Неисправимый повеса, стр. 23

Сквозь приоткрытое окно в карету донеслись звуки музыки и крики.

— Кучер, стой! — приказал Принни, постучав в потолок кареты своей тростью. — Что это за шум?

— Не знаю, ваше величество, — последовал приглушенный ответ.

По команде принца Тремейн открыл дверь и высунулся наружу, пытаясь определить источник звуков.

— Вы думаете, это бунт? — спросил принц с беспокойством.

— Сомневаюсь, ваше величество, — успокоил Виктор. — Я не слышал ни о каких беспорядках за весь этот сезон.

«Во всяком случае, в Лондоне». Однако он воздержался от этого дополнения. Довести принца до апоплексического удара было бы сродни политическому самоубийству.

— Это оттуда, — сказал Тремейн, показывая рукой. — Сиротский приют «Заря надежды». Все окна верхнего этажа открыты. По-видимому, у них вечеринка или что-то в этом роде. Я вижу детей, скачущих по комнате.

Принц заметно расслабился.

— Ах, тогда нечего беспокоиться. Должно быть, это Сент-Обин. Без сомнения, он распродает мебель, перед тем как снести здание.

Виктор нахмурился. Снова этот проклятый маркиз.

— Позвольте спросить, ваше высочество, зачем бы Сент-Обину сносить приют?

— Он там председатель совета попечителей. Предложил мне землю задаром, если я соглашусь позволить ему снести это здание. Я еще не знаю, зачем ему это, но обязательно выясню. Сент-Обину не одурачить меня. — Принц снова рассмеялся. — Поехали дальше.

Когда карета тронулась, Виктор откинулся назад. Информация не была слишком уж неожиданной, но тем не менее он был рад, что располагал ею. Какую бы игру ни затеяла Эви, поощряя ухаживания Сент-Обина, стоит только его сердобольной сестричке узнать, что ее маркиз собирается выбросить из дома сирот, и она навсегда откажется иметь с ним дело. А это было бы хорошо для него. Больше чем хорошо. Превосходно.

Глава 9

Несмотря на вынужденный перерыв в занятиях из-за импровизированного бала, Эвелина решила, что день прошел удачно. Неожиданная вечеринка, устроенная Сент-Обином, определенным образом даже помогла делу. После нее с десяток девочек попросили Эви научить их танцевать вальс.

Сначала Эвелина сомневалась, поскольку хотела обучать их тому, что может пригодиться в жизни. Вряд ли этих девочек когда-нибудь пригласят на настоящий бал. Однако почти сразу же и вопреки Сент-Обину, через всю комнату бросавшему на неё циничные взгляды, она осознала, что урок танцев не главное. Девочкам нужно было ее внимание, и благодаря своему проекту она могла дарить им его в избытке.

— Ну что ж, начиная с завтрашнего дня это будет одним из наших занятий, — объявила она. — И для девочек, и для мальчиков. Кто захочет научиться.

— А как же сегодня? — спросила маленькая Роза с унылым видом.

Эвелина беспокоилась, что и так уже слишком задержалась. Она искренне любила свою тетушку Хаутон и не хотела бы, чтобы та пострадала по ее вине, если на них обеих обрушится гнев Виктора или лорда Хаутона.

— Завтра наступит всего через несколько часов.

— Мисс Раддик должна присутствовать на важной встрече, — с расстановкой добавил маркиз.

— А мы совсем не важны, — сказал один из старших мальчиков, почти в совершенстве копируя циничный тон Сент-Обина. «Должно быть, Мэтью», — решила Эви.

Эвелине было крайне необходимо, чтобы манеры Сента изменились к лучшему, раз уж он служит примером поведения для мальчиков.

— Конечно, вы очень важны, — заявила она. — Просто я еще раньше обещала прийти кое-куда сегодня днем. Я всегда сдерживаю свои обещания. Роза, завтра ты будешь моим первым партнером, а ты, Мэтью, вторым.

Как бы там ни было, ей все же удалось сплотить их вокруг себя.

Малышка Роза подскочила к Эви и обвила руками ее ноги. « — Спасибо, мисс Эви.

— Не за что, — ответила та с улыбкой.

