Потреблятство. Болезнь, угрожающая миру, стр. 32

Как решить эту проблему? Никаких проблем, мы воспользуемся услугами рынка. Мы просто пойдем и купим пять новых планет.

Дарвин наоборот

Очень плохо, что количество природных ресурсов, а вместе с тем и возможность отдыха на природе, а также эстетического наслаждения ею истощается по мере того, как продолжается разжигаемое синдромом потреблятства обворовывание планеты. Но гораздо более огорчительным является факт, что жизнь на Земле становится гораздо менее разнообразной по мере того, как исчезают населяющие ее существа. Исчезновение ключевых биологических видов из экосистемы — это как достать не тот арбуз с витрины супермаркета. Обвал арбузов рушится на пол, потому что они держались только благодаря тому, что один арбуз поддерживал другой. Рассмотрим всего лишь один пример. Когда солнце нагревает горный ручей из-за того, что деревья, которые росли на его берегах и создавали тень, вырублены, ручей становится местом массовой гибели форели, потому что форель живет в холодной воде. А из-за того, что в ручей смывается голая земля, закупоривается пространство между камнями, где прячутся мальки. В свою очередь, уменьшается число млекопитающих, чей рацион включает форель как важный источник протеинов, и, следовательно, становится некому выполнять экологические функции этих млекопитающих…

Эра экологической работы еще не завершена. Тревожная правда заключается в том, что каждый день сотни «арбузных обвалов» случаются на поле сражения за добывание природных ресурсов. Будучи явлением, затрагивающим далеко не только тропические леса, нарушение среды обитания и сопутствующее ему вымирание биологических видов происходит прямо у нас под носом. «Массовое вымирание незаметно происходит в американских озерах и реках», — говорит биолог Энтони Риккарди. Его исследование показывает, что виды, обитающие в пресной воде, от улиток до рыб и земноводных, вымирают в пять раз быстрее, чем сухопутные виды, и так же быстро, как виды, обитающие в тропических лесах — считается, что последние находятся в наибольшей опасности. Половина американских заболоченных земель и девяносто девять процентов травянистых прерий исчезли. Поскольку эти системы были разрушены с целью использования их для сельского хозяйства и других нужд, 935 обитающих в Соединенных Штатах биологических видов (356 животных, 579 растений) вынуждены бороться за жизнь.

До того, как здоровье нашей природы начало ухудшаться, мы редко думали о том, как тот или иной продукт попал к нам и что этому сопутствовало; мы просто потребляли его и выбрасывали то, что оставалось. Мы не думали о растениях, животных и даже человеческих культурах, которые были вытеснены или разрушены в процессе добывания материалов для этого продукта. Теперь, когда биологи, подобные Норману Майерсу и Е.О. Уилсону, говорят нам, что, возможно, мы живем во времена самого интенсивного вымирания со времен исчезновения динозавров шестьдесят пять миллионов лет назад, многие люди наконец-то забеспокоились после долгого отказа это замечать. Мы теряем биологические виды со скоростью, в 1000 раз превышающей естественную скорость вымирания.

Что скажут о нашей эпохе цивилизации будущего? Будут ли они доискиваться до причин гибельного сокращения разнообразия видов? Или они будут пожимать плечами (если у них будут плечи, чтобы ими пожимать) так же, как делают наши ученые, когда они размышляют о причинах случаев вымирания видов, произошедших в прошлом. «Дело было в глобальном потеплении», — могут сделать вывод ученые будущего. «Неэффективное использование земли», — выдвинут гипотезу другие. Но, ради сохранения достоинства нашей цивилизации, давайте надеяться и молиться, что никто из них не откроет унизительную правду о нашем навязчивом желании дешево покупать кофе, бензин и нижнее белье.

