Приют любви, стр. 34
– Вы увидели мышь в темноте? – В голосе мистера Нэттера прозвучало недоверие.
Мэт еще шире улыбнулся под ее пальцами.
– Я увидела ее как раз перед тем, как погасла лампа. Но сейчас уже все в порядке. Правда. Спокойной ночи.
Мистер Нэттер что-то пробормотал, затем решительно закрыл дверь.
Мэт Доусон продолжал улыбаться, крепко прижимая Джонси к себе. Она убрала руку и прошептала:
– Забавно!
– Мышь? – Он только что не смеялся.
– Ш-ш-ш! Да, мышь. Она пробежала прямо у меня под рукой. – Джонси снова содрогнулась. – Ненавижу этих маленьких тварей.
Одной рукой Мэт погладил ее по спине, другой крепче обнял за талию. Волна тепла разлилась по телу Джонси.
– От… отпустите меня, мистер Доунсон. Но он не обратил внимания на ее слова и, наклонившись, поцеловал во влажную макушку.
– Я же просил называть меня Мэт. Ты пахнешь розами.
– Я знаю… Мэт.
Джонси стояла тихо, понимая, что он не собирается отпускать ее, и вдруг осознала, что и сама не хочет этого. Она никогда не чувствовала себя в такой безопасности. И хотя разум посылал ей сигналы тревоги, Джонси закрыла глаза, несмотря на темноту и отдалась чувствам, неистовствовавшим в ее теле.
ГЛАВА 14
Мэт не удивился, обнаружив, как приятно держать ее в объятиях, такую нежную и пахнущую розами. Удивительным было другое – она не сопротивлялась. Ее длинные волосы накрыли его руку, лежавшую на талии Джонси, и он запустил пальцы во влажную массу, хорошо помня, как красным золотом отливали они в свете лампы.
Он возблагодарил окружавшую их темноту, напомнившую ему его первую попытку поцеловать девушку. И как в тот первый раз, его сердце заколотилось, биение его отдавалось в ушах. Чуть отпустив Джонси, он наклонился и поцеловал ее в лоб, потом, скользнув губами по носу, нашел ее рот. Мягко, осторожно коснулся своими губами ее губ. По тому, как она держала голову – напряженно и прямо, – он понял, что ее никогда раньше не целовали.
Мэт передвинул руку и нашел под водопадом волос затылок Джонси. Ее ладони легко лежали на его груди. Он прижал ее теснее. Приблизил свои губы к ее губам и кончиком языка попытался раздвинуть их. Она ослабла в его руках, поощряя его исследования. Не сразу, постепенно, она приоткрыла рот, и Мэт, не колеблясь, продлил поцелуй. Она была сладкой и пьянила его, как самое лучшее бренди. Ее руки скользнули вверх и обвили его шею, и он ощутил прижавшиеся к его груди ее полные груди. Он тут же обнял ее крепче. Наклонил голову, чтобы поудобнее завладеть ее бархатистыми губами, и Джонси помогла ему, тоже повернув голову.
Мэт прислонился к краю стола, чтобы удержать равновесие. Она ударила ему в голову и в сердце, и, если он хочет остаться жив, должен сделать глоток воздуха. Неохотно оторвавшись от Джонси, он прижался подбородком к ее лбу, чувствуя, как ее дыхание опаляет ему шею. Руки ее, невесомые, как снежинки, покоились на его шее.
– Еще, – чуть слышно прошептала она. Он погладил ее по спине сквозь складки ночной рубашки.
– Сейчас. – Голос его сел от нетерпения. Джонси погладила Мэта по щеке, тронув большим пальцем усы. Ее движениям невозможно было сопротивляться, и он наклонил голову, когда она направила ее к своим губам. На этот раз она не колебалась. Она дала ему все, о чем он просил, и больше.
Когда он взял в ладони ее крепкие груди, она ответила на ласку, обняв его так крепко, словно очутилась на краю пропасти. Мэт понимал, что надо решать, что делать дальше, иначе он просто умрет здесь. Размышлял он секунду. Нежно отпустил ее губы, поцеловал глаза, лицо, пытаясь медленно ослабить их единение. Его дыхание стало тяжелым и прерывистым. Она дышала так же.
– Джонси.
Мэт пытался сосредоточиться.
– Мэт.
– Нам лучше…
Он снова вдохнул запах розы, шедший от ее волос.