Сегодня был удачный день. Она взглянула на мрачное лицо Сента. Какие бы намерения он ни имел, устраивая развлечение с оркестром, ему не удалось их осуществить.

— Мы также должны поблагодарить за все лорда Сент-Обина.

Маркиз принял благодарность с поклоном, который дети, видимо, расценили как сигнал расходиться. Они устремились по лестнице вниз, в спальни, или во внутренний двор — поиграть. Ну что ж, она умудрилась дать урок также и ему. Пусть знает, что леди высоко ценит его добрые дела независимо от того, какими побуждениями он руководствовался.

— Это было очень любезно с вашей стороны, — сказала она, подбирая отложенные книги и бумаги.

— А знаете, один из них украл вашу брошь, — сказал Сент, направляясь вместе с ней к двери.

Она подняла руку и ощупала воротник. А я и не заметила! Вы уверены?

— Высокий мальчик с красным шарфом.

— Вы даже не знаете его имени?

— А вы знаете?

— Рэндалл Бейкер. Почему вы его не остановили? Маркиз пожал широкими плечами.

— Это ваша игра, не моя. Я верну вам эту брошь.

— Раз он украл ее, значит, она ему нужнее, чем мне. Сент вопросительно поднял бровь.

— Вам нравится роль мученицы?

— Вовсе нет.

— У меня вы требовали свое ожерелье назад.

— Вам оно вовсе не нужно. И для меня это не игра. Вы до сих пор этого не поняли?

Никто не смеет так ее донимать. Даже Сент-Обин.

— Я уверен, вам нравится, что они смотрят на вас как на свою прекрасную спасительницу в зеленом шелку, Эвелина, — сказал он в ответ, — но это уже не ново.

— Прошу прощения?

Ступив на лестницу, он оглянулся через плечо.

— Как только вам надоест быть предметом поклонения, вы тоже исчезнете.

— Я здесь не для того, чтобы мне поклонялись.

Он оставил ответ без внимания.

— Моя мать обычно приезжала сюда в первый вторник каждого месяца.

— В самом деле? Значит, маркиза задумывалась о том, чтобы быть полезной обществу. Вы должны гордиться, что она старалась помочь тем, кто в этом нуждается. Что…

Сент презрительно рассмеялся.

— Она со своим кружком шитья мастерила салфетки для праздничных обедов.

— И все же она хоть что-то делала, — возразила Эви, спускаясь вслед за ним по лестнице. Если он намекал, что она поступает точно так же, ее это не устраивало.

— Да, несомненно. Ходили слухи, что двое или трое прежних обитателей приюта имели прямое отношение к ее мужу, чем, вероятнее всего, и объяснялся этот интерес к ним. Я думаю, что таким образом мой отец тоже внес существенный личный вклад в это проклятое место.

Щеки Эви жарко запылали. Мужчинам не пристало вести подобные разговоры с благовоспитанными леди.

— А есть ли среди них ваши? — все же спросила она, сама удивляясь своей дерзости.

Очевидно, он тоже считал это в порядке вещей, потому что повернулся кругом и посмотрел на нее.

— Нет, насколько мне известно, — ответил он, немного помедлив. — Я не собираюсь приумножать свои несчастья.

— Тогда почему вы здесь?

— Сегодня? Потому что я хочу вас. О Господи!

— Я имею в виду, почему вы в совете попечителей?

— А-а. Я же говорил, по завещанию моей матери две тысячи фунтов в год и член семьи Холборо направляются в сиротский приют «Заря надежды».

— Но…

— Мне надоело смотреть, как остальные попечители покупают себе кареты и содержат любовниц на денежки моей семьи.

— Не может быть!

— Мы все что-то имеем с этого, — добавил он с циничной улыбкой. — Отец удовлетворял свои потребности, мать получила возможность рассказывать своим друзьям, какой трагичной и жертвенной была ее жизнь, а остальные члены совета тянут в карман все, что им удается выкачать из фондов приюта. За это их ежегодно благодарит лорд-мэр Лондона.

— А что получаете вы?

— Я получаю искупление. В конце концов, я помогаю сиротам. Разве это не спасает меня от ада? А что вы получаете от этого, мисс Раддик?