Приют любви, стр. 24
Ее мать страдала молча, как подобало, по ее мнению, настоящей леди. В конце концов, если бы не великодушие тети Иды, что бы с ними стало? Ее отец оставил матери очень мало денег, большую часть которых она сберегла для Джонси. Да уж, великодушие. Тетя Ида не знала, что это такое. Доброе сердце было у дяди Гарольда, как и у ее отца. Этим, как и некоторыми другими качествами, братья были похожи. Если бы не дядя Гарольд, Джонси наверняка придушила бы тетю Иду. Она сжала кулаки так, что ногти вонзились в ладони. Даже сейчас слова тети Иды ясно звучали у нее в ушах.
– Моя дорогая, – говорила она какой-нибудь приятельнице или соседке, – денежные затруднения ничто по сравнению с заботой о бедных родственниках.
Джонси знала, что эти замечания предназначаются и для нее, потому что тетя никогда не говорила об этом шепотом. Она прекрасно помнит долгие вечера, когда они с мамой сидели у лампы и шили. Хороший друг ее матери предложил продавать дорожки на стол и салфетки, которые так хорошо получались у Мейбл. Денег это приносило немного, но они могли давать что-то на хозяйство и занимать себя.
Джонси ненавидела любое шитье, но никогда об этом не говорила. Мейбл сама обращалась к ней:
– Мне не понадобится твоя помощь, дорогая. Я без труда закончу эту вещь сама. А ты почитаешь мне.
И Джонси брала книгу стихов и читала, пока ритмичные строки не снимали раздражения.
И теперь, идя по улице и стуча каблуками по деревянному настилу, она поклялась никогда не возвращаться к тете Иде на правах бедной родственницы.
Мейбл умерла после того, как слегла с кашлем. В конце концов, несмотря на ее протесты, вызвали врача. У нее оказалось воспаление легких. И даже тогда тетя Ида жаловалась своим друзьям на высокую плату доктору и цены на лекарства.
Джонси с благодарностью вспомнила внезапное и непривычное противостояние дяди Гарольда своей жене.
– Хватит, Ида! – приказал он.
Высоко держа голову, но все же не так высоко, как дядя Гарольд, тетя Ида пристально посмотрела на него. Она ничего не сказала, но покинула комнату, кипя от возмущения.
Нет, Джонси никогда не вернется к ней иначе, как независимой женщиной. Она больше ни под каким видом не примет благотворительности. Даже от бедного, доброго дяди Гарольда.
Остановившись перед большим желтым домом, она с любовью осмотрела каждую его линию. Он почти принадлежит ей. Она не отдаст его без боя. Расправив плечи, она поднялась по ступенькам. Она даже займется шитьем, если это поможет удержать его.
Лотти стояла на тротуаре перед небольшим каркасным домом, окруженным аккуратным штакетником. Она никогда не бывала здесь раньше, но все в городе знали, где живет Эндрю Б. Коллинз. Даже не посмотрев, не подглядывает ли кто из-за занавесок, она подошла к входной двери и громко постучала. Когда дверь отворилась и уже снявший пиджак невысокий юрист появился в передней, она улыбнулась и сказала:
– Еще раз привет, Эндрю. Можно войти? Он схватил ее за руку, втащил в дом и с грохотом захлопнул дверь.
– Что в-в-вы здесь делаете? – прохрипел адвокат.
– Эндрю, с тобой все в порядке? – спросила Лотти, притворяясь озабоченной. – Ты выглядишь так, будто тебя сейчас хватит удар.
Он с трудом сглотнул.
– М-м-мисс Лотти, вам не следовало приходить сюда среди б-б-бела дня.
– Ты бы хотел, чтобы я пришла ночью? – спросила она.
– Нет! О нет, я совсем не то хотел сказать. Я хотел…
И беспомощно замолчал.
– Ничего, Эндрю, – успокоила его Лотти. – Я просто зашла кое-что сказать тебе, а потом пойду.
Он вздохнул с явным облегчением.
– Что-то сказать мне?
Она таинственно улыбнулась.
– Ты знаешь приятную молодую женщину, которая была с тобой?
Мистер Коллинз кивнул, ожидая продолжения.
– Так вот, мне она кажется… достойной женщиной, хорошо воспитанной. Утонченной.
– О да, она такая, – сказал адвокат, улыбаясь.
– И очень миленькая к тому же, как ты считаешь?
Он вспыхнул, потом ответил:
– Да – Ну так вот, я слышала, что она без памяти влюблена в тебя, Эндрю.
