Какое оно, море?, стр. 2
2
— Почему же он чудной?
Когда Верин отец смеется, он забавно надувает губы и усы у него прыгают. Или дергаются. Но это — одно и то же.
— Потому что он все время о чем-то думает, о постороннем! — говорит Вера.
— Если человек думает — это не самое худшее, — замечает отец. — А по-моему, он очень серьезный и интересный парнишка. И очень хорошо, что тебе поручили с ним заниматься… Я бы на твоем месте радовался!..
— Да я ничего не говорю. Только…
— Что «только»?
— Он почему-то меня все время не про задачи, а про море спрашивает. И пароходы в тетрадках рисует.
— Значит, у человека мечта есть, а это тоже неплохо. Как ты считаешь?
Вера соглашается. С родителями надо соглашаться.
Но понять Сашу она все равно не может.
Непонятный он какой-то и не похожий на всех других ребят. Другие, обычные, — шумят, спорят, дерутся, смеются над девчонками, списывают, подсказывают и, уж конечно, ни о чем особом не думают. А Саша — тихий. А Саша думает. И все время про море спрашивает. Разве не чудно?
Правда, Вера сама Саше сказала, что каждое лето на море уезжает. С тех пор, как еще до школы болела чем-то. Болезнь давно прошла, а поездки на море остались. Как говорит мама: «Для профилактики». И как говорит папа: «Ох уж этот мне оздоровительный сезон». Но папа шутит. Ему самому нравится бывать на море.
Вера тоже любит эти поездки. И то, что они живут в небольшой деревушке, а не в каком-нибудь санатории или в пансионате, нравится Вере. И то, что рядом с деревушкой есть настоящая пограничная застава, нравится. По вечерам пограничники освещают море прожекторами и патруль ходит по пляжу, там, где днем купаются мальчишки, девчонки и немногие взрослые. А однажды, два года назад, пограничники спасли Веру от настоящей смерти. Так говорит папа. У Веры начался гнойный аппендицит, и сам начальник заставы взялся доставить ее на пограничном катере в город, в больницу. И хотя это было давно, Вера и теперь здоровается с начальником заставы. А он при встрече с Верой обязательно шутит:
«Как служба, пионерия? Все ли в порядке? А то мой дредноут в твоем распоряжении!»
«Все в порядке! Служба идет!» — отвечает Вера.
На будущее лето Вера опять поедет к морю и опять увидит веселого начальника заставы и его «дредноут». В кораблях Вера не очень разбирается, но она знает, что маленький, быстрый пограничный катер, на котором она когда-то ехала в больницу, каждый вечер несет сторожевую службу в море. На катере есть сильный прожектор и даже пушка. Вера слышала, как из нее ухало во время учений. А учения каждое лето бывают.
Летом Вера вновь поедет на море. Когда окончит пятый класс.
…И все-таки Саша чудной. Говорит, что краб у него есть какой-то необыкновенный.
А может, она просто мало знает Сашу. Ведь они учатся вместе только три месяца. До этого Вера ходила не в эту школу и жила далеко отсюда, на другом конце города.
3
Крабом Саша дорожит больше всего на свете. Никогда он не берег так ни одну игрушку, ни одну книжку, как этого краба. А после того как мама порвала фотографии папы и даже те, где он был вместе с Сашей, краба приходится прятать. Саша держит его в коробке аккуратно завернутым в тряпку, а коробку прячет в самый нижний ящик стола и прикрывает учебниками. Мама туда не лазает.
Шесть раз в неделю после школы Саша достает коробку и смотрит на краба. Этот краб настоящий, из моря. Пучеглазый, с неодинаковыми клешнями, большими усами и лапами: длинными, покороче и еще короче — совсем маленькими. И у папы на фуражке такой же краб, только не настоящий, а меньше и золотой. Саша помнит папину фуражку и краба на ней. А этого, настоящего, засушенного, папа привез, когда Саша начал учиться в третьем классе. И еще сказал тогда:
«Что бы ни было, не забывай меня, сын!»
Больше Саша не видел папу. Отец переехал в другое место, а они с мамой туда не поехали. Сначала папа присылал длинные письма. Мама читала их, почему-то смеялась, иногда ворчала и сразу же рвала.
Несколько раз Саша спрашивал:
— А почему мы не с папой?
