Потреблятство. Болезнь, угрожающая миру, стр. 59

Тысячи американцев по всей стране собираются в кружки и группы, чтобы содействовать этому перемещению.

Глава 24

Свежий воздух

В эпоху синдрома потреблятства американская культура проникла внутрь наших домов в виде постоянного стремления к повышению комфорта. Представьте себе, как Джанет Джонсон разговаривает со своей соседкой (дело, разумеется, происходит до капитуляции). «Нам больше никогда не придется мучиться от жары», — доверительно сообщает она в то время, как по дорожке к ее дому подъезжает мастер по установке кондиционеров. За ним подтягивается грузовичок с декоративными растениями, которые предполагается разместить на месте бывшего огорода. Уходя по мягкому газону, трава для которого привезена из Кентукки, Джанет оборачивается и добавляет: «Раз уж мы теперь почти не готовим дома, зачем нужен сад?»

В 1990-е годы поговорка «Остановись и почувствуй запах роз» опустилась до более циничной «Проснись и ощути запах кофе». У нас больше не осталось времени на общение с природой. Мы научились просто не обращать внимания на эти проклятые розы — пусть о них заботятся специалисты по ландшафтному дизайну.

Эта глава бросает вызов распространенному, хотя и редко осознаваемому убеждению в том, что если вы зарабатываете достаточно денег, вам не обязательно что-то знать о природе или соприкасаться с ней. Наоборот, мы предполагаем, что чем сильнее ваша связь с природой, тем меньше вы нуждаетесь в деньгах и тем меньше стремитесь их зарабатывать. Если вы хотите нанести удар по синдрому потреблятства, то проверенные природные средства могут вам помочь.

Просто скажите «знаю» [29]

Тридцать четыре процента американцев во время опроса, проведенного в 2000 году, назвали хождение за покупками своим любимым занятием, и лишь семнадцать процентов объявили в качестве такового пребывание на природе. Стриптиз Лас-Вегаса оценивается людьми как самое лучшее театральное представление в стране. Когда одного четвероклассника спросили, где он предпочитает играть — дома или на улице, он ответил: «Дома, потому что там есть электрические розетки». Другой ребенок проткнул палкой мертвого жука, поясняя своему другу, что ищет в насекомом батарейки, которые, вероятно, сели. Во время похода, посвященного поиску источника воды, которую они пьют, ученики средних классов школы, живущие в центре Нью-Йорка, были напуганы прохладой, сверкающими в темноте звездами и тишиной гор Катскилл.

«Я думала, картошка растет на деревьях, — призналась недавно Дэйву одна ученица колледжа, когда тот помогал ей сажать огород на заднем дворе ее дома. — Кажется, мне надо бы побольше знать про то, откуда берется моя еда». Натуралисты убеждают нас в необходимости заново познакомиться с окружающим миром: с растениями из наших собственных дворов, с природой местности, в которой мы живем. Это поможет ответить на вопрос, который подспудно присутствует у нас в уме: «Где же конкретно мы находимся?» Можете ли вы идентифицировать несколько видов животных, которые живут в вашей местности, а также какие-нибудь из природных явлений, которые там происходят?

Цивилизация на системе жизнеобеспечения

Одна за другой услуги, предоставлявшиеся когда-то природой бесплатно, подвергались упаковке и поставлялись для продажи на рынок. Возьмите, к примеру, воду, которую привозят вам на дом в пятигаллоновых флягах, или салоны для загара, где существа, привыкшие проводить все свое время в помещении, наслаждаются искусственным солнечным светом. Контакт человека с природой преобразовался в контракт, который он заключает с ней. Даже кислород теперь продается. Однако многие педагоги и мыслители предупреждают о «недостатке живых впечатлений», которым сопровождается наш отход от общения с природой. Подобно чахлому ростку петрушки на обеденной тарелке, наши городские парки зачастую выглядят в биологическом отношении очень скромно — кроме того, они небезопасны с криминальной точки зрения. Некоторые видят природу только по телевизору, пережевывая красивые пейзажи, как воздушную кукурузу.

Но телевидение не в состоянии передать многомерную, наполненную эмоциями, вызывающую живой отклик действительность. Оно создает только визуальный образ, пойманный объективом кинокамеры. Мы не находимся в этот момент внутри природы. Не можем ощутить ее запах, не можем дотронуться до нее, почувствовать дуновение ветра. Кроме того, телевизионная природа — это природа по сценарию, фальшивая, как бумажный фикус. Смонтированная из сотен часов отснятого материала без соблюдения хронологического порядка, типичная передача о природе Африки крупным планом изображает для нас величественного льва, который неустанно скитается в поисках добычи, преследуя то антилопу гну, то шакала, а то газель. На самом деле, лев так же ленив, как ваша домашняя кошка, и порой спит по двадцать часов в день. Несмотря на это, можно не сомневаться, что за отснятой сценой «спаривания львов и двух- или трехминутной беременности, последует появление детенышей, готовых немедленно затеять веселую возню. А потом вечный круговорот жизни хищников повторяется…»

В только что процитированной книге «Эпоха утраченной информации» Билл Маккиббен сравнивает и противопоставляет информацию, получаемую человеком за время однодневного пешего похода к северной границе штата Нью-Йорк, и информацию, поступившую в течение того же самого дня со ста каналов кабельного телевидения. Он потратил несколько месяцев на то, чтобы посмотреть все телевизионные передачи, и перед ним открылась громадная виртуальная пустошь, на которой бурно разросся коммерческий образ мыслей. Маккиббен написал в своей книге: «Мы убеждены, что живем в „эпоху информации“, что произошла информационная „революция“… Однако жизненные знания, которыми люди всегда обладали, относительно того, кто мы такие и где мы живем, оказались вне нашей досягаемости». В 100 часах телевизионных передач он обнаружил очень мало того, что могло бы обогатить его жизнь.