– Я знаю. – Она поцеловала его в подбородок. – Но не хочу.
– Я тоже.
Она вздохнула, прижавшись к нему. Он гладил ее по спине, наслаждаясь прикосновением ее грудей к своей груди.
– В ту первую ночь ты была в этой же рубашке? – Он улыбнулся в темноте.
– Да.
– Я так и думал. – Он помолчал, вспоминая ту ночь. – Она мне понравилась.
Джонси устроила свою голову у него под подбородком.
– Мерзнешь?
– М-хм. Но мне все равно.
– Огонь гаснет.
Ему не хотелось отпускать ее, но делать было нечего. Здесь не место для нежностей, сказал он себе. И, если быть честным, не время.
Джонси ни минуты не сожалела о своих бездумных поцелуях. В его руках, в темноте все произошло так легко. Но она подумала о том, какими глазами посмотрит на него утром за завтраком.
– Мэт?
– М-м-м? – Он провел рукой по ее волосам, поцеловал в висок.
– Сколько дней ты здесь пробудешь?
– Торопишься от меня избавиться? – поддразнил он ее. – А я подумал, что начинаю тебе нравиться.
– Нет! Я хочу сказать, что не спешу от тебя избавиться.
– Значит, я тебе нравлюсь? – Он прошелся губами по ее щеке и остановился под ухом.
Ответить она не смогла. Она могла только купаться в новых дивных ощущениях, которые он пробуждал в ней. Когда он кончиком языка коснулся мочки ее уха, она задрожала.
– Джонси? – настаивал он.
– Да, ты мне нравишься, – прошептала она, и не потому, что шепотом говорил он, а потому, что на большее у нее не было сил.
Мэт снова наклонил голову. Он крепко прижал Джонси к себе и впился в ее рот, жадно принимая все, что она ему отдавала. Потом отпустил и поцеловал в подбородок.
Она коснулась его черных волнистых волос, которые всегда скрывались под шляпой. Они оказались мягче и нежнее, чем она ожидала.
– Если погода будет не слишком плохой, я отправлюсь утром.
– О! – Она не смогла скрыть своего разочарования.
– Разжечь огонь? – спросил он.
Она посмотрела в окно, но ничего не увидела. Ветер все еще бился в стекло, задувал под дверь, холодя ноги Джонси, но только эта часть ее тела ощущала холод.
Джонси почувствовала, как он отодвинулся, и с тоской подумала, что он мог бы подержать ее в своих объятиях еще немного: она никогда не чувствовала себя так надежно, безопасно, окруженной такой заботой. Но для одного вечера уже хватит беспутства, даже, может, и на всю жизнь.
– Огонь? А, нет, – ответила она. – Поздно уже. Я провожу тебя в твою комнату.
Она повернулась к буфету, вытянув руки. – Тут у меня где-то есть другая лампа. Найти бы еще спички…
Внезапная вспышка огня осветила пространство позади нее. Она круто повернулась и увидела Мэта, державшего зажженную спичку. Он ухмылялся, подняв брови.
– Надо было спросить у меня. Ни один уважающий себя ковбой не ходит без жестянки со спичками.
Джонси смотрела на него открыв рот. Все это время у него были спички! И ей не нужно было спотыкаться, ища их. Она увидела, как он, извиняясь, пожал плечом, потом комната снова погрузилась во тьму.
– Ой!
Мэт, видимо, обжег пальцы.
Загорелась новая спичка. На этот раз Мэт хмурился. Джонси выдавила улыбку и быстро пошла к буфету у мойки. Она выбрала полностью заправленную лампу и поставила ее на стол рядом с ним. Он чиркнул еще одной спичкой и зажег ее.
Держа лампу перед собой, Джонси показала ему дорогу в переделанную под контору комнату. Мэт шел за ней, любуясь изгибами ее тела, которые отблески света позволяли уловить под складками ночной рубашки. Ему нравился естественный изгиб ее бедер, не искаженные обычной одеждой.
Джонси остановилась у подножия лестницы, рядом с комнатой. Мэт заглянул внутрь: стол и кресло в одном углу, постель и столик – в другом.
– Прекрасно. Лучше не придумаешь.
– Теперь я использую ее как контору. Но если появится еще один постоялец, придется мне со своим столом переехать на кухню.
Она говорила бессвязно, и он понял, что она чувствует себя неловко.
– Сегодня у меня будет ночлег, какого не было уже много недель, – сказал Мэт.