Седьмой, стр. 79

– Я был глупцом. Я полагал, что все дело в магии. Я думал, что меч сводит нас с ума. Но я ошибся. Никто не воздействовал на нас. И Горяй, и Дежень, и Воисвет, они убивали сами. Исходя из собственных желаний и фантазий. Воисвет был прав. А я ошибся. Если бы я понял раньше!

– Что тогда? Что бы изменилось? Они все равно сцепились бы.

– Но я бы спас Ирицу.

Орвель хмыкнул:

– Сомневаюсь. Похоже, Адамир рассчитал все. И кстати, выглядит это похлеще иной магии.

– Это, наверное, тоже магия, – вздохнул Берсень. – Другая, иного порядка, иного уровня, но все-таки магия.

Они замолчали. Орвель напрягся, пробуя путы на прочность, и, чтобы отвлечь внимание мага, спросил:

– А ты понял, зачем ему это понадобилось? Все эти сложности? Доставили бы меч, он бы вас и прихлопнул. Чего ради было огород городить?

– Не знаю. Возможно, он развлекался, а может быть… Берсень надолго задумался.

– Может быть, ему все-таки был нужен меч, – сказал он наконец. – Но ему не нужны были просто наши смерти. В мече было кое-что. Ведь меч стал нашим идолом. Мы так жаждали его заполучить, мы так сильно стремились к нему. И он, как губка, впитал наши жизни и сделался гораздо сильнее!

Орвель на всякий случай кивнул, хотя имел самое смутное представление о том, о чем говорил маг.

– Может быть, это и была цель Кощея? – продолжал увлеченно говорить Берсень. – Возможно, он хотел создать магическую вещь огромной силы. Именно поэтому с самого начала сказал, что каждый из нас в принципе может завладеть ею, понимаешь?

Орвель вновь кивнул.

– А я-то ломал голову. – Берсень стукнул себя по лбу. – Он ведь этого и добивался – чтобы каждый из нас возжелал меч! Мы должны были стремиться к мечу. Мы должны были убивать и погибать ради него. Поэтому он вернул Горяя, когда тот угодил в другой мир. Его не устраивала смерть сотника в другом месте. Ему нужно было убить нас всех или почти всех именно в замке. Замок должен был стать алтарем, а мы все – жертвами!..

– Постой-постой. Кажется, я теперь понимаю, как тебе удалось едва меня не убить. Каким-то образом ты умудрился позаимствовать силы своих друзей из меча? Я прав?

– Не знаю, не уверен. С какой стати мечу делиться со мной своей силой?.. Впрочем, имея дело с такой вещью, нельзя быть уверенным ни в чем.

– Что же ты не убил меня? Впитал бы через меч еще пару умений, а? – Орвель хохотнул. – Или все еще подумываешь?

– Нет. Мне не нужна твоя смерть. – Берсень разворошил притухшие угли, и воздух наполнился разлетающимися искрами. – Ты отнесешь меч Кощею и скажешь, что убил последнего из нас.

– Неужели ты отдашь эту вещь?

– Я так и не смог проникнуть в ее суть. И не хочу больше думать о ней.

– Но ты ведь будешь мстить? – Орвель прищурился. Берсень усмехнулся:

– А есть ли у меня выбор?

– Ну, ты можешь, например, покончить жизнь самоубийством.

Маг бросил на Орвеля тяжелый взгляд, и тот невольно поежился. Сейчас, в отсветах костра, лицо Берсеня казалось гораздо старше. Да и весь его облик вдруг напомнил наемнику Адамира.

– И как же ты собираешься одолеть великого мага? Или ты уже считаешь себя сильнее?

– Нет. Я не считаю себя сильнее. Но я умею учиться. Кощей умело сыграл на наших слабостях. Очень умело. И ему не понадобилась грубая магия. Что ж, я стану его достойным учеником.

– Мага, подобного Кощею, практически невозможно убить. Он почти бессмертен. Какие у такого могут быть слабости?

– Какие? – Берсень недобро оскалился. – Подумай сам, неужели этот меч, впитывая души, разделяет их на полезные и, скажем так, не очень полезные составляющие? Полагаю, он передает своему хозяину все, в том числе человеческие слабости, такие как страсти, чувства, желания. – Берсень рассмеялся: – Забавная вещь получается. В погоне за все большей и большей властью Кощей создал нечто, что не только наделяет его силой, но и – незаметно для него – делает его уязвимее. Да, с каждой погибшей из-за меча души Кощей становится могущественнее, но в то же время все больше и больше очеловечивается.