— Никакого отца у тебя больше нет! — говорила мама. — Заруби это раз и навсегда себе на носу! Нет — и все!
Саша привык слушаться маму, а как это — «заруби на носу»? Но раз мама говорит…
Забыть папиных слов «не забывай меня, сын!» Саша не мог, но маму больше ни о чем не спрашивал.
Сама мама больше не вспоминала про отца. Спрашивала только:
— Сегодня перевода не было?
Перевод — это деньги. Когда мамы нет дома, почтальон оставляет Саше или в почтовом ящике только бумажку. С ней мама идет на почту и получает деньги. Когда мама дома, почтальон сразу отдает ей деньги. Переводы приходят каждый месяц.
— От кого эти деньги? — однажды спросил Саша.
— Не все ли равно! — неопределенно ответила мама. — И вообще это не твое дело!
По понедельникам Саша не достает краба. По понедельникам мама бывает дома. У нее выходной. И у Саши по понедельникам особый день. После школы он может гулять во дворе или даже пойти в кино. А кино рядом, и как раз с понедельника в нем меняются картины…
4
Снег идет уже третий день подряд. Город стал белым и по-настоящему зимним. Окна прихвачены морозом, и за ними ничего не видно. Никакой луны и никакого неба. И если выйти на улицу, луны нет. Небо заволокло тучами. Они висят над городом — низко-низко. Из туч сыплется снег.
Замороженное окно очень красиво. За ним сверкают вечерние огни улицы и кино. Огни дрожат, и узоры на стекле без конца меняются. Желтеют, белеют, синеют, опять желтеют.
Сегодня Саша не смотрит на окно и ни о чем не спрашивает Веру. А Вере, наоборот, хочется поговорить.
«Может, прав папа? — размышляет Вера. — Если человек думает и если у него мечта… Это, наверно, хорошо, когда у человека есть мечта. А какая же у меня мечта?»
Вера крутится на стуле и наконец не выдерживает:
— Ты почему молчишь?
— Я не молчу, — говорит Саша. — Я решаю…
Вчера Саша схватил двойку по арифметике. Хочешь не хочешь, а надо что-то делать.
И Саша решает одну задачку за другой.
— Какой ответ? — спрашивает Вера.
— Четыреста семьдесят три тысячи шестьсот насекомых.
— Правильно! А во второй?
— Восемьдесят четыре пионера.
Заходит Верина мать:
— Занимаетесь?
— Ага, — говорит Вера.
— Занимайтесь, занимайтесь, я на минутку…
Потом приходит с работы Верин отец. Вместе с ним в комнату врываются запахи зимы — мороза, снега, ветра. И почему-то хвои, как будто в дом принесли новогоднюю елку, хотя до Нового года еще почти месяц.
— У вас тут теплынь, как на Черноморье! А на улице!.. Ну, не буду, не буду мешать!..
Он тихо уходит в соседнюю комнату.
А на улице все время валит снег. И ветер завывает со свистом и улюлюканьем. И где-то рядом гремит железо. Это автомобильный знак качается на воротах дома.
Вера мучительно выжидает, когда Саша решит последнюю задачу.
— Ну, сколько?
— Десять пальто, — неуверенно говорит Саша.
Но Веру, кажется, уже не волнуют задачки, и Саша удивленно смотрит на нее:
— Что? Неправильно?
— Правильно! Почему?
— Нет, я просто думал, что ты скажешь: «Неправильно».
— А море, оно большое. Красотища! — вдруг говорит Вера. — Прямо как небо!
— Такое? С луной? — Саша кивает на окно.
— Почему — с луной? Не только! — продолжает Вера. — Когда луна, то на море лунная дорожка бывает… Тоже красивая. А лучше с солнцем. Солнце светит над морем, а вода в море синяя-синяя и блестит. Даже глазам больно! И теплотища! И люди вокруг, и за морем ничего не видно. Такое оно бесконечное!
Сашино лицо светлеет.
— А еще?
— А еще… Еще чайки кружатся, и на воду садятся, и плавают. Качаются на волнах, как утки. А когда пароход какой-нибудь идет далеко-далеко, чайки улетают к нему и кружатся над ним долго-долго. Говорят, что они много километров так пролететь могут за пароходом…