Похищенная, стр. 12
Тэсс закрыла глаза. Голоса в вигваме не смолкали. Женщина перестала плакать. Молодой мужчина что-то ласково и тихо говорил ей, и его голос усыпил Тэсс.
Спустя какое-то время Тэсс проснулась, потому что полы вигвама откинулись. На пороге стоял молодой индеец. Он что-то сказал женщине на прощание и, не обратив никакого внимания на Тэсс, прошагал мимо.
Тэсс снова закрыла глаза, надеясь хоть немного поспать, но из вигвама вышел еще кто-то.
Это была та женщина. Она плакала. Индианка была очень красивой. Длинные блестящие черные волосы и стройная фигура. На ее груди Тэсс увидела серебряное распятие.
«Неужели это его мать? – подумала Тэсс. – Она слишком молода».
Женщина заметила привязанную к столбу Тэсс и вздрогнула.
– Аувиин кхакев?
– Что? – не поняла Тэсс. – Я говорю только по-английски.
Женщина нахмурилась.
– Ты? Так это ты – та самая женщина?
Она говорила по-английски хуже, чем Ворон, но Тэсс смогла разобрать слова.
– Да, это я, – опустив голову, сказала она.
В ее голосе не было враждебности. Она говорила спокойно, даже по-доброму.
– Как ты попала сюда? Кто привязал тебя к столбу?
– Я… – Тэсс запнулась. – Это Ворон. Он привел меня сюда.
Индейская женщина сняла с пояса большой нож и присела перед Тэсс на корточки.
– Мой сын? Мой сын привязал тебя? Как он мог!
Женщина Грез разрезала веревку и помогла Тэсс встать на ноги.
– А вы – его мать? – спросила она, хотя уже сама догадалась.
– Да, я мать Ворона. И я прошу у тебя прощения за него.
Тэсс потирала запястья, не зная, что сказать. Эта женщина извинялась перед ней за своего сына?!
Индианка дотронулась до того места, где у человека находится сердце, и сказала:
– Эту женщину зовут Хокуа Уна. Извините за плохой английский. Я почти не говорю сейчас на этом языке. Мое имя значит Женщина Грез.
Тэсс улыбнулась.
– Как красиво! Женщина Грез.
Улыбка исчезла с лица Тэсс, когда она вспомнила, что это не только мать Ворона, но и мать Такуко.
– Мне так жаль вашего сына, Та… – она осеклась, вспомнив, что по обычаю ленапе нельзя произносить имени умершего. – Мне очень жаль вашего младшего сына. Я не думала, что они…
Женщина Грез грустно улыбнулась.
– Спасибо за то, что ты разделяешь эту боль со мной.
Она слегка дотронулась до руки Тэсс.
– Пойдем! – сказала она. – Пойдем в дом. Я угощу тебя чаем..
Тэсс уставилась на нее, не веря своим ушам. Эта женщина должна бы разорвать ее на части, узнав, что она стала причиной смерти ее сына. Но вместо этого она зовет ее в свой дом и обещает напоить чаем?!
Тэсс была не в силах пошевельнуться. Тогда Женщина Грез взяла ее за руку и повела в вигвам. Тэсс пришлось низко пригнуться, чтобы пройти внутрь. Но жилище оказалось совсем не таким тесным, каким могло показаться снаружи. Посередине вигвама был устроен очаг, а у стены – большая постель из множества мягких оленьих шкур. Шкуры поменьше были уложены вокруг очага. А в углу стоял самый обыкновенный стул. И откуда только он здесь взялся?
На стенах вигвама были развешаны пучки каких-то душистых трав, отчего в жилище стоял ароматный дух. Возле очага были расставлены глиняные кувшины и чашки, кожаные мешки и мешочки. Потолок был украшен высохшими букетиками цветов, отчего в доме было необыкновенно уютно.
– Заходи, заходи, не бойся. – Женщина Грез слегка подтолкнула замешкавшуюся Тэсс. – Ты голодна. Я знаю. И устала.
В очаге еще тлели угли. Рядом стоял котелок. Индианка поставила его на огонь.
– Чай? – спросила Тэсс, втягивая носом запах трав. Неужели ей дадут чаю?
– Да. Ты любишь чай? – улыбнулась мать Ворона.
Тэсс опустилась на шкуры возле огня.
– Да-да. Я очень люблю чай, – сказала она с восторгом, и женщина поставила перед ней чашку с ароматным, дымящимся чаем.
Тэсс отхлебнула немного, пытаясь разобрать, что это за аромат, но запах был ей незнаком.
Она подняла глаза на индианку. Их взгляды встретились. В ее глазах было что-то знакомое. Да-да. Вот такой добротой светились глаза Ворона, когда он помогал ей.
