Гай-до (с иллюстрациями), стр. 15

Полет с происшествиями

Постепенно быт на борту наладился. Серый мяч мирно сидел в трюме, порой вылезая напиться. Двигался он с удивительной ловкостью. Он объяснил Алисе, что жизнь на планете Пять-четыре суровая. Слабому там не выжить. Разумные мячи могут прыгать, плавать, нырять, расплющиваться в блин, даже превращаться в червей. Опасаясь землетрясений, они обитают по берегам озер и речек, на открытых местах, чтобы успеть укатиться от опасности. И уж, конечно, не строят никаких городов.

Если озеро вдруг высохнет или провалится сквозь землю, они спешат к другому озеру или реке. Аркаша, которому мяч разрешил себя осмотреть, сказал, что мячи — растения. Но они не лишены чувств и привязаны к своей семье.

Из своих пассажиров Гай-до более других выделял Алису. Когда Алиса была на вахте, они подолгу разговаривали, и Пашка даже посмеивался: о чем можно часами разговаривать с кораблем? Но Гай-до не обижался. Он к Пашке привык и знал ему цену. Он придумал для Пашки прозвище: «Наш опасный друг». И объяснял его так: Пашка ради друзей готов жизнь отдать. Человек он благородный и верный. Но настолько увлекающийся, что в решающий момент может забыть о долге, обязанностях. Правда, про быка и красную тряпку Гай-до не говорил, потому что на Вестере не знают о бое быков, — так его поняла Алиса.

На третий день все космонавты заняли свои места, и корабль совершил прыжок. Как известно, притяжение передается гравитонами — особыми частицами, которые были открыты в начале XXI века великим чешским физиком Ружичкой и его женой Анитой Сингх. Гравитоны, в отличие от прочих частиц, движутся быстрее скорости света, то есть почти мгновенно. И когда удалось обуздать и подчинить гравитоны, люди смогли создать гравитонные двигатели: любой корабль может пронестись через половину галактики в считанные минуты.

Но гравитонные двигатели очень сложны и дороги. Далеко не на всех, даже больших кораблях их устанавливают. А уж на маленьких — никогда. Гай-до был исключением.

Три с половиной часа, за которые Гай-до совершал прыжок к планете Пять-четыре, космонавты были без сознания. Для Алисы и ее друзей этих часов не существовало. Она закрыла глаза, потом открыла их снова. Часы над пультом показывали, что прошло три часа и тридцать одна минута.

Алиса услышала голос Гай-до:

— Прыжок прошел нормально. Система назначения видна на экранах.

Очнулся Пашка, включил экран. Несколько тусклых звездочек горели в его центре.

— Ищи там, где четыре солнца, — сказал Аркаша.

Алиса отстегнулась и спустилась в трюм проверить, как перенес прыжок серый мяч.

Тот был невредим, сидел в углу на полке, хотя трудно сказать, сидел, лежал или стоял, раз уж он совершенно круглый.

— Ты обо мне беспокоилась? — спросил он Алису.

— Разумеется, — сказала Алиса.

— Зря, — сказал мяч.

Алиса увидела, что он волнуется. Когда мяч волновался, по его телу пробегала дрожь, как будто мелкая рябь по воде.

— Я тебя не понимаю, — сказала Алиса. — Это же естественно.

— На свете нет ничего естественного, — ответил пронзительным голоском мяч. — Потому что ты не должна меня жалеть. Ты должна желать моей смерти.

— Я ничьей смерти не желаю, — сказала Алиса.

— Ты еще не знаешь жизни. Ты еще детеныш. Как и мои детеныши, ты думаешь, что все взрослые должны быть хорошими. Но если бы твоему отцу сказали: выбирай, что тебе дороже: жизнь своих детенышей или чужих? — он бы выбрал своих и стал убивать чужих.

— Ты говоришь странные и неприятные вещи, — сказала Алиса. — Я тебя не понимаю.

— Вот будут у тебя свои дети, тогда поймешь, — сказал мяч.

— Постараюсь, — согласилась Алиса. — Прости, мы давно знакомы, а я не знаю, как тебя зовут.

— Зачем тебе мое имя? — сказал шар. — Оно опозорено.

Шар забился в угол и замолчал.

