Приют любви, стр. 26

Он смотрел, как она загорается гневом: щеки покраснели, дыхание стеснилось, напряглись плечи. Стиснув зубы, она шагнула к нему.

– Что вы сделали? – Голос звучал низко и угрожающе.

– Если бы вы не были так чертовски упрямы, вы бы поняли, как глупо себя ведете. Продайте дом! Купите другой, если вы хотите держать пансион.

– Какое вы имеете право вмешиваться в мои дела?

Джонси подошла так близко, что Мэт ощутил слабый запах розы, исходивший от ее волос.

Он ничего не мог ответить, потому что не знал, что сказать.

– Мне и без того трудно, чтобы вы еще все усложняли, – продолжила она.

Огонь в глазах слегка угас, хотя Джонси продолжала стоять, уперев руки в бока.

– Я пытаюсь помочь вам выбраться из неприятного положения, которое только ухудшается. – Мэт, поправил шляпу. – Достаточно обычного “спасибо”.

– Спасибо! – Огонь вспыхнул снова. – Я буду очень благодарна, если вы оставите меня в покое! – Еще один шаг вперед.

С такого расстояния он мог видеть янтарные прожилки в ее глазах и обрамлявшие их густые темные ресницы. При других обстоятельствах он нашел бы ее весьма соблазнительной. Даже захотел бы поцеловать.

Джонси неотрывно смотрела на него, и Мэт сжал зубы. Она раздражает его, но не сможет разозлить. Не по-настоящему. Он не хотел обижать ее. Однако сейчас они быстро приближались к тупику. И он ничего не изменит, если останется стоять здесь.

Мэт резко дотронулся до полей шляпы.

– Чарли станет искать меня.

Он повернулся, но замер, взявшись за дверную ручку, потому что Джонси заговорила.

– Мне не нужны ваши деньги. Ничьи. Мэт открыл дверь, потом обернулся к девушке.

– Они в вашем распоряжении, если потребуется.

И с этими словами вышел, закрыв за собой дверь.

Подняв глаза, Мэт увидел Чарли верхом на лошади. Он навалился на луку седла и смотрел на Мэта с ярко выраженным презрением. Мэт в два прыжка соскочил с крыльца и взметнулся в седло.

– Я решил, что найду тебя здесь.

– Даже не знаю, почему ты так решил. – Но ведь Чарли всегда знал, что у него на уме, однако на этот раз – впервые – это подействовало Мэту на нервы.

– Я сделал заказ. Через пару дней можно будет забрать. – Чарли замолчал.

Мэт проигнорировал повисший в воздухе вопрос.

– Вернемся на ранчо. Там работы невпроворот до начала клеймения.

И Мэт развернул свою лошадь, не дожидаясь Чарли.

Джонси смотрела на дверь невидящим взглядом. Меньше всего ей нужен был новый кредитор.

Она подошла к окну и увидела, как Мэт садится на лошадь. Он без всякого усилия взлетел вверх, перекинув ногу через спину лошади. Решительным жестом поправил шляпу, держа другой рукой поводья. Мужчины переговорили, и двинулись по улице, и его широкие плечи были видны еще довольно долго.

Джонси отошла от окна и вернулась в контору. Она не притронется к его деньгам. Обойдется как-нибудь, пока не будут заняты все комнаты. И тогда со счетами все будет в порядке. А когда закончится клеймение скота, не станет отбоя от постояльцев, потому что многие ковбои потеряют до весны работу и вынуждены будут зимовать в городе. Джинни заверила ее, что, как только похолодает, дела пойдут лучше.

ГЛАВА 11

Долгое сухое лето близилось к концу, и теперь, когда вечера стали настолько прохладными, что необходимо было разжигать большой камин, Мэгги и Джинни принесли большую часть удобных стульев в гостиную, где постояльцы могли наслаждаться теплом. Веселый огонь в камине сделал эту комнату любимой у всех жильцов. Даже у мистера Нэттера.

Джонси внимательно разглядывала его поверх книги. А он читал газету, чуть раздвинув ступни покоившихся на полу ног и поднеся газету почти к самому носу. Обычно он откашливался, переворачивая страницу и, резко встряхнув, расправляя ее. Однажды он встряхнул газету так сильно, что разорвал до середины.

Теперь у Джонси было еще четверо постояльцев-мужчин. Вечерами они, как правило, сидели у огня, курили трубки или просто отдыхали перед сном. Ни одна женщина до сих пор не обратилась к ней, но это не удивляло Джонси, потому что лишь немногие женщины были настолько независимы в финансовом отношении, что могли платить за комнату. А те, кто таковыми являлись, имели собственные магазины с жильем.

