Подвиг в прайс не забьешь, стр. 32

– А минимум?

– Две недели... И я больше склоняюсь именно к этой цифре.

– Можно как-то этот процесс замедлить?

– Я дал ему лекарства, но... Я не знаю!

– Хорошо... Посмотрим!..

Этот день был и ужасным для Филина, и... самым легким днем плена!..

Его колотило так, словно он сидел внутри какой-то вибромашины, которая утрамбовывала лед на Северном полюсе, ему было очень холодно, и он постоянно то терял сознание, то вновь приходил в себя, но... Он лежал на «самом мягком в мире» тюфяке, а не болтался посреди выгребной ямы в компании червей и пиявок...

Он впал в странное состояние прострации и уже «наблюдал за собой со стороны»... Было то жарко, то холодно...

...Этот день длился бесконечно долго, а ближе к ночи, когда лихорадка мало-помалу пошла на спад и он впал в состояние бредового сна, ему опять приснился этот странный куст...

... – Я его нашел! – раздался шепот над его головой.

Андрей кое-как открыл глаза, но так и не проснулся – над ним все так же, как это было уже несколько ночей подряд, склонился большой, лохматый куст, который пытался заглянуть в его глаза.

– Отвали от меня, гад!.. Мне еще рано!..

Филину казалось, что он кричал, но... На самом деле из его рта не вылетело ни единого звука – организм постепенно начинал отказываться служить своему хозяину...

Куст, как и в прошлые ночи, бережно поднял Андрея своими лохматыми и очень крепкими ветками и понес... А лейтенант опять закрыл глаза и опять, уже в который раз, смирился.

«...Он сильнее меня... Жаль... Рано мне еще, пожить хочется, ребят дождаться... Ну, значит, не судьба...»

А куст все нес и нес его обессиленное тело... Нес бесконечно долго...

Андрей то открывал глаза, то снова закрывал их, но этот сон все не проходил...

И странное дело... В какой-то момент очередного полуминутного просветления он увидел, что теперь в этом его горячечном сне появились новые персонажи: несколько точно таких же, кудряво-лохматых кустов, которые продвигались по лесу рядом.

«...Теперь точно конец... – В его мозгу вялой ленивой рыбиной проплыла мысль. – Раз их теперь много, значит, все, капитан... Больше ты не вернешься... Снимай ласты – приплыли...»

...Он очнулся как-то рывком, вдруг...

Приступ малярии прошел, и голова хоть и не была абсолютно ясной, а перед глазами продолжали плавать красные круги, но мысли, которые до этого находились в состоянии хаотичного «броуновского движения», теперь начинали понемногу выстраиваться в логические ряды.

Но странное дело... Его сон почему-то так и не закончился – Филин продолжал тыкаться лицом в мягкие листья куста, а тот так и продолжал его тащить по каким-то лесным дебрям.

«...Все, Андрюха... Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша... Совсем у тебя уже шары заехали... Здравствуй, дурдом!..»

Но сдаваться просто так он все же не собирался, не в характере Филина было это занятие!.. Он попробовал пошевелиться и вдруг понял, что его ноги каким-то странным образом оказались связанными! Под коленями, через куст, спереди... Руки были свободны!.. Только было еще одно, очень странное ощущение. Андрею показалось, вдруг, что... В общем, он ощутил себя рюкзаком, который надели на этот странный сказочный куст!..

«...И куда же это меня этот дубок тащит-то, как мешок с картошкой?!.»

Он слабо дернулся, пытаясь освободиться от этих странных пут, и тихо, но с возмущением проговорил заплетающимся языком:

– Ты куда меня тащишь, полено кучерявое?..

Реакция куста была мгновенной – он остановился!

И тут же в поле зрения Андрея вплыл другой куст, который почему-то был с лицом его старого друга, его верного «замка», Павла Старкова. Куст был с лицом Стара! Да к тому же он белозубо улыбался и говорил человеческим голосом:

– Домой он тебя тащит, дорогой ты наш командирище! Домой!..

26 июня 2000 г. Боливия. Джунгли.

«...Хорошо, что есть на свете это счастье – путь домой!..»

... – Пашка!.. – выдохнул Андрей. – Майор!..