Орвель пожал плечами. Он вообще перестал понимать мага, да и не особенно хотел этого. Куда больше его занимали путы на руках. Маг, похоже, вместе с умением биться впитал из меча и умение вязать хитрые узлы.

– Да, возможно, мне понадобится какое-то время, – продолжил Берсень. – Возможно, не один месяц, возможно, год, а то и два. Но рано или поздно его бессмертию придет конец. Я уверен в этом. Я чувствую это. Возможно, только поэтому мне удалось выжить.

– А если я скажу, что ты выжил? – буркнул Орвель.

– Вряд ли. Ты забудешь все, о чем мы говорили.

– Даже так? – Орвель нахмурился.

– Ты очнешься на краю пропасти с мечом в руке и провалом в памяти, – тихо сообщил маг, – Ты пойдешь к Кощею, начисто забыв о нашем разговоре и обо мне.

– А если он почует твою магию?

– Никакой магии, Орвель. Во всяком случае, никаких заклятий. Я просто залезу в твою память и подправлю там кое-что. Этому научил меня еще мой отец. Просто мне не приходилось этим пользоваться раньше. Я считал это слишком сложным и бесполезным. Мне казалось, что разрушительные заклятия куда более весомые аргументы, тем более что они быстры и эффектны и не требуют, чтобы жертва находилась в неподвижности. Но сейчас у меня просто идеальные условия.

– Для этого ты меня и спас, гад?

– Конечно, – кивнул маг. – А ты что подумал? Что я воспылал к тебе жалостью?

– Да, признаться, я надеялся еще немного пожить.

– Об этом тебе следовало подумать еще до разговора с Кощеем.

– Я не знал, что он Кощей.

– Но ты ведь видел, что он не простой смертный. А такие как он не оставляют следов. – Берсень посмотрел наемнику прямо в глаза. – Полагаю, предстоящая вам встреча будет недолгой, и ты вряд ли ее переживешь.

– Думал я об этом, – мрачно признался наемник. – Особенно после того, что ты мне тут нарассказывал. Слушай, а может, возьмем меч и смоемся куда-нибудь? Раз он тебе не нужен, продадим его, деньги пополам, а? Пусть потом поищут нас, а?

Ответом ему был тяжелый взгляд Берсеня.

– Кощей приговорил моих друзей к смерти.

– Они сами перегрызли глотки друг другу! – вскричал Орвель.

– Да. Но именно Кощей свел их с ума. Он, и только он, истинный виновник гибели Ирицы! – прорычал Берсень. – И я клянусь, что отомщу ему во что бы то ни стало! А ты, ты будешь только первой ступенькой на этом пути!

– «Ступенька», – хмыкнул наемник. – Ступенькой меня еще не называли. А ты, парень, оказывается, такой же, как и он. Одного поля ягода!

– А ты хочешь, чтобы я воспылал к тебе жалостью и сочувствием? Ты всего лишь наемный убийца, Орвель. Ты шел за нами по пятам, готовясь убить любого, кто выживет.

– При чем здесь я? – перебил его Орвель. – А ты, ты-то кто? Ты хочешь быть таким же чудовищем, как Кощей?

Берсень долго не отвечал.

– Если, для того чтобы уничтожить Кощея, мне придется стать чудовищем, я им стану, – наконец ледяным голосом сказал маг.

– Поздравляю! Чудовище не чудовище, но отъявленный негодяй из тебя уже получился! – прошипел Орвель, в очередной раз пробуя путы на прочность.

– Клин выбивают клином. – Берсень пожал плечами.

– Гад! А ведь я спас вас от великана, забыл?!

– Ты знал, на что шел, Орвель.

– Ублюдок! Ведь я и пальцем никого не тронул из твоей компании! Вы же сами…

Берсень ухватил его веревки и рывком притянул к себе:

– Заткнись! Хочешь остаться в стороне? Не выйдет! Ты готов был убивать, и ты убил бы без тени сомнения! И пусть ни ты, ни Кощей не замарали рук, это не меняет ничего! Вы оба убийцы, и вы оба умрете!

Берсень отшвырнул его, наемник со стоном упал на землю.

– Клянусь богами, я отомщу, жестоко отомщу!

ЭПИЛОГ

– Жаль, что этот хитроумный Берсень умер, – задумчиво сказала Радмила. – Мне вдруг показалось, что я когда-то знала этого человека.

– Неужели твоя память пробуждается?