Жемчужная маска, стр. 13

Рита почувствовала обиду и боль. Да, чудесные беззаботные времена ее юности умерли вместе с дедушкой. Сейчас она должна приспосабливаться к нравам высшего общества и жить скучной жизнью. То, что Уильям сейчас так заботится о своей жене – всего лишь беспокойство о собственной репутации. Избави Бог от новых сплетен! Интересно, был бы он таким невыносимым с Лилианой, вздумай жена банкира ездить в автомобиле? Скорее всего, не произнес бы и слова.

– Я понимаю, – ответила она с трудом, и устало прислонилась к столу, словно потеряв опору под ногами.

Рита так внезапно побледнела, что Мэдокс в очередной раз почувствовал себя в чем-то виновным, словно и впрямь заслужил ее негодование. Непонятно, каким образом эта малышка умеет вызывать у него такие чувства. Но он должен растолковать ей, что даже в самом счастливом браке всегда бывают какие-то обязательства друг перед другом.

– Значит, нам не избежать определенных жертв в нашей совместной жизни? И речь идет именно о моих жертвах, – заговорила девушка сердито, собравшись с духом. – А мистер Мэдокс будет жить, как раньше. То есть проводить пятнадцать часов на работе, а потом отправляться на свидания с миссис Бронстон.

Незаслуженный упрек заставил Уильяма отвлечься от жалости к этой невоспитанной девчонке. Сколько еще она будет упрекать его Лилианой? Жестокая, глупая, бессердечная нахалка! Вот благодарность за то, что он не позволил ей стать бездомной бродяжкой. Его глаза сверкнули гневом:

– Наглая, бесчеловечная девчонка! Ты не умеешь ценить доброе отношение к себе… – Уильям сжал кулаки от негодования.

Рита вытянулась в струнку с гордо поднятой головой:

– Ты хочешь ударить меня? Ну, давай, смелее. Но запомни – я тебя не боюсь. Я потеряла дедушку и свой дом. Но не себя. Никто и никогда не сможет отнять у меня свободу и достоинство.

– Я не бью женщин, – процедил он ей прямо в лицо. – Но запомни – я не позволю тебе одной разъезжать по городу в автомобиле. Если ты ослушаешься, я порежу шины этого проклятого аппарата.

– Ты не сделаешь этого! – выдохнула она, пораженная его угрозами.

Он холодно улыбнулся:

– Сделаю, – но тут же заговорил более миролюбиво: – Послушай, Рита, я вовсе не хочу с тобой ссориться и не требую от тебя никаких жертв, кроме одной – ты должна вести себя прилично, поскольку стала моей женой. Бизнес – сложная штука. Наши клиенты должны быть уверены, что доверяют свои деньги и ценные бумаги порядочным людям. Если моя жена станет вести себя, нарушая правила приличия, это нанесет урон доброму имени банка. А, кроме того – моей карьере. Если я потеряю эту работу, мне будет трудно найти другую, поскольку за нами потянется шлейф глупых слухов. На что мы тогда будем жить? Ты об этом не задумывалась? Теперь понимаешь причину моих требований? Думаешь, мне самому доставляет удовольствие соблюдать заведенный уклад жизни в нашем добропорядочном обществе? Мне пришлось столько пережить вдали от родины, что я на какое-то время забыл о требованиях порядочного общества. Но по возвращении в Англию должен был вновь приспособиться к ним, потому что это было необходимо. И ты тоже должна с этим смириться.

– Следовательно, я должна отказаться от «Грейси»? – жалобно пролепетала Рита, почувствовавшая себя невоспитанной дурочкой. Она и сама должна была догадаться о том, что придется соответствовать статусу замужней дамы.

– «Грейси»? – с недоумением переспросил Уильям.

Рита неловко махнула рукой:

– Я так зову мой автомобиль.

Мэдокс прищурился. Все-таки, его супруга совершенно необычная девушка. Подумать только, она дала ласкательное прозвище обычному куску железа! Возможно, ей удастся сделать более забавными их сложные отношения…

– Хорошо, я все поняла. Обещаю, что не буду ездить на автомобиле без твоего разрешения, – неожиданно согласилась Рита, хотя по ее виду было заметно, каких усилий ей стоит произнести эти слова.