Глава 12

Индустриальная диарея

Вообразите себе, как на бейсбольном матче вы смотрите на них в бинокль — на этих звезд рекламного бизнеса, сидящих вместе на первом ряду, сразу за ограждением игрового поля. Вот ковбой Мальборо и верблюд Джо Кэмел, раздают автографы и посылают колечки дыма в сторону детей. Кролик Энерджайзер бросает в толпу пригоршни, возможно, токсичных батареек, как будто это простые ириски, в то время как Рональд Макдоналд защищается от нападок экологов, утверждающих, что в «Биг-Маке» обнаружены гормоны, антибиотики и следы пестицидов. Любитель горошка «Зеленый Великан» смотрит на игру с автомобильной стоянки, произнося «хо-хо» каждый раз, когда меняется счет. Никто не станет связываться с парнем таких размеров, хотя огромное количество пестицидов отслаивается от его зеленого тела, как гигантские куски сухой кожи. (Смотри-ка, вот еще один!).

Все они выглядят так безобидно, не правда ли — так по-американски? Мы выросли с этими ребятами, нам нравится их оптимизм, их незамысловатость, их спокойствие. Наш спрос на их продукты заставляет экономику Соединенных Штатов лихорадочно извиваться на головокружительных высотах, и никто не станет отрицать, что яркие американские товары помогают жизни казаться светлой, сияющей и удобной. Но, сидя на этих вещах, как на диете, мы рискуем нанести серьезный вред окружающей среде и своему здоровью. Многие из товаров, которые мы покупаем, содержат токсичные вещества, опасные химикаты, недоступные простому взгляду, но по какой-то причине мы не хотим этому верить.

Эпоха сюрпризов

Мы не хотим верить, что в наше время сигареты ежегодно убивают 430 000 американцев, каждый год уничтожая пять миллионов лет потенциальной жизни. Радиация, возникающая в результате выработки ядерной энергии — о последней однажды сказали, что она «слишком дешева, чтобы считать ее» — действительно нарушает ДНК и вызывает заболевание раком, а также навсегда стерла с лица Земли несколько биорегионов. Мы не верим, что одна крохотная частица диоксина, в определенное время попавшая в находящийся в утробе матери плод, может навсегда нарушить репродуктивную систему еще не родившегося ребенка. Что в период между 1940 и 1995 годами производство синтетических химикатов возросло в 600 раз — теперь мы ежегодно производим 1600 фунтов таких химикатов на душу населения. И что двое из каждых пяти американцев в какой-то момент своей жизни заболевают раком, включая растущий процент детей.

«Американцы традиционно доверяют производителям товаров, — считает доктор Сюзанн Вуртель, токсиколог из денверского офиса Управления по охране окружающей среды. — Со времен ветряных мельниц, кожевенных мастерских и кузниц товары потребления считались безвредными до тех пор, пока их вредоносность не бывала доказана — а должно быть совсем наоборот. Мы работали по принципу „приемлемого риска“. Позиция промышленника такова: „Предъявите мне мертвые тела или позвольте мне производить мой продукт так, как я хочу“. Только когда случается несчастье, промышленность начинает реагировать, а иногда и это не вызывает реакции с ее стороны».

Как отмечает Wuerthele, достижениям в области синтетических химикатов сопутствует целый букет неприятных сюрпризов. Во всех случаях от ядерной радиации и химического оружия до разнообразных хлорированных углеводородных пестицидов, мы играем в догонялки, начиная выяснять воздействие этих явлений и веществ на здоровье человека, когда становится уже поздно. Один из самых последних сюрпризов такого рода — это то, что организмы, созданные путем генной инженерии, могут мигрировать в окружающую среду, даже если они вживлены в клетки растений. Например, пыльца зерновых растений, созданных путем генной инженерии, может переноситься на растения, выделяющие млечный сок (такие, как молочай), где она становится причиной смерти прелестных созданий мира насекомых, бабочек вида Monarch. Это не должно было застать врасплох ученых, работающих на правительство или на частные корпорации, когда тысячи акров земли уже были засеяны зерновыми, созданными с применением генной инженерии — но, однако, застало.