Отложив книгу, когда все мужчины ушли спать, Джонси отправилась искать Джинни. Не за горами то время, когда для маленьких печек в каждой комнате понадобится уголь. Заморозки начнутся очень скоро.

Она рассчитывала найти Джинни и Мэгги, как иногда бывало, тихо беседующими на кухне за последней чашкой кофе. Вместо этого она увидела Джинни, стоявшую к ней спиной у мойки. Рядом стоял Дэн и обнимал ее за талию.

Джонси увидела, как он наклонился и поцеловал Джинни в макушку. Они стояли в полумраке, горела только одна лампа на столе. Джинни подняла взгляд на Дэна, и тут же его руки обвились вокруг нее. Джонси тихонько ретировалась в тот момент, когда Дэн стал целовать Джинни. “Ситуация совсем не для посторонних глаз”, – подумала она. Темная передняя скрыла Джонси, и она порадовалась, что ее не заметили. Вернулась на цыпочках в гостиную, где все еще приветливо потрескивал огонь. Сев на краешек стула поближе к камину, она уставилась на пламя.

Какой бы Джинни ни была, она заслуживала счастья. Дэн хороший человек, и каждому видно, что он очень привязан к ней. В последнее время он стал ежевечерним желанным гостем. Если он работал допоздна, Джонси скучала по нему почти так же, как Джинни. Но, улыбнулась она, не настолько.

Она сидела перед камином, пока он не прогорел и лишь отдельные язычки пламени вспыхивали то тут, то там. Дом стих. Джонси услышала в передней приглушенные ковром шаги и повернулась. На пороге стояла Джинни.

– Дэн пошел домой? – Джонси заметила, как вспыхнули щеки Джинни, и подумала, какая она хорошенькая.

– Да, – ответила Джинни и села на мягкий стул рядом с Джонси.

– Ты выглядишь очень счастливой, – тихо произнесла Джонси.

– Да. Я счастлива. – Джинни перевела взгляд с Джонси на огонь. – Я не думала, что когда-нибудь снова буду так счастлива.

– Снова?

Джинни кивнула, глядя на догоравший уголь. Она поднялась, подняла крышку деревянного ящика и набрала небольших поленьев для растопки. Огонь постепенно ожил, жадно набросившись на сухое дерево.

Джонси следила за ее движениями. Она делала все легко, не задумываясь. Мысли ее были далеко. С Дэном? Джонси задумалась. А может, в том времени, когда она была миссис Марлоу?

– Ты никогда не спрашивала меня, как я сюда попала. – Джинни подняла глаза и встретилась взглядом с Джонси.

Чувствуя легкую вину и удивление оттого, что Джинни прочла ее мысли, Джонси пожала плечами:

– Я полагала, что меня это не касается.

– Это одно из качеств, которые мне в тебе нравятся, – улыбнулась ей Джинни. – Ты просто приняла нас. Доверилась нам. Не могу выразить, что это значило для меня. И для Мэгги тоже.

– У меня не было причин поступить по-другому.

– Поверь, не все так считают. – Джинни снова уселась на стул и обхватила себя руками. – Существуют “порядочные” люди, которые не поймут и даже не попытаются этого сделать. Они говорят о любви и помощи ближнему, но этим и ограничиваются.

Джонси почувствовала, что Джинни нужно избавиться от… чего? Боли? Отчаяния? Гнева?

– Первые двадцать лет своей жизни я провела в Ричмонде. До войны это был красивый город. Мне было лет тринадцать, когда все кончилось. Люди оказались опустошенными, как и сам город. Но я-то была юной девушкой, захваченной чувствами, которые кажутся важными и значительными любой девушке. Я смотрела на мир глазами, полными надежды. Когда мне было шестнадцать, я встретила Бенджамина Марлоу и поняла, что обрела свое будущее. – Джинни улыбнулась. Багрянец и золото огня отразились в ее темных глазах. – Новый юг не принес ему счастья, и он хотел перебраться на запад, где, как он говорил, человек может начать с нуля и разбогатеть за неделю. Мы поехали в Вирджиния-сити, а там он работал на шахте, где добывали золото. Мы нисколько не разбогатели. Но мне было все равно. Я была с ним и была счастлива. А когда поняла, что жду ребенка… – Голос у Джинни сел от переживаемых чувств. – Я подумала, что лучше и быть не может.