Ты мой навсегда!, стр. 4
– Эрин!
Он второй раз произнес ее имя, и это вернуло Эрин к действительности.
– Откуда ты меня знаешь? Кто ты такой? – настойчиво повторила она.
– Подойди… сюда.
Повинуясь безотчетному импульсу, она шагнула к нему, но, опомнившись, остановилась.
– Откуда ты меня знаешь?
– Черт побери, – выдавил он сквозь зубы. – Неужели ты не можешь… хоть раз, – он снова застонал, – сделать так, как я… прошу?
– Ты никогда ничего не просишь, – возразила Эрин. – И потом, с какой стати я должна исполнять твои просьбы?
Он перекатился на спину. Полотенце развязалось и осталось лежать на месте.
Но взгляд Эрин был прикован к его лицу. Эти магические темные глаза завораживали. Глаза вуду! И тогда он сказал то единственное, что могло заставить ее беспрекословно ему подчиниться.
– Я – Тиг Комо. Твой проводник.
2
Ошеломленная, Эрин не двинулась с места.
Он бессильно уронил голову на пол и закрыл глаза.
– Какого черта ты здесь делаешь? – требовательно спросила она. – В таком виде и с пистолетом?
Ответа не последовало. Резко захлопнув дверь, Эрин бросилась обратно в комнату. Тиг снова потерял сознание.
Она вздохнула и с вожделением посмотрела на кровать. Поспать ей явно не придется. Шагнув было к телефону, Эрин заколебалась. Вряд ли этого человека обрадует вид синих мундиров или белых халатов. Даже находясь без сознания, он не выпускал из рук пистолет. Точь-в-точь как ребенок, спящий в обнимку с любимым плюшевым медвежонком.
Раны, по-видимому, были не слишком серьезны, так что Эрин предпочла на время отложить вопрос о больнице. И пока она не узнает толком, что происходит, о полиции тоже не может быть речи.
Эрин мрачно уставилась на свой пропуск в заветную страну вуду. Он лежал на полу вполоборота, выставив на обозрение все свои мужские достоинства. Она намеренно сосредоточила внимание на его левой руке, все еще сжимавшей оружие. Делать нечего – придется оставить его здесь.
«Хорошо хоть, что кровь стекает на полотенце, по крайней мере не испачкает пол», – подумала она, отыскав выключатель. В тусклом желтом свете лампочки его тело отливало мягким блеском.
Что теперь прикажете с ним делать? В голове зашевелились неприличные мысли, но она решительно одернула себя. Этот красавчик даже не в ее вкусе.
Эрин фыркнула. Кого она пытается обмануть? Она живая женщина. И он-то как раз в ее вкусе. Единственной спасительной соломинкой было твердое убеждение, что она не в его вкусе. Впрочем, насколько Эрин успела выяснить, мужчины вообще на нее не слишком падки.
Хотя вряд ли он чересчур привередлив – тоже ведь живой человек. Мужчины, женщины – какая разница, природа все равно берет свое. Эрин ненавидела себя за то мимолетное вожделение, которое она испытала, представив себя в его объятиях. Но это было сильнее ее.
Пистолет. Эрин с усилием переключила мысли на этот досадный пустячок. Она подумала, что неплохо бы изъять у него смертоносную игрушку, но быстро отказалась от этой затеи.
Ей вечно везет как утопленнику. Дело кончится тем, что она нечаянно нажмет на курок – и ей крышка.
Выбросив из головы эту идею, Эрин пошла в ванную и, стараясь не смотреть на перепачканные кровью стены, закрыла балконную дверь. Стоически удержавшись от искушения оставить все как есть и принять душ, она пошарила в шкафчике и отыскала несколько стареньких полотенец в цветочек, полупустой флакончик детского болеутоляющего сиропа и широкий пластырь. При виде ярко-зеленых черепашек, украшавших пластырь, Эрин с легким злорадством улыбнулась. Хорош же он будет в таком виде! Ну, да нищим выбирать не приходится.
Смочив пару полотенец, она вернулась к Тигу. Попеременно глядя то на пистолет, то на повернутое вполоборота лицо, осторожно потыкала носком ноги распростертое на полу тело.
Никакой реакции.
– Мистер Комо?
По-прежнему ничего. Эрин присела рядом с ним на корточки и вывалила найденные медикаменты на одно из полотенец. Она потрясла его за руку.
– Тиг?
У него даже ресницы не дрогнули. Эрин подсознательно отметила, что ни у кого еще не встречала таких густых черных ресниц.
