Гоблины, стр. 19
От внимания Малдера не ускользнуло то, что от неожиданности Хоукс вздрогнул.
— В каком смысле одна?
— Она одна видит гоблинов? Они миновали еще один парк, где вокруг бейсбольной площадки собралась небольшая толпа.
— Нет, — признался Хоукс. — Нет, черт их подери, есть и другие…
Глава 10
Майор Джозеф Тонеро всей душой любил сестру — хотя та и была крайне неразборчива, когда дело касалось мужчин. Их отец умер. Мать фактически была инвалидом. Так что Джозефу пришлось взять на себя роль главы семейства. Он не возражал. Примерно тем же он занимался на службе:
улаживал конфликты между взрослыми людьми, отдавал приказы, облекая их в форму настойчивых пожеланий, и строил планы на будущее, когда сможет наконец вместо мундира надеть сшитый на заказ костюм, в котором не стыдно будет появиться на Капитолийском холме.
Джозеф ничуть не удивился, когда Розмари Элк-харт устроила сцену у него в офисе, в госпитале Уолсона. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, скрестив на груди руки, пока Розмари с жаром произносила свою тираду, расхаживая по обитой дубовыми панелями комнате. Наконец она устало опустилась в кресло и положила ногу на ногу. При этом полы ее халата разлетелись в разные стороны, обнажив бедра. Он не потрудился отвести взгляд, хотя зрелище это и не было для него в новинку.
— Стало быть, ты раздражена, — усталым голосом произнес он.
Глаза Розмари злобно сверкнули, но в следующее мгновение она рассмеялась и обескураженно покачала головой:
— Джозеф, ты меня поражаешь. Просто поражаешь.
— Чем же?
Розмари фыркнула и всплеснула руками:
— На карту поставлено все, а ты вдруг — подумать только! — обращаешься в ФБР. Леонард уже подумывает, а не сбежать ли ему в Бразилию.
Джозеф одарил ее бесхитростной улыбкой. Ему ни к чему было притворяться: Розмари знала все секреты его ремесла, а некоторым даже обучила его сама.
— Я же не сам им звонил.
«Только этого не хватало», — прочел он в ее глазах и махнул рукой, словно желая развеять ее опасения:
— Рози, фэбээровцы меня не пугают — и тебе не советую беспокоиться по этому поводу. Почитают отчеты, осмотрят место преступления — следов-то уже никаких…
— А как же быть с Кайзер? Она же свидетельница.
— Да что ты?
Розмари пожала плечами:
— Ну, положим, не очень надежная. — Она рассеянно теребила подол халата. — Но как быть с Леонардом?
Джозеф помрачнел:
— Он нам нужен. Нравится нам это или нет, но Леонард нужен Проекту. — Он поднялся, обошел вокруг стола, встал за спиной Розмари и, уставившись невидящим взглядом в стену, принялся массировать ей плечи. — Когда эта маленькая проблема…
Розмари отрывисто хохотнула.
— … будет решена и когда ты снова окажешься на высоте, тогда мы разберемся с доктором Тай-монсом.
Она наклонила голову и поцеловала ему руку.
— Ты же знаешь, Джозеф, я могу это сделать. Ничего безнадежного в этом нет.
— Я всецело доверяю тебе, Рози.
— Нужна лишь небольшая коррекция.
— Как я и предполагал. Она подняла на него глаза:
— Потребуется неделя — может быть, две. Он провел ладонью по ее шее и задержался на подбородке.
— И… изоляция?
Полузакрыв глаза, Розмари прижалась щекой к его ладони. Джозеф подумал, что, будь она кошкой, то сейчас непременно замурлыкала бы.
— Нет. Он замер.
— Мы не можем, Джозеф, — сказала она, поднимаясь с кресла, — мы должны довериться Леонарду.
— Мы уже доверились ему. Дважды.
— Иначе мы проиграем.
Джозеф вздохнул. Все верно. Как бы тяжело ему ни было признаваться в этом. Но если он хочет, чтобы Проект работал, если он желает заручиться поддержкой министерства обороны, то психопатический подопытный ему совершенно ни к чему.
Выбора не было. Таймонс будет продолжать осуществлять руководство, пока цель не будет достигнута.
Если только…
Он взял Розмари за руку и проводил до двери.