«Странно, — подумала Алиса, выбираясь из трюма. — Сам говорил, что тоскует по своей семье. Казалось бы, повезло, подлетает к дому. А чем-то недоволен, говорит о смерти…»

Гай-до словно угадал ее мысли и сказал:

— В мяче пробудилась совесть.

— А разве он до этого был бессовестным? — спросила Алиса.

— Не знаю, — сказал Гай-до. — Но у меня дурные предчувствия. Мне кажется, что он не тот, за кого себя выдает.

— Ты думаешь, что он не с планеты Пять-четыре?

— Не в этом дело…

Постепенно одна из горящих точек на центральном экране увеличивалась и становилась ярче. К исходу второго дня уже можно было различить на ней кольца вулканических кратеров. Алиса с тревогой наблюдала, как уменьшаются запасы пищи. Но пока говорить об этом ей не хотелось, она боялась, что мальчики начнут нервничать. И Аркаша вообще откажется есть. А мужчины, как учила Алису бабушка, должны быть сытыми. Даже самый хороший мужчина становится невыносимым, если он голодный.

Мяч больше с Алисой не разговаривал. Но она как-то услышала, что он беседует с Аркашей, который собирался написать о мяче статью.

— А зачем вы-то летите на нашу планету? — спросил он Аркашу.

— Нам интересно, — ответил Аркаша.

— Что может быть интересного? — спросил мяч. — Ничего у нас интересного нет.

— Для ученого любой новый мир интересен, — сказал Аркаша.

— Изучаете, значит? — пронзительно произнес мяч.

«Неприятный голос, — подумала Алиса. — Сквозь переборки проникает».

— А я думал, вы клады ищете, — вновь послышался голосок мяча.

— Почему? — спросил Аркаша.

— Больше незачем лететь на пустую планету.

— Нет, — сказал Аркаша, — дело не в кладах.

— Да разве в вас разберешься? — сказал мяч. Помолчал. Потом спросил: — Ну и какая у меня температура?

Алиса заглянула в кают-компанию. Аркаша изучал мяч. Мяч сидел (или лежал, или стоял) на столе. Он был обклеен датчиками. Аркаша просматривал данные на дисплее.

— Температура тела, — сказал Аркаша, — повышается и понижается от настроения.

— Правильно. Как-то мой дядя с семьей попал на Северный полюс, занесло их потоком, и там они проспали три года во льду. Пока не разморозило. И ничего, живы. У нас климатические условия ужасные.

— Знаю, — сказал Аркаша.

— А то еще попадете в землетрясение. Тоже ужасно. Значит, клад ищете?

— Не ищем мы клада.

— Не люблю я вас, кладоискателей, — сказал мяч. — Таинственные вы. Вот я знаю: вас на борту четверо. Трех я видел, а Гай-до прячется. Почему? Где?

Послышался смех Гай-до. Ему показалось забавным заблуждение мяча, но спорить он не стал, а объявил, что начинает торможение.

Аркаша освободил мяч от присосок и датчиков, отнес его в трюм, где Пашка проверял снаряжение, потому что был уверен, что ему придется опускаться в пропасти и подниматься на вулканы.

— Типичные кладоискатели, — сказал мяч, увидев Пашку, обмотанного тросом, с альпенштоком в руке и ранцевым ракетным двигателем за спиной.

— Я альпинист, — сказал Пашка.

И тут они услышали голос Гай-до:

— Тревога, всем членам экипажа собраться на мостике.

Аркаша и Пашка выскочили из трюма и кинулись к креслам.

— Что случилось? — крикнул Пашка.

— Смотри на экран! — сказала Алиса.

По экрану быстро ползла зеленая точка.

— Вижу катер, — сказал Гай-до. — На мои позывные не отвечает.

Зеленая точка резко изменила курс и через несколько томительных минут скрылась за расплывчатым, туманным краем атмосферы.

— Я полагаю, — сказал Гай-до, — что разумно повернуть назад.

— Предлагаешь вернуться? — удивился Пашка. — В минутах от цели?

— Я не знаю, что нас отделяет от цели, — сказал Гай-до, — может, скорая гибель.

— Наверное, Гай-до прав, — сказал Аркаша, — у нас на борту девочка. Я считаю, что мы должны вернуться обратно и сообщить обо всем взрослым. Я и раньше так считал.

— Ты не о девочке думаешь! — вскипел Пашка. — Я все понял! Трусишь — сиди на Земле. А об Алисе не беспокойся, она смелее тебя!