенно понял, что означает официальный расклад для него лично: его карьера окончена.

Но самым удивительным было присутствие на кладбище Моренну, главы Центрального бюро по борьбе с незаконным распространением наркотиков, и главы Бригады по борьбе с наркотиками Полле. Слишком много важных персон забеспокоились из-за гибели отставного полицейского. Полю пришло на ум сравнение с бомбой, чья убойная сила выясняется только после взрыва.

Он подошел ближе, держась за колоннами. По логике вещей, голова у него должна была пухнуть от вопросов, но его поразило одно: процессия темных фигур под сводами святилища удивительным образом напоминала похороны Альпаслана Тюркеша. Та же пышность, та же торжественность, даже усы те же. На свой особый манер, Жан-Луи Шиффер удостоился общенациональных похорон.

Он заметил стоявшую у подземного входа в глубине парка «скорую помощь». Санитары в белых халатах курили, болтая с агентами в форме. Они ждали, когда эксперты из научно-технического отдела закончат работу, чтобы увезти тело. Значит, тело Шиффера все еще внутри.

Поль вышел из своего укрытия и направился ко входу, скрытому за живой изгородью из бирючины. Он уже ступил на первую ступеньку лестницы, но тут его окликнули:

– Эй вы! Проход запрещен.

Обернувшись, он махнул удостоверением. Полицейский подобрался, только что под козырек не взял. Поль, не говоря ни слова, оставил его приходить в себя и пошел дальше.

В первый момент ему показалось, что он попал в галереи подземной шахты, но когда глаза привыкли к темноте, распознал топографию места. Белые и черные дорожки отходили от тысяч ниш с именами и букетами цветов в узких стеклянных колбах. Пещерный город, выбитый прямо в скале.

Он наклонился над колодцем, соединявшим уходящие вниз этажи. На втором уровне суетились белые тени: люди из полицейской лаборатории делали свою работу. Он шел к свету, но воздух темнел и как будто сгущался. В воздухе витал странный запах: сухой, едкий, минеральный.

Добравшись до второго уровня, Поль свернул направо, ориентируясь по запаху. На первом повороте он увидел техников в белых комбинезонах и бумажных колпаках. Они расположились на пересечении нескольких галерей. Их металлические чемоданчики, расставленные на пластиковых ящиках, были до отказа забиты пузырьками и тюбиками… Поль бесшумно подошел – двое инопланетян в белом стояли к нему спиной.