— Рози, еще один срыв — и я не смогу защитить его.
Увидев на ее лице обворожительную улыбку, он невольно вздрогнул.
— Тебе не потребуется этого делать, Джозеф, — сказала она и, поцеловав его, вышла, оставив после себя запах своих умопомрачительных духов.
Несколько секунд Джозеф вдыхал их аромат, а затем решительно направился к столу. Сейчас его меньше всего занимали вопросы, связанные с Тай-монсом и Проектом. Даже если субъект истребит половину этого вонючего штата — плевать! При правильной подаче и это обстоятельство можно представить как одно из достоинств Проекта. Не боялся он и осложнений с ФБР.
Другое не давало ему покоя — этот мерзавец Карл Барелли. Он уже дважды звонил утром, добиваясь встречи, а майор хорошо знал такой тип людей — если ему не назначить встречи, он припрется в гарнизон без приглашения и поднимет такой шум, что и мертвому станет тошно.
Не говоря уже о том, что среди людей, не имеющих никакого отношения к Проекту Таймонса, пойдут ненужные разговоры.
Если работаешь в темноте, зачем зажигать фонарь?
С этими репортерами сплошные проблемы — они вбили себе в голову, будто Конституция изо-вретена исключительно ради их удобства. Барелли придется как-то утихомирить. Присутствие ФБР будет Джозефу на руку. Он заверит этого глупца в том, что лично контролирует ситуацию, а также поддерживает постоянную связь с управлением уголовного розыска и гражданскими властями. Тем более что он все равно собирался это сделать:
Фрэнк Ульман, конечно, был непроходимым тупицей, но все-таки надо позаботиться о том, чтобы как-то успокоить сестру.
Однако, если Энджи снова свяжется с каким-нибудь военным, он лично проследит, чтобы того упекли куда-нибудь в Южную Корею.
Джозеф сел и взялся за трубку телефона, рассеянно барабаня пальцами свободной руки по крышке стола. Он встретится с Карлом, угостит его обедом, устроит ему небольшую экскурсию, похлопает по спине и даже прольет слезу, если потребуется, по незадачливому любовнику Энджи, а потом избавится от этого сукиного сына. Пусть возвращается к себе и сочиняет свои опусы про хоккей, баскетбол — или про что он там еще писал в апреле?
Черт его дери! В конце концов кто он такой? Кузен — седьмая вода на киселе.
Какое отношение он имеет к его семье?
Элли нервничала — гоблины возвращались. Она стояла на кухне и, близоруко щурясь, рассматривала календарь, висевший на дверце холодильника. Она знала, что эти чиновники ей не поверили — ей никто не верил, — но следующим днем была суббота, а значит, гоблины объявятся снова.
Она уже устала от того, что была единственным человеком, который их видел.
Впрочем, разве что еще тот молодой человек… Может, ей удастся его убедить? У него был такой доверчивый взгляд. И слушал он ее с нескрываемым интересом. Все, что от нее требовалось, — это пометить гоблина и показать ему.
Вот и все.
Поверит он — поверят и все остальные.
Она облизала пересохшие губы и наклонилась к шкафчику, стоящему под ржавой раковиной. Оттуда она извлекла новую банку краски, встряхнула ее, отвернула крышку и нажала на колпачок. В раковину ударила оранжевая струя.
Порядок!
Элли довольно крякнула.
Бледно-серые ее зрачки блеснули сталью.
— Так вот, когда он укатил в Калифорнию, — с характерным акцентом уроженца штата Теннесси говорила Бабе Рэднор, сидящая на широкой кровати, — я наняла юриста, сняла деньги со счета, взяла мотель в свои руки и, как вы можете убедиться, стала сама себе хозяйкой.
Это была худая, болезненного вида женщина с коротко остриженными, зачесанными за уши волосами и прокуренным, хриплым от неумеренного потребления спиртного голосом. В правой руке она держала кончик простыни с цветочным узором. Ею она стыдливо прикрывала грудь. В правой ее руке поблескивал бокал «бурбона» со льдом.
— Ты не подумай — я не какая-нибудь пьянчужка — уверяла она, для вящей убедительности водя бокалом из стороны в сторону, — но за едой не множко себе позволяю — как французы. Говорят, полезно для сердца и кровообращения.