Потреблятство. Болезнь, угрожающая миру, стр. 22

Патнэм признает, что число членов таких более новых организаций, как Sierra Club и Американская ассоциация пенсионеров, увеличивается. Но большинство людей, состоящих в этих организациях, подчеркивает он, никогда не встречаются — они просто платят свои взносы и читают письма с новостями из этих организаций. Группы, складывающиеся в интернетовских чатах, как бы удобно это ни выглядело, безлики и бестелесны. «Встреча с человеком лицом к лицу несомненно более эффективна для установления доверительных отношений», — говорит он.

«Сцепление» Америки

Еще один симптом вырождения гражданских качеств — это исчезновение традиционных гражданских лидеров общественных организаций. Управляющие банков, владельцы частного бизнеса, имеющие давние связи с городскими сообществами, сброшены с позиций предводителей этих сообществ с тех пор, как в города пришли банковские объединения U.S. Banks, супермаркеты Wal-Mart, торговые центры Office Max и Home Depot, чтобы отстранить этих людей от дел. И что же мы получаем, когда эти деловые цепи начинают работать? Более низкие цены, более дешевые вещи. Но то, что мы теряем — это ценность внутригородской общности, нематериальная, но более важная для достижения высокого качества жизни. Мы теряем возможность личного соприкосновения.

Например, мелкий бизнес отдает на благотворительные цели более высокий процент своей прибыли, чем посторонние для города большие франчайзинговые компании. Кроме того, он выигрывает по части местного колорита и разнообразия товаров. В местной кофейне можно увидеть какую-нибудь поделку, автор которой живет по соседству. Эта кофейня — ваша кофейня. У вашего местного продавца книг вы с гораздо большей вероятностью найдете книги небольших издательств, которые печатают более широкий ассортимент книг, чем самые крупные и известные издательства.

«Сцепление Америки» произошло так быстро, что трудно поверить статистике. В 1972 году на независимых книготорговцев приходилось пятьдесят восемь процентов всего объема книжных продаж, а к 1997 году их доля упала до всего лишь семнадцати процентов, и этот показатель продолжает снижаться. Торговые центры Lowe's и Home Depot контролируют более четверти рынка оборудования и инструментов, вынуждая многих местных ремонтников носить корпоративные цвета своей компании, в случае если они не «слишком умелые». Подобным же образом выглядит статистика по части аптек, количество которых за недавнее время уменьшилось на 11 000. Исчезают также магазины видеокассет, кофейни и магазины канцелярских товаров.

В общей сложности более полумиллиона франчайзинговых фирм, работающих в шестидесяти различных отраслях промышленности, контролируют тридцать пять процентов рынка розничных продаж. Используя метод повышения эффективности за счет роста масштабов розничной торговли и распространения товаров и обладая возможностью удерживаться на рынке даже в затруднительном положении, корпоративные розничные торговцы способны вытеснить конкурентов в течение года, а то и быстрее.

В погоне за увеличением объема покупок и налоговых поступлений, члены совета потребителей и городского совета, как правило, жертвуют представителям франчайзинговых фирм сначала главную улицу города, а потом окраины, забывая, что большая часть франчайзинговых долларов электронным способом переводится в центральный офис фирмы, тогда как доллар, истраченный в заведении местного владельца, остается в том же городе или районе. Ценность местного доллара во много раз повышается, поскольку владельцы мелкого бизнеса привлекают местных архитекторов, дизайнеров, плотников, изготовителей указателей, местных бухгалтеров, страховщиков, компьютерных консультантов, юристов, рекламные агентства — все службы, работников которых большие фирмы нанимают по контракту извне. Местные торговцы и агенты по продаже распространяют, кроме того, более высокий процент товаров местного производства, чем франчайзинговые цепи, создавая тем самым большее количество рабочих мест для местных производителей. Покупая товары в магазинах, являющихся звеньями этих цепей, мы вместо стимуляции притока в городскую казну получаем обратный эффект.

