Неисправимый повеса, стр. 44

В то же время она втянула его в огромные неприятности и была перед ним в долгу за это, как и за навязанные ему долгие одинокие часы занятий самоанализом. Эвелина Мария хотела сделать из него джентльмена. Ну что ж, а он хочет сделать ее своей любовницей. И уж у него-то гораздо больше опыта в различных ухищрениях, которые ей даже и не снились.

Что касается того, будет ли ей лучше с кем-нибудь другим, то очень может быть, что будет. Сент нахмурился. Не имело значения, с кем ей будет лучше, потому что сам он не собирался ее отпускать. Она начала это, но заканчивать будет он. По своему усмотрению.

— Сент, — перед ним неожиданно появилась Фатима. — Я знаю, что ты никогда не покидаешь город во время сезона, что бы там ни говорили.

— Что еще интересного говорят обо мне?

Она кокетливо надула губки.

— Говорят, что ты нашел новую любовницу. — Скользнув пальцами по лацкану его сюртука, она почти мурлыкала. — Это Эви Раддик, не правда ли? Ты охотился за ней почти три недели.

— Она слишком добродетельна для меня, тебе не кажется? — растягивая слова, произнес он и отстранил ее руку. В данный момент у него не было времени драться на дуэли с ревнивыми мужьями бывших, давно забытых любовниц. У него были совсем другие планы.

— Ты знаешь, Гладстон пригласил ее с любезным братцем отобедать у нас вчера вечером, — продолжала она. — Ты явно уже близок с ней. Женщина умеет определять такие вещи.

— А женщина умеет определять, когда мужчина близок к тому, чтобы утопить ее в бочке пунша? Я уже говорил, что охотно наслаждался твоим обществом, пока меня это развлекало. Теперь ты меня раздражаешь. Уходи.

Она прищурилась:

— Ты заплатишь за все подлости, которые сделал, Сент-Обин. Я уже устроила так, что Гладстон отдал свою поддержку Плимптону, так что братец мисс Раддик ничего не выиграл от вашего знакомства.

— Очень благородно с твоей стороны. Думаю, что когда придет время, то в очереди в преисподнюю я окажусь как раз следом за тобой, Фатима. Всего хорошего.

У графини был такой вид, словно она готова его ударить, но, судя по всему, мудро решила воздержаться. Сейчас она оставит его в покое. До тех пор, пока не придумает, как отомстить, не подвергая риску собственную репутацию. Или пока не найдет кого-нибудь, кто согласится потворствовать ее капризам. Сент и прежде попадал в такое положение бог знает сколько раз — так часто, что мог бы начертить график возмездия соблазненных на календаре.

Музыка заиграла вальс, и Сент не задумываясь прошел снова в бальный зал. Эвелина уже танцевала. Кларенс Алвингтон пытался прижать ее к себе теснее, чем дозволялось правилами приличия, но она улыбкой удерживала его на расстоянии.

Сент задался вопросом, как отреагировал бы Кларенс, если бы его на неделю приковали за ногу в темнице. Скорее всего денди первым делом обмочился бы, а если бы ухитрился бежать, то непременно выдвинул обвинение против Эвелины Марии, а затем снес приют с лица земли.

И, поступив так, он потерял бы всякую возможность воздействовать на Эвелину. Сент улыбнулся. Кто-то сказал, что блюдо мести слаще всего, когда его подают холодным и на трезвую голову. Что касается Эвелины, то он все еще испытывал к ней сильное влечение. Этот жар буквально сжигал его изнутри. Благовоспитанные девушки не похищают людей. И никто никогда прежде не позволял себе так обходиться с ним. Вес козыри у него на руках, и ей не победить в этой игре. Ни за что, пока он ей не позволит.

Глава 16

Пемберли бросил на пол уже третий испорченный за это утро галстук.

— Милорд, если бы вы объяснили мне, чего хотите добиться, возможно, я сумел бы помочь вам.

Сент мрачно смотрел на свое отражение в зеркале.

— Если бы я знал, я бы и сам завязал его. Просто что-нибудь более… скучное.

— Скучное? Вы хотите быть плохо одетым, милорд?

— Нет! Просто. Не вызывающе. Пристойно. Что-нибудь, что именуется в словарях «истинный джентльмен».

