Дитя заката, стр. 1

Вирджиния Эндрюс

Дитя заката

Часть первая

БОРЬБА ЗА КРИСТИ

Коттеджи Вирджинии медленно проплывали перед нами, когда мы с Джимми добирались в Сэддл Крик, предместье Ричмонда. Дорожные указатели с расстоянием до цели нашего путешествия изводили мое сердце, и без того измученное ожиданием. Еще мгновение, и я обниму мою дочь. Лишь мельком я увидела ее, мою Кристи, когда она появилась на свет в Медоуз, потом меня лишили возможности быть с ней. Это было последней каплей из огромного моря злодеяний, совершенных бабушкой Катлер, перед тем как она отошла в мир иной. Уже находясь на смертном одре, она продолжала ненавидеть меня по причине, остававшейся загадкой для всех до оглашения завещания.

– Потерпи еще немного, – улыбнулся Джимми, взволнованный не меньше меня. Я была счастлива, что он переживает за Кристи как за родную дочь.

Пока Джимми служил в армии в Европе, у меня был роман с Михаэлем Саттоном, учителем пения в школе имени Сары Бернар. Джимми прекрасно понимал, какое влияние оказывал на меня Михаэль, но через некоторое время, узнав о моем положении, о том, что меня оставили все, он нашел и спас меня из когтей ужасной мисс Эмили, старшей сестры бабушки Катлер, женщины, старавшейся сделать все, чтобы скрыть существование моего ребенка. Я была обречена, но появился Джимми, представший передо мной в образе рыцаря света, и протянул руку помощи, он приехал сразу после рождения Кристи. Узнав о коварных замыслах бабушки Катлер, мы поклялись друг другу найти девочку и быть снова вместе.

Но не только радость от приближения к цели заставляла так сильно стучать мое сердце, еще я пугалась нависшей надо мной фатальности, бессилия изменить что-либо в жизни. После смерти бабушки Катлер огласили два завещания – ее и человека, которого я долго считала своим дедушкой, но оказавшегося моим отцом. В завещании он раскаивался в своем грехе, в причастности к моему рождению и отдавал в мое распоряжение гостиницу, если говорить проще, то я оказалась почти единовластной владелицей отеля на побережье Катлеров. Но хотелось ли мне этого? Смогу ли я?

Перед отъездом у меня произошла очередная стычка со злобной, крикливой, истеричной сестрицей Клэр Сю. Она так завидовала мне.

– Ты утонешь в бабушкиных башмаках! – размахивая руками, вопила она. – Над тобой еще похохочет все побережье Вирджинии. Если бы бабушка была жива, то подохла бы от смеха.

Эти речи произвели на меня впечатление, казалось, устами Клэр глаголет покойная с саркастической гримасой на лице. Принять ли вызов? Страх перед отелем закрался в мое сердце. А обязанности?!

Они же уничтожат мою голубую мечту, я не стану певицей. Но ведь эти планы рухнули, еще когда Михаэль бросил меня, я ведь не смогу жить в мире шоу-бизнеса после всей этой симфонии! А может быть, все к лучшему? Судя по выражению лица Джимми, он думал о том же. Всю дорогу он строил планы и давал обещания.

– Как только я закончу службу в армии, мы поженимся, – клялся он.

– И будем жить в гостинице с моей сумасшедшей семьей? – поинтересовалась я.

– Они мне не мешают, да и ты теперь над ними генерал, а я буду при тебе полковником. Я столько знаю об электричестве, о моторах...

– Я не знаю, Джимми, для меня ли все это, стоит мне задуматься, как меня трясет от ужаса.

– Ерунда, мистер Апдайк, семейный адвокат, божится помочь, и мистер Дорман, управляющий отелем, клянется выкладываться на полную катушку. Никому и в голову не придет навьючить на тебя все и сразу. Побережье Катлеров станет для тебя школой жизни, – улыбнулся Джимми, – а когда я вернусь, то буду тебе надежной опорой. – Он крепко сжал мою руку.

Мне оставалось только верить, разве он уже не стал для меня опорой? Кто бы знал, как я устала от лжи. Мне хотелось, чтобы наша жизнь с Джимми и Кристи началась с мажорного аккорда, а от мыслей, что я скоро смогу обнять дочь, в голове звучала сладкая музыка. Как радуга после бури, надежда озаряет нас после черной полосы, да так оно и есть. Когда неожиданно скончалась бабушка Катлер, я чуть не сошла с ума от страха, что никогда не увижу Кристи. Но привлеченный к делу мистер Апдайк все разузнал и, прежде чем покинул гостиницу Катлеров, дал нам адрес четы, у которой и находилась Кристи, адрес Санфорда и Патриции Комптон. Связавшись с ними, мы узнали некоторые дополнительные нюансы.