– Я! Я, командир! – Стар нежно протер лицо Филина мокрой тряпочкой. – Держись! Мы тебя вынесем!

– А Мартина?

Стар как-то сразу погрустнел лицом:

– Гот... Видать, так ему на роду было написано... Прадед его после войны пропал где-то здесь, в амазонских джунглях... Вот и Мартин тоже...

– Хороший он парень был, надежный...

Андрей, прилагая нечеловеческие усилия, повернул голову на голос и увидел «куст» с лицом Гранда.

– Лешка... – Какая-то странная белесая пелена плыла перед его глазами, но лица друзей он все же пока узнавал. – А Збигнев, Сергей?..

Тут же выросли еще два «куста» с посеревшими от усталости лицами, но с широкими улыбками:

– Тута мы, Анджей, драгой! Тута! Усе выйшли!..

– Хорошо...

Сил больше не осталось. Но, уже проваливаясь в бездну забытья, Андрей задал все же последний вопрос:

– А кто этот куст, который меня несет?..

– Это наш Дизель завелся... – грустно улыбнулся Стар. – Это он тебя нашел. Там, на гасиенде... Теперь вот никого к тебе не подпускает, засранец... Говорит, что до Перу, до самих «вертушек» тебя донесет!..

– И донесу!

Только вот этих, последних фраз Филин уже не слышал... Его измученное сознание «включило» свою защитную реакцию и освободило своего хозяина от непосильной для него сейчас работы «думать и решать» – Андрей провалился в забытье...

19.50 РМ

– Ну, оклемался немного, ком?..

Лейтенант очнулся примерно полчаса назад и тут же вяло потребовал спустить его на землю со спины Дизеля, но... Теперь командиром группы был не он – он был «трехсотый», ради которого и была организована вся эта «операция спасения»... Теперь командовал Стар. И теперь только он решал, когда, где и как группа сделает привал. Только он...

– Как ты, Андрюха?

– Каком кверху! – ответил, он, вымученно улыбаясь.

– О! – Павел поднял указательный палец. – Если ком шутит, значит, он еще не собрался склеивать ласты!

– Не дождутся!..

– Ну... А серьезно? Что болит?

– Нормально, Паша... Все болит!.. Только...

– Что?

– Если ты утром проснулся и у тебя ничего не болит, значит, ты уже умер...

– Ну да... Значит, ты сейчас «суперживой»! Я так понимаю?

– Именно...

– Или «супержеванный»... – раздался голос над его плечом.

Лейтенанту даже не нужно было поворачивать голову, чтобы узнать голос Кузнецова-старшего.

– Оса.

– Я, командир!

– Дай мне связь со Скорпионом...

– Слышь-ка, Андрюха... Ты это...

– Капрал! – повысить голос у Андрея не получилось, но интонация стала строже. – Твой лейтенант хоть и «супержеванный», как ты сам изволил выразиться, но пока живой!.. Давай связь, капитан, давай!..

Ну и что оставалось Сергею? Да ничего!.. Тем более, что Стар таинственно молчал... А молчание, как известно, – знак согласия...

Сергей поколдовал какое-то время над рацией и подал Андрею «переговорник»:

– Скорпион на связи...

– Скорпион, ответь Комару... – проговорил Андрей вымученно.

– Матка Боска! – рявкнул наушник. – Дэ ж ты ходив, шыбеннык! [22]

– Тут, недалеко...

– Ты захыбленный? [23]

– Не очень...

Андрей почувствовал, что его начинают оставлять силы. И майор Дворжецки, видимо, почувствовал это тоже:

– Подай мне Перший-Браво!

Стар подхватил падающий из руки Филина на землю «переговорник» и сказал:

– Первый-Браво на приеме!

Дальше он только кивал, говорил «Есть!», а в самом конце проговорил:

– Конец связи!

И уставился на Андрея.

– Что вы там?.. За моей спиной?..

– Приказ Скорпиона, как командира всей операции, – «Комар выбыл по ранению! Командование операцией спасения возложено на Стара... Задача – вывести группу в заданный район для эвакуации... Приложить к этому все силы и средства группы... Контрольное время встречи – через девять суток, 5 июля, в 23.30...»