– Оставь этот трагический тон. Я хочу лишь, чтобы ты вела себя как достойная супруга управляющего одного из самых престижных банков города, – твердо сказал он. – А сейчас ты напоминаешь упрямого ребенка, больше всего на свете увлеченного опасными игрушками.

Ее карие глаза вновь сердито сверкнули.

– Вряд ли автомобиль можно назвать игрушкой. Это мое самое любимое занятие, ничуть не хуже твоего гольфа. Что мне еще делать, если я не смогу заниматься машиной? Чистить кастрюли? Целыми днями стирать одежду и наводить порядок в доме?

– Никто от тебя это не требует. У нас достаточно денег, и тебе не нужно мыть посуду и полы, готовить еду или стирать одежду. Для этого в доме есть слуги. Такие занятия не достойны моей супруги, – строго заметил Мэдокс.

– Между прочим, миссис Давс любит заниматься хозяйством, – возмущенно парировала его жена. – Она всегда сама готовит обеды и ужины. И никто ее за это не упрекает.

– Конечно, потому что это ее развлекает. Она сама не раз тебе об этом говорила. К тому же самую грязную работу на кухне выполняет ее служанка Кэтрин. Что же касается твоего свободного времени… А почему бы тебе не завести подруг? Ты могла бы ходить в гости и посещать вместе с ними модные магазины, – все тем же суровым тоном предложил Уильям.

Рита почувствовала почти ненависть к супругу.

– Я постараюсь исправиться, мистер Мэдокс! – сказала она надменно и изогнулась в старательном реверансе. Лицо ее стало красным от гнева. – Я – понятливая девочка и буду вести себя как благовоспитанная жена банковского служащего с дипломом Кембриджского университета. Я не стану раздражать окружающих шумом автомобильного двигателя, и буду ездить только на дамском велосипеде. А теперь мне следует сменить одежду на более чистую, и посему не могли бы вы удалиться из моей комнаты?

Мэдокс не успел ответить на эту решительную речь, как разъяренная супруга решительно вытолкала его за двери своей спальни и с шумом захлопнула их за его спиной.

Уильям смотрел на закрытые двери со смешанными чувствами, самым сильным из которых было удивление. Темперамент у Риты оказался неожиданно столь бурным и непредсказуемым, что он внезапно пожалел, что его сердце принадлежит Лилиане. Если быть честным, то он не имел ничего против того, чтобы она забавлялась со своим автомобилем. Он всего лишь хотел защитить ее от безрассудных поступков. Рита должна приспособиться к новому образу жизни. Его жизни. Это вовсе не нанесет урон ее достоинству. Разве что совсем немножко. Боже, но как она была сейчас хороша и в своей растерянности, и в своем гневе…

Уильям вдруг подавил в себе острое желание вернуться в спальню жены. И не только для того, чтобы продолжить спор. Интересно, будет ли она столь страстной в постели?

Глава 4

После бессонной ночи Рита решила доказать мужу, что она – не пугливая овечка и очень легко может стать такой же светской дамой, как его обожаемая Лилиана. Но обычные посещения балов и небольших светских раутов для этого не годились. Необходимо было заинтересовать собой общество и заслужить его уважение.

Первым шагом на пути к ее цели стал визит к миссис Летби. С Элизабет – женой крупного фабриканта Брюса Летби Рита познакомилась в прошлом году на рождественском городском балу. Несмотря на то, что Теодор Лоумер не был богат, очень многие ценили его за легкий характер, своеобразный склад ума и редкую честность, к тому же дедушка находился в отдаленном родстве с графским домом Уорвиков. Видимо, поэтому внучку старого Лоумера с удовольствием приглашали на городские балы, поскольку девушка была весьма грациозна и одета с тонким шиком и уместной ее положению роскошью. Ее необычные туалеты были предметом зависти многих светских дам. И только одна из них знала, что роскошные платья Риты – творение ее умелых ручек.

Элизабет, известная в городе модница, не могла оставить без внимания необычный покрой платьев Риты и обратилась к девушке с просьбой познакомить ее с умельцем, создавшим эти платья. Узнав, что Рита сама придумала и сшила свои наряды, Элизабет пришла в восторг и предложила девушке стать ее личной портнихой. По ее просьбе Рита сотворила для нее несколько оригинальных платьев.