– Меня зовут Тэсс, – сказала она.
– Тэсс?
– Да, Тэсс, – повторила она, прижав руку к груди, как это сделала индианка, знакомясь с ней.
Женщина Грез налила себе чаю и села напротив, скрестив ноги.
– Мне очень жаль, Тэсс, что мой старший сын так обращался с тобой.
– Понимаете… – начала Тэсс, она не могла больше молчать. – Это произошло случайно. Я не знала, что они будут стрелять. Они попали в… – Она запнулась.
Хозяйка приложила руку к губам, делая знак молчать. – Что случилось, то случилось. Этого не изменишь. Ты ведь не нажимала на курок, правда?
Тэсс грустно покачала головой. В горле застрял комок. Она попыталась залить его чаем, но это не помогло.
– Я кричала, чтобы они не стреляли. Но они не слушали. Как глупо… Они могли и меня убить там, в лесу. Или Ворона…
При упоминании Ворона она опустила глаза, и слеза капнула в чай.
– Так мой сын взял тебя в плен? – спросила Женщина Грез.
Тэсс кивнула.
– Да. Но сначала могауки. Они напали на нас несколько дней назад. Они захватили меня и мою кузину.
Тэсс отхлебнула напиток, стараясь успокоиться. Ей трудно было снова рассказывать о смерти Джоселин.
– Они убили Джоселин, мою кузину. А мне удалось бежать. – Тэсс помолчала. – Ворон и… и его брат помогли мне скрыться от могауков. Они преследовали нас, но мы спрятались, и могауки повернули назад.
Женщина Грез с гордостью кивнула:
– Я вырастила своих сыновей настоящими мужчинами. Но… Я не понимаю, почему Ворон не отпустил тебя после. Это на него не похоже.
– Он… он сказал: «Око за око». Так написано в Библии.
Женщина Грез покачала головой.
– Но мы, ленапе, уже очень давно не берем пленных и никому не мстим.
– Он связал меня. И сказал, что убьет, если я не буду его слушаться.
Мать нахмурилась.
– Сын рассказал мне о белой женщине, но не сказал, что ты нужна ему.
Нужна? Что это значит? Что эта индианка имеет в виду?
– Я до сих пор не знаю, что он собирается со мной сделать, – осторожно продолжила Тэсс. – Может, он убьет меня?
– Нет. Мой сын не сделает этого. Ты можешь не бояться. Его слова бывают… – она пощелкала пальцами, подбирая словo, – резкими, но у него доброе сердце. Он храбрый воин. Но он никогда не обижал женщин. Он не убьет тебя. Он просто был зол и хотел напугать тебя.
Тэсс усмехнулась:
– И ему это удалось.
Женщина Грез протянула руку к кожаному мешку.
– Эта женщина приготовит тебе лепешку с медом, а потом ты ляжешь спать. Завтра я поговорю с моим сыном. Нельзя было оставлять тебя на ночь привязанной к столбу. Ворон знает, что я ненавижу, когда так обращаются с женщинами. С любыми женщинами, – добавила она.
В сердце Тэсс снова затеплилась надежда. Эта женщина так добра. Она уговорит сына отпустить ее. Скоро она будет у себя дома!
6
Тэсс осторожно выглянула из вигвама Женщины Грез и зажмурилась от света яркого солнца. Шел четвертый день ее жизни в индейской деревне под присмотром Женщины Грез. Ворон и еще несколько индейцев вчера отправились за телом Такуко. Только сегодня утром они принесли его в деревню.
В полдень в деревне состоялись тихие и торжественные похороны. Тэсс сначала наблюдала за похоронами из дверей вигвама.
Никто на похоронах не плакал. Даже мать не проронила ни слезинки. Ленапе собрались в центре деревни. Женщины что-то тихо напевали и били в бубны. Мужчины танцевали какой-то сложный ритуальный танец, притопывая босыми ногами по пыльной земле.
Похоронная церемония была очень короткой, но она глубоко тронула сердце Тэсс.
Такуко лежал на подстилке на боку, колени были прижаты к груди. Потом его тело перенесли за деревню, на кладбище. Каждый по очереди склонялся над свежей могилой и либо шептал, либо молился, либо напевал что-то. Женщины бросали в могилу какие-то предметы. Тэсс разглядела яркие камушки, бусы, зеркала, даже кукурузные лепешки. Ворон наклонился и положил в могилу брата его лук и стрелы, потом снял с шеи кожаный кошелек с камнем, подаренным ему прадедом, и тоже опустил его в могилу. После этого все, включая детей, низко поклонились умершему. Церемония была закончена, могила зарыта, и индейцы медленной цепочкой вернулись к своим домам.