— А-а. — Камердинер пробормотал что-то себе под нос. Сент прищурил глаза.

— Что ты сказал?

— Я… ничего, милорд. Я… — Он откашлялся, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом Сента. — Я только сказал, что если вы намерены выглядеть пристойно, может, вам лучше послать кого-то другого вместо себя.

Камердинер уловил суть.

— Постарайся, Пемберли. Я не жду чуда.

— Хорошо, милорд.

Если бы Сент уже не уверил себя, что кипит от нетерпения привести в действие свой план, он бы подумал, что нервничает. Это, конечно, не имело смысла, потому что он не нервничал никогда.

Когда Сент спускался по лестнице на первый этаж своего дома, то заметил, что боль в лодыжке почти прошла. Однако остальные ушибы и ссадины давали о себе знать, особенно беспокоила неприятная боль где-то под ребрами, которая проходила, по-видимому, только в присутствии Эвелины. Кое-кого действительно следовало бы предостеречь относительно добропорядочных девочек.

— Фаэтон готов? — спросил он Джансена, взяв шляпу и натягивая перчатки.

— Да, милорд, и… все остальное, точно как вы распорядились.

— Хорошо.

Сент вышел через парадную дверь, которую дворецкий распахнул перед ним, и остановился.

— Я рассчитываю вечером вернуться домой. Если меня не будет, можешь считать, что я пропал без вести и нахожусь в опасности.

Дворецкий рассмеялся:

— Хорошо, милорд. В таком случае желаю вам удачи с вашей опасностью.

Сент вздохнул. Было бессмысленно полагать, что кого-то волнует, исчезнет он снова или нет.

— Спасибо.

Он спустился с крыльца и взобрался на высокие козлы фаэтона. Ливрейный грум вскочил на запятки, и маркиз погнал лошадей вперед.

Сотни карет, повозок, лошадей и пешеходов переполняли улицы Мейфэра. Сент считал, что одиннадцать часов утра — вполне подходящее время для визитов, но, оказавшись среди этой медленно передвигающейся неразберихи, он не мог не признать, что лучше бы ему выехать пораньше.

Если она уже ушла, он будет очень расстроен. Он ведь предупредил, что зайдет утром. По его карманным часам, утро будет продолжаться еще целых пятьдесят три минуты. Значит, не все еще потеряно. Лучше бы ей оказаться дома.

К особняку Раддиков Сент прибыл с запасом в тридцать семь минут. Грум остался с лошадьми, а он, взяв из экипажа объемистый сверток, поднялся к парадной двери.

Судя по виду дворецкого, спокойно смотревшего на него, он понятия не имел, кто перед ним.

— Я приехал повидать мисс Раддик.

— Могу я узнать, кто ее спрашивает?

— Сент-Обин.

Профессиональная выдержка изменила дворецкому, у него отвисла челюсть.

— Сент-Обин? Дд… да, милорд. Пп… пожалуйста… ах… подождите здесь, я справлюсь, дома ли мисс Раддик.

Дверь захлопнулась перед самым носом Сента. Очевидно, даже в скромном галстуке в исполнении Пемберли он не выглядел достаточно пристойно, чтобы быть допущенным в холл. При других обстоятельствах он мог бы просто открыть дверь и последовать за дворецким. Сегодня, однако, он решил подождать. Простояв пять минут на портике, он готов был уже изменить свое мнение. Однако, только он потянулся к дверному молотку, дверь снова открылась.

— Пожалуйте, милорд.

Сент проследовал за слугой по коридору в малую гостиную. Судя по количеству горничных и лакеев, у которых внезапно появились дела в холле, новость о его прибытии уже распространилась.

— Лорд Сент-Обин, — провозгласил дворецкий, открывая перед ним дверь, и мгновенно удалился.

Сент прошел в гостиную и тут же остановился. Эвелина сидела на одной из широких зеленых кушеток, втиснутых в уютную комнатку, но она была не одна.

— Мисс Раддик, леди Дэр, мисс Барретт, — произнес маркиз, раскланиваясь с девушками. При этом, однако, он не сводил глаз с Эвелины, пытаясь проанализировать и объяснить тот возбуждающий жар, который заструился по его жилам, как только глаза их встретились.