Дыхание его было глубоким и ровным, словно он безмятежно спит. Эрин ткнула Тига посильнее. Убедившись, что он не притворяется, она уселась поудобнее, скрестив ноги, и стала осторожно промывать неглубокую рану на бедре. Достав из сумки маникюрные ножницы, она разрезала пластырь и заклеила самые глубокие порезы. Скупо улыбнувшись при виде зеленых черепашек, красующихся на темной коже, легонько похлопала по мускулистой заднице.
– Ну вот, мой каджунский ниндзя, порядок.
Эрин натянула полотенце на обнаженное бедро и плотно заткнула конец за пояс.
– Ладно. – Она устало вздохнула, поспешно отодвигаясь подальше. – Вставай – и вперед.
Странно, как легко ей удалось сосредоточиться на ране, не отвлекаясь на все прочее. «Анатомия, – сказала она себе. – Обычное сооружение из костей и мышц». И хотя никогда прежде ей не попадался такой совершенный экземпляр, все равно это были всего лишь руки, ноги, бедра, ягодицы… Кстати, великолепные ягодицы.
Берегись, доктор Макклюр! Кашлянув, чтобы прочистить горло, Эрин осторожно потрогала спекшиеся от крови волосы на виске. Похоже, Тиг Комо задел ее гораздо глубже, чем ей хотелось думать. Глубже, чем того требовало ее душевное спокойствие. Даже без сознания он был неправдоподобно огромным и притягательным.
«Черт возьми! Я всего лишь обыкновенный человек», – сказала себе Эрин. Но молодая женщина уже давно уяснила, что необычный образ жизни оставил на ней неизгладимую печать, и это неизбежно сказывалось на отношениях с мужчинами, которые время от времени пытались за ней ухаживать. Одних она приводила в замешательство своим поведением и речами, других отпугивала. Так было всегда, даже когда она выступала в роли степенного профессора колледжа.
Тиг Комо не был похож на человека, которого что-нибудь в жизни могло отпугнуть. А представить его в замешательстве было просто немыслимо.
Запоздало сообразив, что задержала слишком долго пальцы на его щеке, Эрин напряглась и нечаянно надавила на больное место.
Тиг хрипло застонал. Реакция подвела ее, и она не отдернула вовремя руку. Ее шея оказалась в плену большой теплой ладони. Еще секунда – и он ловко опрокинул ее на себя, так что она шлепнулась ягодицами прямо ему на бедра, а ноги остались болтаться в воздухе. Тиг без усилий повернул ее корпус к себе и вплотную притянул лицом к лицу.
Блестящие черные глаза пристально впились в нее. Он не сдавливал шею, но держал мертвой хваткой. Она даже не пыталась шевельнуться.
– Какого черта ты это делаешь? – спросил он едва слышно.
Глаза были еще затуманены от боли.
Эрин с усилием проглотила комок в горле и ничего не ответила.
– Играешь в сестру милосердия?
Он улыбнулся и резко поморщился от боли в разбитой губе.
– Но ты не Флоренс Найтингейл, мой ангел.
– Не вижу смысла играть чужую роль.
Улыбка мгновенно исчезла с его лица, глаза стали холодными, и Эрин почувствовала, как у нее по рукам и шее побежали мурашки. Она снова сглотнула, на этот раз ощутив привкус страха.
– Я буду признательна, если ты отпустишь мою шею, – сказала она, набравшись храбрости.
Он ослабил хватку, но продолжал держать ее за шею, там, где пульсировала вена. Пульс был бешеный. Где ее былое хладнокровие? Эрин подумала, удастся ли ей когда-нибудь иметь секреты от этого человека. Хотя бы самые крошечные и невинные.
Нет. Тиг Комо не даст ей ни малейшего шанса. Никогда.
– Почему ты не ушла? – тихо спросил он.
Хороший вопрос.
– Ты прекрасно знаешь почему.
– Умница.
Она внезапно почувствовала себя не маленькой зверушкой, угодившей в западню, а человеком, женщиной. Только страх остался прежним – страх быть проглоченной. Целиком, без остатка.
Стараясь забыть, что она распластана на его почти обнаженном теле, Эрин посмотрела Тигу в глаза. Здесь тоже подстерегала опасность. Но только глядя в глаза, можно вести разговор на равных, доказать свою силу, отстоять свою независимость. К тому же сейчас это было ее единственное оружие. Господи, помоги ей встать с этого теплого живого ложа!