Глаза у него округлились:
– Да?
– М-хм. И я подумала, что, раз ты такой славный парень, надо сказать тебе. – Лотти потеребила свою сумочку и помрачнела. – Конечно, ты слышал, что еще говорят люди…
– Нет. Не слышал. А что они говорят? На лице у него отразилось волнение.
– Ну, я знаю, что это всего лишь сплетни, а ты такой приятный человек, но…
– Что – но? Пожалуйста, скажите мне. Если мисс Тейлор попала в беду, я хочу помочь ей. Я уже и так чувствую себя ответственным за то, что с ней происходит. Скажите мне. Что это?
– В общем говорят, что ее репутация уже пострадала. Из-за тебя.
– Что? – мистер Коллинз отступил, пораженный.
– Ну, видят, что она все время ходит к тебе в контору. И вечером тоже.
– Какая глупость! Мисс Тейлор никогда…
– Может, и нет, но ее репутация, тем не менее, страдает. По твоей вине, Эндрю. Полагаю, и по ее вине тоже, раз она так влюблена в тебя.
Он упал на стул.
– Боже мой! Боже мой!
– Я, пожалуй, пойду. Я лишь хотела помочь тебе. Надеюсь, ты не сердишься на меня. Я просто увидела вас сегодня вдвоем, это так хорошо.
– Боже мой, – повторил адвокат, глядя в пол.
Лотти попятилась к двери.
– Не провожай меня. Извини, что оставляю тебя наедине с такими неожиданными новостями.
– О, – сказал он и поднял глаза, затуманенные мечтами. – Я ценю вашу заботу. Спасибо.
– Всегда пожалуйста. Прощай.
И она выскользнула за дверь, чтобы не расхохотаться раньше времени и не испортить все дело.
ГЛАВА 10
Мэт уверенно сидел в седле: одна рука держит повод, другая – на бедре.
– Ну и как ты собираешься действовать, Мэт? – спросил Чарли, явно ожидая битвы, но не слишком радуясь ей.
– Еще не знаю.
– Джонни ведь сказал об этом, чтобы разозлить тебя.
– И это ему удалось.
Мэт стиснул зубы. Он раскалился, как железо на наковальне, когда узнал, что шериф отпустил двух бродяг. Какие еще доказательства нужны этому человеку? Вряд ли удастся снова поймать воров с поличным – их застигли в тот момент, когда они клеймили скот своим тавром. И дело даже не в том, что нанятые Джонни бандиты оказались настолько глупы, что попались. У Мэта не было сомнений, что он нанял их для Джея Ти.
– Бьюсь об заклад, Чарли, теперь Джей Ти начнет играть по крупной. Но, возможно, сначала предпримет несколько незначительных ходов, чтобы снизить риск быть уличенным.
Мэт поправил шляпу, чтобы затенить глаза, и прищурился на лежавший в отдалении Ларами.
– Уверен в этом, Мэт. Ему сейчас не сидится, как собаке, которую кусают блохи.
До клеймения скота оставалось две недели, и Джей Ти постарается переправить скот Мэта, так сказать, прямо себе в карман. Таким образом Джей Ти решит две задачи, мрачно думал Мэт. Все, что он украдет, станет его собственностью. А потом Мэту придется свернуть свое дело и продать его. И, разумеется, Джей Ти с готовностью купит его.
Они приехали в город и оставили лошадей перед конторой шерифа. Мэт подошел к двери и только что не ударом ноги распахнул ее. Чарли шел за ним. Внутри сидели несколько человек, они уставились на Мэта, но он не обратил на них никакого внимания и двинулся прямо к человеку со звездой.
– Назови хотя бы одну убедительную причину, по которой ты отпустил их.
Полный гнева голос Мэта прозвучал тихо и низко, он пристально смотрел на Уильямса.
– Успокойся, Мэт. Присядь, и я с радостью все объясню.
– Я пришел сюда не для светских бесед, Уильямс. – Мэт оттолкнул стул в сторону. – Назови, черт побери, хотя бы одну причину, почему ты отпустил этих людей.
– За недостаточностью улик. – Уильямс отвел глаза.
Мэт схватил его за грудки. Он услышал звук отодвигаемых стульев, но никто не вмешался.
– А теперь выслушай меня и выслушай хорошенько. Вокруг моего хозяйства шатаются воры и крадут мой скот. Этому надо положить конец. – Он притянул к себе Уильямса так близко, что услышал его дыхание. – Или ты примешь меры, или я.