Песнь сауриалов, стр. 22
— А разве существа с низших уровней не обладают врожденной способностью к волшебству и нуждаются в компонентах? — спросила Элия.
— Об этом я всегда и говорила, — ответила Морала. — К несчастью, а может и к счастью, Кайр выбила глину из руки Грифта, прежде чем волшебство произошло, поэтому мы не знаем, что зверь хотел сделать. В заклинаниях жрецов глина воздействует на камень, хотя уверена, что в заклинаниях колдунов она имеет другое значение. Эльминстер мог бы это нам объяснить. Может ли это сделать твой друг Акабар Бель Акаш?
— Акабар очень умен, — ответила Элия. — Мы спросим его, когда он придет в себя. Так могла Кайр ошибиться?
— На языке эльфов Кайр значит безупречный, — покачала головой Морала. — Говорят, что она не ошибается. Думаю, что скорее она хотела, чтобы мы поверили, что Грифт представляет собой зло.
Жрица загадочно улыбнулась.
— Вы полагаете, что она солгала? — удивленно спросила Элия. — Зачем ей делать это?
— У нее могли быть какие-то личные намерения, более важные для нее, чем цели арферов, — предположила Морала. — Кайр все-таки бард.
— Вы думаете, что она хотела освободить Безымянного? — догадалась Элия. — Грифт был только прикрытием. Значит с Безымянным все в порядке! — воскликнула она. — Вам не нужно его искать!
— Но я должна, — настаивала жрица. — Кайр могла ошибиться в выборе союзников. Может, Грифт не из Девяти Проклятых Кругов, но он может быть злым колдуном. Он может удерживать Безымянного против его воли и угрожать его жизни.
— А если с Безымянным все в порядке? — спросила Элия.
— Он должен быть доставлен обратно на суд, — сказала Морала.
Лицо Элии вытянулось.
— Вы думаете, что Безымянный перенес недостаточно страданий?
— Ты не правильно все поняла, девочка. Арферы сослали его в Цитадель Белого Изгнания не для того, чтобы заставить его страдать. Мы отправили его туда для того, чтобы защитить других, невинных, от его безрассудного поведения.
— Но вы не должны снова ссылать его, — настаивала Элия. — Он сожалеет о том, что один его ученик погиб, а вторая получила увечье. Он не будет больше делать ничего подобного. Кроме того, он создал своего барда и удовлетворен этим.
— Да? — задумалась Морала. Она наклонилась вперед и погладила Элию по волосам. — Надо быть глупцом, чтобы не умиляться тебе, дитя. Скажи мне, ты любишь Безымянного?
Элия подняла подбородок и гордо ответила:
— Да.
— Как дочь любит своего отца? — спросила Морала.
Элия кивнула.
Поджав губы, Морала грустно покачала головой.. Элия заметила, что глаза старой женщины наполнились слезами.
— Он не заслуживает твоей любви, — прошептала жрица.
— Любовь дается людям, — возразила Элия. — Это не товар, чтобы его заработать или им заплатить. Морала вздохнула и сложила руки на коленях.
— Да. Это проблема. Ее нельзя заработать и нельзя легко потерять. — Морала замолчала, затем холодно добавила:
— Мэйрайя любила Безымянного, хотя не как отца. Мэйрайя была ученицей Безымянного… той, которая получила увечья.
— Она потеряла голос, затем покончила с собой, — вспомнила Элия рассказ Безымянного. — Поэтому вы не можете простить Безымянного… потому что Мэйрайя была вашим другом?
Морала взяла руки Элии в свои и крепко сжала.
— Я не могу простить Безымянному того, что он солгал, а ложь привела к увечью Мэйрайи, а увечья привели к позору, а позор привел к смерти. Правда могла бы сделать ее свободной, и она не убила бы себя.
— Какая ложь? — потребовала Элия. — О чем вы говорите?
— Спроси его, — ответила Морала. — Попроси Безымянного рассказать тебе правду, правду, которую он не сказал ни Эльминстеру, ни арферам, правду, которой стыдится даже он. Если он сделает это, то сам освободит себя, и я прощу его.
Элия выдернула свои руки из ладоней жрицы и откинулась назад. Ее сердце отчаянно колотилось, ей было холодно, хотя на ней была шерстяная туника.
— А если я не хочу знать эту правду? — спросила она.
— Я думала, что ты любишь его, — сказала Морала. — Ты хочешь, чтобы он до конца жизни нее на себе этот груз?
— Хорошо, я спрошу его, — дерзко сказала Элия, — и он расскажет мне, и я буду любить его ничуть не меньше, что бы он не сказал.