В 2001 году наши социальные гарантии находятся в состоянии упадка. Обезумев от потока материальных вещей и не вступая в соприкосновение с атмосферой здорового сообщества, мы смотрим на жизнь своих кварталов как бы со стороны. Спеша на работу, мы видим вереницу бульдозеров, выравнивающих площадку, прежде служившую для семейного отдыха у реки, но мы еще не знаем, что там будет построено. Велика вероятность, что это будет супермаркет Wal-Mart, закусочная McDonald's или кофейня Starbucks.

Эл Норман, Al Norman, sprawl-buster

«Когда я отлучаюсь из города, — говорит Эл Норман, — по возвращении домой меня ждет ни больше, ни меньше, как сотня электронных писем со всего мира. Обеспокоенные горожане спрашивают меня, как помешать гигантам торговли прокатиться по их городам подобно асфальтовому катку». Норман возглавил движение сопротивления появлению компании Wal-Mart в своем родном городе Гринфилде, шт. Массачусетс — и победил. Через час после того, как сообщения об этой истории появились в «Тайм», «Ньюсуик», «Нью-Йорк Таймс», «мой телефон начал звонить и с тех пор не перестает. Сейчас я разрываюсь между тридцатью шестью штатами, обучая местных активистов необходимым приемам».

На веб-сайте Нормана перечислено около 100 случаев успеха, причем в некоторых из них он лично прокладывал путь к победе, но ему так же хорошо известно, что такое неудача, и он был свидетелем социо-экономических потрясений, которые следуют за такими неудачами. «Газета „Адирондак Дэйли Энтер-прайз“ опубликовала отчет о том, что произошло с розничными торговцами в Тикондероге, шт. Нью-Йорк, за последние восемь месяцев с тех пор, как в городе появился супермаркет Wal-Mart, — сказал Норман. — По меньшей мере на двадцать процентов снизились обороты в аптеке, ювелирном магазине, в магазинах автомобильных запчастей, а вот песенка пригородного гастронома „Грейт Американ Маркет“ была и вовсе спета. Сначала они сократили часы работы, потом снизили штат работников с двадцати семи человек до семнадцати. А в январе этого года гастроном закрылся совсем. Многие из тех, кто покупал там продукты — это пожилые люди с низкими доходами и без автомобилей».

«Я здесь уже 25 лет, — сообщил Норману владелец пригородной станции Саноко. — В прежние годы всю предрождественскую неделю на этой улице негде было припарковаться. В этом году на ней мог бы приземлиться самолет». Все машины в это время были припаркованы у торгового мегацентра. Норман вспоминает Хенникер, шт. Нью-Гемпшир — город, активно противостоящий строительству магазина Rite-Aid площадью 11 000 кв. футов. «Мне приятно было прочитать плакат на въезде в город: „Добро пожаловать в Хенникер, единственный Хенникер на Земле!“ Проблема в том, что есть другая часть американского населения. Ее представители встают на общественных собраниях и настаивают, что у них есть Богом данное право на дешевое белье и взбитые сливки. Кажется, что их чувство человеческого сообщества по размерам не больше, чем тележка для покупок».

Крепость Америка

Что будет, если синдром потреблятства вынудит человеческие сообщества распасться или изуродует их (например, когда большая компания покинет город и уволит сотни людей)? Мы — «гусеницы», все глубже и глубже заворачивающиеся в свой кокон. Включая обитателей охраняемых квартир, жителей за-крытых кварталов, заключенных в тюрьмах, приверженцев систем безопасности, по меньшей мере пятая часть страны в наше время живет за решеткой. «С общественной точки зрения дом-крепость сам по себе навлекает беду на своих жильцов, — говорит дизайнер жилых кварталов Питер Кэлторп. — Чем больше люди погружаются в изоляцию, чем меньше они открыты для себе подобных, тем больше им приходится бояться».