Сэддл Крик – пригород Ричмонда, сразу же поразил нас своими игрушечными домиками, все в нем вызывало восторг: изумрудная трава, магнолии, розы, петунии, сливающиеся в яркую насыщенную богатую палитру голландских мастеров. Белые мохнатые облака неслись по голубому небу вслед за уходящим летом. Солнце, нежно ласкающее кожу, прибавляло уверенности, что находишься в стране сбывшихся грез. Чистота и свежесть атмосферы на мгновение вселили в меня мысль, что Кристи здесь было бы лучше. Насколько этот прекрасный мир притягательней того, в который я собиралась увезти дочь. Но тут же я вспомнила, как сама болезненно восприняла весть о своей настоящей, до тех пор незнакомой семье. Ничто, ни богатство, ни высокое положение в обществе не стоит больше, чем правда о том, кто ты, откуда и куда идешь. Этот урок я усвоила, продвигаясь по дороге скорби и разочарования. О Боже, пусть чаша сия минует дочь мою!

Мы остановились возле патрульной машины, полицейские четко и ясно описали дорогу к дому Комптонов. Оказалось, что эти люди держат самое солидное дело в окрестностях – фабрику нижнего белья, поэтому их дом выделялся размерами и претензиями на архитектуру – двухэтажное гнездышко из красного кирпича, с колоннами и множеством окон, опоясывающих первый этаж.

Припарковавшись и покинув автомобиль, мы оказались между дорическими колоннами, увенчанными латунными сферами, на которые опирался каменный портик. Вокруг дома была живая изгородь, за ней виднелись фонтаны с купидонами и рыбами, из открытых пастей которых лилась вода. Куда ни кинь взгляд – везде клумбы с красными, желтыми, бордовыми или белыми розами.

Мне никогда не доводилось видеть ничего подобного.

– Это дом или музей? – громкий голос Джимми не сочетался с окружающим мирком.

– Это дом, в котором мы когда-нибудь будем жить.

– Какой дом... Мы же решили жить в гостинице, – напомнил Джимми.

– Естественно, но потом мы купим себе нечто подобное этому и уедем из отеля. Или ты против?

– Почему бы и нет? – Широкая улыбка озарила лицо Джимми, при этом его темные глаза озорно засверкали. – Вот возьму и сам начну его строить.

Я давно так не смеялась, что может быть лучше верного спутника и скорой встречи с Кристи? Когда мы позвонили, я испугалась мелодии, раздавшейся за дверью, ох уж эти мне европейские новомодные изобретения!

– Эта штука сможет оглушить даже вышедшего на пенсию звонаря, – сострил Джимми.

Наконец из-за двери показался высокий высохший чернокожий дворецкий.

– Я Дон Катлер, – представилась я, – а это Джимми Лонгчэмп. Мы хотели бы видеть мистера и миссис Комптон.

– Все в порядке, – послышался низкий голос, – я позабочусь об этом сам.

С открытым от удивления ртом дворецкий отступил, и мы увидели верзилу с короткими рыжими волосами, его лицо напоминало печеное яблоко. Он окинул нас холодным взглядом синих глаз, которые, казалось из-за длинного носа, сидят глубоко в черепе. В нем было не меньше шести футов роста, но он здорово проигрывал из-за сильной сутулости. Видимо посчитав необходимым расширить проход, он толкнул ногой дверь, заставив нас с Джимми переглянуться.

– Вы будете внучка Лилиан Катлер? – спросил рыжий господин.

– Да, – ответила я.

– Ладно, входите, надеюсь, мы быстро с этим покончим. – Он понимающе посмотрел на меня, но все равно с долей презрения и отошел, давая почувствовать свое превосходство.

От мрачных предчувствий у меня опустилось все внутри, я вцепилась в руку Джимми, и мы прошли в холодный мраморный холл. Дом был неплохо декорирован, повсюду пахло цветами. Нашему взору предстала круглая лестница, по стенам были развешаны фотографии детей, на них дети играли, читали или просто позировали. Дорожка голубого бархата мягко струилась по ступеням.