— Я не думаю, — ответила Морала.
— Почему вы не расскажете мне? — спросила Элия. Внутри нее росло отчаяние.
— Я хочу, чтобы это испытание напомнило Безымянному о том, чему он научил тебя в отношении любви, но не может запомнить сам, — объяснила жрица. Внезапно она перешла к делу. Шлепнув ладонями по коленям, она сказала:
— Во-первых, мы должны найти Безымянного. Я уже достаточно отдохнула. — Она вытянула руку.
Элия быстро вскочила на ноги и помогла почтенной женщине подняться и подойти к столу. Воительница с интересом наблюдала, как Морала очистила серебряную чашу и вновь наполнила ее святой водой.
Послышалось рычание. Элия подняла голову. В дверях судейской комнаты стояли Дракон и Зара, жена Акабара. Паладин показал на пятно на полу прямо перед ним. Он вел себя явно нетерпеливо.
— Извините, — сказала Элия Морале. — Я должна узнать, что хочет мой друг.
Морала кивнула, не отрываясь от серебряной чаши. Элия поспешила к ящеру.
Дракон показал ей обгоревший куст чертополоха и начал отчаянно жестикулировать.
— Что ты имеешь ввиду, вас атаковал чертополох? — раздраженно спросила Элия. — Что вы делали? Гуляли по старому пастбищу Коруна Лерара?
Дракон ответил ей жестами.
— В ее комнате? — спросила Элия. — Конечно же, я не посылала их. Откуда мне знать о чертополохе?
— Где Акабар? — спросил Дракон.
— Отдыхает, — ответила Элия. — Он… ему нехорошо, — кратко объяснила она.
Ей не хотелось рассказывать Заре подробности. Она уже достаточно наслушалась объяснений жрицы.
— Отведи нас к нему, — потребовал Дракон.
— Морала собирается найти Безымянного, — объяснила Элия. — Он исчез. Его могли похитить. Ты не можешь подождать? — нетерпеливо спросила она.
— Нет. Немедленно, — прожестикулировал Дракон.
Элия злобно фыркнула, но по чесночному запаху, исходившему от него, она поняла, что он не уступит.
— Хорошо, — проворчала она. На случай, если Кайр еще не успела убедить Акабара в глупости его жены-жрицы, Элия предложила:
— Зара, может быть, ты подождешь здесь? Дракон покачал головой.
— Здесь ей будет хорошо, — сказала Элия, показывая Дракону, что Зара должна остаться в комнате. Сауриал не обратил на нее внимания. Он топнул ногой.
— Отлично, — зло прошипела Элия. — Будь по-твоему.
Она оглянулась на Моралу. Старая жрица уже начала свое заклинание, поэтому Элия не осмелилась беспокоить ее.
— Идите за мной, — сказала она и целеустремленно зашагала прочь из судейской комнаты.
Уход Элии насторожил Моралу, но она была слишком занята своим заклинанием.
Через несколько минут вода в серебряной чаше забулькала и засветилась, и жрица закончила заклинание.
Морала смогла различить в воде черты Безымянного Барда. Его лицо было освещено мерцающим факелом, но все вокруг было скрыто во тьме. Жрица вздохнула.
Бард может быть где угодно — в пещере в том же мире, что и Эльминстер, в туннеле под Синими Водами, в чулане в Башне-на-Ашабе.
Морала махнула над водой руками. Теперь она видела второй факел, который держала маленькая фигура, идущая рядом с Безымянным.
— Ну, ну. Должно быть, это и есть наш маленький хафлинг-арфер, — пробормотала жрица. Когда она вновь посмотрела на Безымянного, на липе Барда появилось злое выражение.
— Что же случилось, Безымянный? — вслух задумалась Морала. — Где же ты, и что ты собираешься делать?
Глава 7. Под Крепостью Путеводца
Путеводец выдохнул ругательство, когда они с Оливией завернули за угол подземного туннеля и были вынуждены опять остановиться. Оливия покорно вздохнула. Там, где обрушился потолок прохода, их путь перекрывала стена из камней и грязи. Это было уже четвертое подобное препятствие на их пути. Первое было у начала лестницы, которая вела из разрушенного дома в подземелье. Они потратили целый час, чтобы проделать проход. Второе препятствие оказалось не столь трудным, и они преодолели его за полчаса. Наткнувшись на третий завал, Путеводец решил пойти назад и попытаться найти другой путь в лабиринте изгибающихся туннелей. Теперь у них не было другого выхода, кроме как начать копать опять.